Барбара Вуд - Мираж черной пустыни

• Название: Мираж черной пустыни
• Автор: Барбара Вуд
• Издательство: Мир книги
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-486-01231-0

Англичане брат и сестра Тривертоны, отправляясь в Африку, вряд ли догадывались, что им предстоит путешествие длиною в жизнь. Начало двадцатого века — время активного освоения африканских колоний и столь же активного сопротивления этому местного населения. Но кто знает, где твое место под солнцем? Грейс Тривертон, несмотря на все трудности и препятствия, открывает клинику, помогая больным африканцам. Любовь и смерть, страх и преодоление проходят через годы и десятилетия, становясь судьбой…

---

Грейс вернулась в миссию и заметила Валентина, который нервно прохаживался взад и вперед перед зданием клиники. Когда она увидела, что у него в руках, а также маленького мальчика, который в ужасе прижался к ступенькам веранды, она поняла, зачем пожаловал ее братец.

— Взгляни на это! — закричал Валентин, швыряя в нее чем-то. Вещь ударилась ей в грудь и упала на землю. Она подняла ее и увидела, что это была одна из кукол Моны. — Я застал его за тем, что он играл с ней!

— Ох, Валентин! — вздохнула она. — Ему всего семь лет. — Грейс последовала за своим братом и присела на корточки возле Артура, который, как она заметила сразу же, получил очередные родительские наставления в виде порки.

— Я не позволю тебе баловать его! Вы с Роуз превращаете моего мальчика в неженку!

Грейс положила руку на голову Артура, тот расплакался.

— Бедный малыш, — пробормотала она, гладя его по волосам.

— Черт возьми! Грейс! Послушай меня!

Она взглянула на него:

— Нет, это ты меня послушай, Валентин Тривертон! Я вижу ребенка, который совершенно уничтожен и подавлен, и я не стану слушать, как ты выкрикиваешь всякие глупости. Еще одна девочка умерла из-за инициации, и я не смогла спасти ее. Что ты сделал, чтобы прекратить эти варварские обряды, Валентин? Это твои люди. Ты должен заботиться о них!

— Какое мне дело до того, чем занята кучка черных? Меня беспокоит только мой сын. Я не позволю ему играть в кукол!

— Нет, — медленно произнесла она. — Тебя вовсе не волнует, чем заняты африканцы. И ты больше беспокоишься о себе самом, чем о своем сыне!

У Валентина внезапно покраснела шея, он бросил сердитый взгляд на свою сестру, потом развернулся и ушел.

Войдя под крышу дома, который служил Грейс клиникой, она успокоила Артура. Плечи и шея мальчика были покрыты свежими шрамами.

— Привет, — прозвучал мягкий голос, и в открытых дверях появился силуэт.

Грейс пригляделась. Ее сердце забилось сильнее.

— Джеймс! Ты вернулся!

— Я приехал прошлой ночью и сразу же поспешил увидеть тебя. Что тут у вас происходит?

— Да снова Валентин.

Джеймс вошел в комнату:

— Привет, Артур!

— Привет, дядя Джеймс!

— Мой брат думает, что может битьем и угрозами превратить своего сына в мужчину, — спокойно сказала Грейс, пытаясь сдержать свой гнев и не выдать себя голосом, чтобы не напугать мальчика. — Я собираюсь положить конец этим поркам, я должна… С тобой все будет хорошо, Артур. Ты не очень сильно пострадал.

— Ты написала Роуз об этом?

— Она должна вернуться со дня на день. Ее письмо было не очень точным, ты же знаешь Роуз.

— Стало быть, Мона уже в школе в Англии?

— Да. В академии, куда Роуз ходила, когда была девочкой.

— Ты ведь скучаешь по Моне, не так ли?

— Да, очень.

Грейс поцеловала своего племянника в макушку, потом усадила его на пол. Мальчик был слишком мал для своего возраста и унаследовал мечтательный характер матери.

— Иди, дорогой, — ласково сказала Грейс. — Иди, поиграй.

— А куда мне идти? — поинтересовался он, смущенно глядя на нее своими большими голубыми глазами.

— А куда бы ты хотел пойти, Артур?

Он изобразил задумчивость, а затем спросил:

— Могу я пойти посмотреть малышей?

Она улыбнулась и подтолкнула его в нужную сторону. Валентин запретил Артуру заходить в хижину для родов в клинике Грейс, но она решила не подчиняться приказам своего брата.

— Джеймс! — с восторгом сказала она, когда они вышли из клиники. — Как прекрасно снова видеть тебя, это такой сюрприз для меня!

Грейс удивилась, как солнечный свет превращает темные каштановые волосы Джеймса в золотисто-рыжие, она ощутила знакомое чувство любви и трепета, которое никогда не покидало ее. Всякий раз, когда он уезжал, ей казалось, что часть ее самой уезжает вместе с ним. Когда он возвращался, она снова становилась самой собой.

— Я скучала по тебе, — призналась она.

