Джон Апдайк - Кролик вернулся

• Название: Кролик вернулся
• Автор: Джон Апдайк
• Издательство: АСТ МОСКВА
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2009
• ISBN: 978–5-403-01641-4

Бунт Гарри, заведомо обреченный, завершился, разумеется, разгромным поражением.

Гарри проиграл войну с миром, где простые радости бытия душат всякую попытку обрести свободу и независимость?

Или только теперь ему предстоит понять, что в пылу бунтарского ниспровержения основ он совершенно забыл о нормальных человеческих ценностях?

Пока Гарри, упивающийся собственным унижением, боится задавать себе эти вопросы. Но рано или поздно ему придется взглянуть в лицо реальности...

---

В коллекции д-ра Клайста много поразительных фотографий Уайзер-стрит, когда на ней еще находились грубо сколоченные лавки и постоялые дворы. Самым знаменитым из этих постоялых дворов был «Гусь и перья», где однажды Джордж Вашингтон и сопровождавшие его лица остановились на ночлег. Они продвигались на Запад для подавления Спиртного бунта, вспыхнувшего в 1720 г. для подавления Спиртного бунта, вспыхнувшего в 1799 году.

Первой железорудной разработкой в наших окрестностях был хорошо известный Горн Ориола, что находится в семи милях к югу от города. Д-р Клайст обладает коллекцией и выгарок того первого производства шлака, он с восторгом рассказывал, как первым в наших краях металлургам удалось обеспечить достаточно мощную тягу

За спиной Кролика останавливается Пайясек.

— Энгстром. К телефону. — Пайясек — маленький, лысый усталый человечек с густыми торчащими бровями, которые усугубляют впечатление, будто лоб его придавлен сверху, так что над глазами образуется длинная горизонтальная складка. — Когда наговоришься, сообщи тому, кто звонит, что у тебя есть телефон дома.

— Извини, Эд. Это скорей всего моя сумасшедшая жена.

— А ты не можешь сказать ей, чтобы она сходила с ума в нерабочее время?

Когда от машины переходишь в относительную тишину закутка из матовых стекол, кажется, будто тебя неожиданно вынесло волной в воздушный вакуум. Кролик с ходу затевает ссору:

— Дженис, ради всего святого, я же говорил тебе, чтобы ты не звонила мне сюда. Звони домой.

— Я вовсе не желаю разговаривать с твоей маленькой телефонисткой. При одной мысли о голосе этой девицы у меня мороз по коже.

— Обычно к телефону подходит Нельсон. Она никогда не снимает трубку.

— Я не желаю ни слышать ее, ни видеть, ни разговаривать с ней. Я не могу описать тебе, Гарри, какое омерзение вызывает у меня сама мысль об этой особе.

— Ты что, опять прикладывалась к бутылке? Голос у тебя взвинченный.

— Я в здравом уме и трезвой памяти. И вполне всем довольна. Я хочу знать, купил ли ты Нельсону новую одежду для школы. Ты, наверное, в курсе, он за это лето вырос на три дюйма и все, что он носил раньше, не годится.

— В самом деле? Здорово. Может, он в конце концов будет не таким уж карликом.

— Он будет как мой отец, а мой отец — не карлик.

— Извини, я думал, он-то как раз карлик.

— Ты что, хочешь, чтобы я повесила трубку? Ты этого добиваешься?

— Нет, я просто хочу, чтобы ты звонила мне куда угодно, только не на работу.

Она вешает трубку. Кролик продолжает сидеть в деревянном вращающемся кресле Пайясека, глядя на календарь, который все еще раскрыт на августе, хотя на дворе уже сентябрь: календарная девушка держит два рожка мороженого так, что шарики только-только перекрывают соски, один шарик клубничный, другой шоколадный, и надпись гласит: «Больше чем достаточно!»; раздается звонок телефона.

— Так о чем мы говорили? — спрашивает Кролик.

— Придется мне забрать Нельсона и поехать купить ему одежду для школы.

— О'кей, приезжай и забирай его в любое время. Давай договоримся о дне.

— Я и близко не подойду к дому, Гарри, пока там эта девчонка. Я даже близко к Пенн-Вилласу не подъеду. Извини, но мне физически дурно от этого.

— Смотри-ка, ты часом не беременна? Вы с Чарли хоть принимаете какие-то меры предосторожности?

— Гарри, я совсем тебя не узнаю. Я сказала Чарли — я поверить не могу, что прожила двенадцать лет с этим мужчиной, такое впечатление, будто этого никогда не было.

— Тринадцать. Нельсону в этом месяце исполнится тринадцать лет. Что подарим ему на день рождения?

Она заплакала.

— Ты так меня и не простил, да? До сих пор не простил, что я тогда забеременела.

— Простил, простил. Успокойся. Я отправлю Нельсона в твое любовное гнездышко, чтобы вы могли поехать по магазинам. Назначь день.

— Пришли его лучше на «пятачок» в субботу утром. Я не люблю, когда он приходит на квартиру; слишком тяжело с ним расставаться.

— А в другой день никак нельзя? Мы вроде запланировали, что Джилл свозит нас в Вэлли-Фордж[36] — ни я, ни малыш там никогда не бывали.

— Ты что, смеешься надо мной? Почему ты все считаешь забавой, Гарри? Это ведь жизнь.

