Барбара Вуд - Мираж черной пустыни

• Название: Мираж черной пустыни
• Автор: Барбара Вуд
• Издательство: Мир книги
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-486-01231-0

Англичане брат и сестра Тривертоны, отправляясь в Африку, вряд ли догадывались, что им предстоит путешествие длиною в жизнь. Начало двадцатого века — время активного освоения африканских колоний и столь же активного сопротивления этому местного населения. Но кто знает, где твое место под солнцем? Грейс Тривертон, несмотря на все трудности и препятствия, открывает клинику, помогая больным африканцам. Любовь и смерть, страх и преодоление проходят через годы и десятилетия, становясь судьбой…

---

Но она пристально вглядывалась не в поле для поло, а в хижину на его конце, где, как она могла хорошо видеть в свете угасающего дня, два человека заканчивали ужин.

Она знала их. Мама Ваньиру часто ходила к знахарке, когда болели дети. А однажды вдова легендарного вождя Матенге приходила в деревню Ваньиру, чтобы поговорить с людьми о предках, и семьи отмечали этот день, распивая пиво. Вачера притягивала маленькую девочку. Даже несмотря на то что вацунгу запретили знахарке заниматься ее древним ремеслом, она продолжала это делать, ее непослушание заставляло всех людей в клане испытывать перед ней страх и трепет. Мальчик, которого, как ей было известно, звали Дэвид Кабиру, сравнительно недавно начал ходить в школу мемсааб доктори. Его мать отправила его туда узнать о путях белого человека, как он хвастался, чтобы подготовиться к тому дню, когда Дети Мамби смогут снова заявить права на земли кикую и получат их обратно.

Ваньиру заметила, что мать с сыном собираются отправиться в лес. Она слышала, как Вачера говорила с Дэвидом очень серьезным голосом. Маленькая девочка почувствовала, что они хотят заняться чем-то необычайно важным, ее мучило любопытство, и она решила проследить за ними.

Путь был долгим, всю дорогу их сопровождало множество злых духов, чьи золотистые глаза сверкали сквозь заросли. Ваньиру старалась не отставать от них, двигаясь как можно ближе и скрытнее. Ее мысли то и дело возвращались к тому, что ее мама будет волноваться. Но она не могла отказаться от преследования таинственной матери и ее сына.

Неожиданно знахарка вывела сына на поляну, где, к большому удивлению Ваньиру, сидело в молчании множество мужчин. Она узнала нескольких из свой родной деревни. Большинство были одеты в шукасы и покрывала, в руках держали копья, но некоторые были в европейской одежде, потому что работали в миссии. Маленькая девочка наблюдала за ними сквозь ветки кустов.

На собрании не было ни одной женщины, но никто из мужчин не возражал против присутствия знахарки. Напротив, ей освободили место и передали сосуд из тыквы с пивом. Как будто бы она была мужчиной! Так подумала Ваньиру, и ее глаза расширились от удивления.

Постепенно подошло еще несколько мужчин. Они тихо появились из темноты. Нигде не горел огонь, поляна освещалась лишь светом полной луны. Это было время, когда совершались важные дела. Мужчины сидели на земле, на булыжниках, на поваленных стволах деревьев, передавали друг другу пиво из тростника, некоторые жевали листья мираа, чтобы сохранять бодрость, а другие пускали по кругу бутылку колобаха. Ваньиру знала, что представлял собой этот напиток, его очень ценили мужчины племени кикую, потому что это был ликер белых людей, незаконно раздобытый африканцами у хозяев. Поэтому его называли «баром для цветных».

Ваньиру видела, как мужчины сидят здесь с типично африканским терпением. Никто из них не носил часы, и никого не интересовало, сколько прошло времени. Ваньиру не знала, что все они собрались здесь из любопытства: весть о том, что человек по имени Джонстон придет сюда сегодня ночью, передавались из уст в уста. Он собирался поговорить о Центральной ассоциации кикую. Именно по этой причине поляна охранялась мужчинами, которые спрятались вокруг на деревьях. Каждый мужчина, пришедший на собрание, дал священную клятву в том, что сохранит в тайне все, о чем здесь будет говориться, чтобы секретные информаторы правительства не прознали об этом. То, ради чего все собрались здесь этой ночью, считалось незаконным.

Сейчас лишь странный звук, напоминающий ворчание в брюхе у слона, нарушал тишину леса. Поначалу этот звук раздавался далеко, затем стал приближаться и становиться все громче и громче. Некоторые мужчины даже вскочили на ноги, готовые бежать. Но это был тот самый человек — Джонстон; он подъехал к поляне на своем мотоцикле.

Те, кто слышал его выступления раньше, призвали всех к молчанию и представили его как Джонстона Камау. Высокий, крепкого телосложения кикую с сильным голосом и пронзительным взглядом носил, как это заметили все, украшенный орнаментом пояс их племени, который назывался мукуби ва киньята. Он прошел в центр круга.