Они направились по тропинке, ведущей к ее дому, мимо новых хижин, которые она велела построить. Одна из них была новым отделением для родов, где Артур проводил большую часть своего времени, разглядывая новорожденных младенцев.

Когда Джеймс и Грейс вошли на веранду ее коттеджа, она спросила:

— Что нового в Уганде?

— Все как обычно. Сонная болезнь, малярия. Ничего нового. А ты как, Грейс? Как шли дела в миссии эти четыре месяца?

Она вошла в дом и вернулась с двумя стаканами лимонада. Передавая один Джеймсу, она заметила:

— Тебя не было пять месяцев. У нас новый курятник и новая доска в классе.

Он улыбнулся:

— Итак, за кур и образование, — произнес он, и они выпили.

Джеймс внимательно разглядывал Грейс. Она выглядела такой же аккуратной и хрупкой, как всегда. Несмотря на многочисленные обязанности, которые налагало на нее ведение клиники и школы, Грейс всегда носила белую юбку и блузку, ее короткие волосы были аккуратно уложены. «И она стала еще более прекрасной, — подумал он, — с тех пор, как я последний раз видел ее».

— Тебя что-то беспокоит, Грейс?

— Была еще одна инициация. Сестра Марио умерла. — Она села в кресло-качалку. — Мне надо быть строже с этими людьми, Джеймс. Я хочу заставить их понять, что их древние родовые обычаи приносят большой вред. На дворе уже двадцатый век. Современная медицина достигла таких высот, которые были недоступны ей в предшествующие века. В наши дни мы умеем творить чудеса. И все же, когда они напуганы, они сначала бегут к своим знахарям и шаманам.

— Народная медицина вовсе не так плоха, Грейс.

— Да нет же. Она слишком проста, примитивна и замешена на колдовстве. Кто знает, что эта женщина кладет в свои зелья! — Грейс махнула рукой в сторону поля для поло и хижины, стоявшей позади него.

Жилье Вачеры теперь, спустя столько лет, стало привычной деталью пейзажа, и не требовалось дополнительных пояснений к жесту Грейс. И все же множество европейских ферм теперь имели вкрапления из низеньких хижин — небольших поселений африканцев, которые лишились своих доходов и пропитания и решили пойти работать к белым людям и жить в качестве арендаторов на их земле. Поэтому присутствие Вачеры в дальнем конце поля для поло больше не воспринималось как нечто из ряда вон выходящее, как это было раньше. Молодая знахарка, и это было известно Грейс, вела странный образ жизни, тайно занимаясь своим древним ремеслом. Но Грейс знала о ее занятиях — пациенты рассказывали об этом.

Вдова Матенге руководила охотой за духами, когда на племя обрушивалась эпидемия, проводила церемонию перед посадкой растений перед началом сезона дождей, она изготавливала магические амулеты, которые защищали детей, принимала роды, смешивала любовные напитки, разговаривала с духами мертвых, предсказывала будущее. Она также, как подозревала Грейс, орудовала ножом во время обряда обрезания девочек.

— Я полагаю, — спокойно произнесла Грейс, — что окружной уполномоченный действует неправильно. Перевести что-то в ранг незаконного не значит, что само явление исчезнет. Что нам надо сделать — это добиться, чтобы все последователи этих варварских обрядов считались вне закона. Вачера и такие люди, как она, должны быть изгнаны — тогда древние обряды отомрут сами по себе.

— И как же ты предлагаешь избавиться от нее? Валентин пытался, но ему это не удалось.

— Не знаю. Мне стоит съездить в Найроби и попросить миссии действовать сообща. Надо африканцев убедить в том, что их традиционная медицина плоха и что только белый доктор — тот человек, к которому они должны обращаться.

Джеймс достал свою трубку и раскурил ее.

— Боюсь, что я не соглашусь с тобой, Грейс. Я все еще убежден, что в традиционной медицине много хорошего. Вспомни, когда была вспышка дизентерии среди моих ребят, а закончилась горькая соль и касторовое масло, именно старое зелье из ревеня, которое всегда готовили кикуи, спасло их.

Она покачала головой.

— Мы никогда не брали мазков, Джеймс. Мы ни разу не делали анализы под микроскопом. Ты не можешь с уверенностью сказать, была это дизентерия или гепатит.

— Не все можно диагностировать с помощью современной медицины, Грейс. Видишь ли, есть еще такая вещь, как односторонность восприятия.

— Ты бы не стал так говорить, если бы видел сегодня эту бедную девочку.

Неожиданно из-за угла дома, где располагалась классная комната, выбежала толпа мальчишек, которые смеялись и оглядывались назад через плечо. Когда они заметили, что на веранде сидит Грейс, они сейчас же изобразили серьезность на своих лицах и напустили на себя безразличный вид.

— Джамбо, мемсааб доктори! — проговорили они и зашагали прочь, как маленькие черные солдатики.

— Господи Боже, — пробормотала она, поднимаясь из кресла, — что еще они устроили?