— Да я не считаю, мы правда собирались. Кроме шуток.

— Ну так скажи ей, что вы не поедете. Пошлите ко мне Нельсона, а сами валяйтесь в постели. Только пришли его с деньгами — с какой стати я должна платить за его одежду?

— Купи все у Кролла, у тебя же там счет открыт.

— «Кролл» страшно испортился, ты же это знаешь. Сейчас открылся премилый новый магазинчик возле «Пирли», сразу за тем местом, где раньше был китайский ресторан.

— Ну, так открой там счет. Скажи им, что ты от «Спрингер-моторс» и предложи им в качестве залога «тойоту».

— Гарри, не надо так злобиться. Ты сам меня отослал к нему. Ты сказал в тот вечер — я никогда этого не забуду, это был такой удар, что я его на всю жизнь запомню: «Встречайся с ним, если хочешь, лишь бы мне не встречаться с этим мерзавцем». Это твои слова.

— Кстати, ты мне напомнила: я видел его на днях.

— Кого?

— Чарли. Твоего чернявенького любовника.

— Каким образом?

— Он подстерег меня после работы. Поджидал в проулке с кинжалом в руке. «Ну что, — сказал я, — доволен, что подловил меня, крыса коммунистическая».

— А что ему было нужно?

— Да так — поговорить о тебе.

— Обо мне? Гарри, ты лжешь — вот все, что я могу сказать. Обо мне — что обо мне?

— Счастлива ты или нет.

Поскольку она молчит, он продолжает:

— Мы пришли к выводу, что ты счастлива.

— Правильно, — говорит Дженис и вешает трубку.

еще до того, как была изобретена печь Бессемера.

На старых выцветших фотографиях Уайзер-стрит выглядит богатой улицей из низких, со вкусом построенных низких кирпичных домов, посередине проложены рельсы для трамваев на лошадиной, тяге трумваев на лашадинай тяге Пыорыщлрписгблызхброыпфнцьььлбдюжтрммсссч

Кролик спрашивает Джилл:

— Что вы сегодня с Нельсоном делали?

— Да ничего особенного. Утром болтались по дому, а днем покатались.

— Куда же вы ездили?

— На гору Джадж.

— Маунт-Джадж?

— На гору. Мы выпили по кока-коле в «Бельведере», а потом какое-то время смотрели в парке на игру в мяч.

— Скажи мне правду. Ты даешь мальчишке курить травку?

— С чего это ты взял?

— Он страшно увлечен тобой, и я прикинул, что тут одно из двух — либо травка, либо секс.

— А может, автомобиль. А может, я просто отношусь к нему как к человеку, а не как к неудавшемуся спортсмену, который ростом не вышел. Нельсон — умный и тонко чувствующий мальчик, который очень переживает, что его мать вас бросила.

— Спасибо, я сам знаю, что он умный, — я ведь знаком с ним не первый год.

— Гарри, ты что, хочешь, чтобы я уехала, в этом дело? Я уеду, если ты того хочешь. Я могла бы вернуться к Бэби — вот только ей сейчас туго приходится.

— В каком смысле туго?

— Ее поймали с травкой. Эти легавые явились в «Джимбо» на днях и забрали десять человек, включая ее и Ушлого. Бэби сказала, они потребовали, чтоб им больше обычного заплатили отступного, а хозяин не согласился. Хозяин, кстати, белый.

— Значит, ты по-прежнему поддерживаешь отношения с этой компанией?

— А ты против?

— Поступай как знаешь. Ведь это твоя жизнь, ты ей и распоряжайся.

— Кто-то тебе досадил, верно?

— Не один человек, а несколько.

— Можешь поступать со мной как хочешь, Гарри. Я в твоей жизни ничем не могу быть.

Она стоит перед ним в гостиной в своих обрезанных джинсах и крестьянской блузе, прижав локти к бокам и слегка расставив руки, словно служанка, дожидающаяся, когда ей положат на них поднос. Пальцы у нее красные от мытья его посуды. Тронутый ее видом, он галантно признается:

— Мне нужен твой сладкий ротик и твой белоснежный задок.

— По-моему, и то и другое тебе уже поднадоело.

Он воспринимает это в обратном смысле: он сам наскучил ей. Ей всегда было с ним скучно. И он бросается в наступление:

— О'кей, так как насчет секса между тобой и мальчишкой?

Она отводит взгляд. У нее длинный нос, длинный подбородок и сухой рот-мотылек, который, как он подозревает, в спокойном состоянии, когда она не наблюдает за ним, сложен в презрительную гримасу, как бы говоря, что она выше его и хочет взлететь еще выше. Лето оставило на ее лице лишь несколько веснушек, главным образом на лбу, который слегка выпирает, как бок молочного кувшина. Волосы как тугие пружины после долгого пребывания в тоненьких косичках, какие любят заплетать хиппи.

— Я ему нравлюсь, — отвечает она, только это никакой не ответ.

Кролик говорит ей:

— Мы не можем поехать завтра в долину Вэлли-Фордж — Дженис хочет, чтобы Нельсон отправился с ней по магазинам за новой одеждой для школы, а я должен навестить мою мать. Можешь подвезти меня туда, если хочешь, а нет — так я поеду на автобусе.