Мужчины сидели как завороженные, пока он говорил о судьбе коренных африканцев, о необходимости объединения и получения образования. Вачера и ее сын слушали. Слушала и маленькая Ваньиру.

— Согласно старинным законам жизни африканского общества, — говорил Джонстон Камау, — несмотря на все его недостатки, мужчина был мужчиной и имел свои права, свободу изъявлять свою волю и действовать в том направлении, которое больше всего подходило для осуществления его целей и целей его племени. Но теперь африканец — независимо от его положения в жизни — все равно что лошадь: она двигается только в том направлении, которое указывает ей ее наездник… Африканцы могут подняться на более высокий уровень, если будут достаточно свободны, чтобы уметь выразить свои пожелания, чтобы разбираться в экономике, политике, жизни общества и принимать участие в работе правительства своей страны.

Когда он закончил, все молчали. Он оглянулся вокруг, всмотрелся в лица людей, на минуту задержал взгляд на прекрасном лице знахарки в родовом наряде. Затем произнес:

— Мы можем говорить здесь свободно.

Муриго из деревни Ваньиру сказал:

— О чем ты говоришь нам? О том, что мы должны выгнать белых людей с земли кикую?

— Я говорю не о революции, а о равенстве, мой брат. У кого из вас есть чувство, что он такой же, как его белый лорд или хозяин?

Другой человек, Тимоти Минджир, произнес:

— Вацунгу дали нам так много! До того как они пришли сюда, мы жили в грехе и темноте. Теперь у нас есть Иисус. Мы стали современными людьми в глазах всего мира.

Несколько человек согласно закивали головами.

— Но что мы отдали за это? — спросил Джонстон. — Мы отдали им нашу землю, а они дали нам Бога. Разве это честная сделка?

— Бвана хорошо относятся к нам, — сказал Муриго. — Наши дети стали более здоровыми, мой сын учится читать и писать, у моей жены для готовки много масла и сахара. До того как пришли бвана, у нас не было всего этого.

— Но мы были людьми. Можешь ли ты сказать так о себе теперь?

В круге начали переглядываться. Один из стариков поднялся, важно посмотрел на молодого Камау и ушел в темноту, несколько других также вскочили с мест и последовали за ним. Те, кто остался, продолжали с подозрением разглядывать выскочку.

— Нас миллионы, а их только тысячи, — пророкотал Джонстон. — И все же они управляют нами!

— Разве не маленькая кучка стариков управляет всем племенем кикую? — возразил один из мужчин.

Джонстон бросил на него резкий взгляд:

— А тысячи гиен могут управлять миллионами львов? — Он вытащил газету из бокового кармана и помахал ею, как дубинкой. — Читайте! — выкрикнул он. — Читайте собственные слова белого человека. Он признает, что один процент населения нашей страны принимает все законы и что именно этот процент составляют иностранцы, предки которых происходят из других стран.

Вокруг зашумели.

— Они отняли у нас копья и наши боевые барабаны, — продолжал Джонстон. — Они сделали из наших мужчин женщин. А теперь они хотят еще и запретить священное посвящение девушек и вместо этого научить их читать и писать, чтобы сделать из наших женщин мужчин. Вацунгу поставили кикую с ног на голову! Они медленно уничтожают Детей Мамби! А вы, как покорные овечки, целуете руку, которая убивает вас! Проснитесь, сыновья Мамби! Действуйте, пока еще не слишком поздно! Вспомните пословицу, что семья, в которой все говорят: «Я это сделаю», всегда проигрывает той, в которой говорят: «Я это сделала».

Он пересек поляну и остановился возле старика, сидящего на земле. На нем было покрывало, а в руках оружие; на шее висел небольшой металлический предмет.

— Мзии, — обратился к нему Джонстон уважительным тоном, — что означает это украшение, которое ты носишь?

Старик внимательно и с опаской посмотрел на него:

— Ты знаешь, что это. Ты и сам носишь такое же.

— Да! — воскликнул Джонстон. — Это кипанде, знак, который вацунгу заставляют нас носить. Но из-за того, что большинство наших мужчин не носят одежды, в которой есть карманы, как у меня, вам приходится носить свои опознавательные значки на шее, как ошейник для собак!

Слушатели замерли, легкий озноб, казалось, пробрал группу мзии, и их глаза засверкали, как головешки костра. Минуту спустя величавый старик поднялся с земли и сказал тихим и суровым тоном:

— Белый человек пришел и вытащил нас из темноты. Он показал нам весь большой мир, о котором мы ничего не знали. Он принес нам лекарства и Бога, дороги и книги. Он дал нам лучшую жизнь. Этот кипанде, который я ношу, сообщает другим людям, кто я такой. Мне не стыдно носить его. И я не обязан слушать тебя.