Евгений Фрейберг - Рек и Рея на линкоре

• Название: Рек и Рея на линкоре
• Автор: Евгений Фрейберг
• Жанр: Короткие истории
• Год: 1975

---

«Да, но где же я буду их держать?! — спохватился я. — Наверное, на палубе! Не запирать же в клетку таких хороших ребяток! Устрою их под орудийной башней, а потом уж доложу командиру. Скажу, что это щенята овчарки! Не спишет же он их за борт! Пока же побудут в каюте, пусть привыкнут!

Решив этот сложный вопрос, я побежал на камбуз. Кок наполнил мне миску жирным флотским борщом.

— Ты что же, Евгений Николаевич, — окликнул меня на трапе лейтенант Салмин, — на особое питание зачислился? Или тебе врачи прописали добавочный паек, чтобы лучше стрелял?

— Вместо того чтобы зубы скалить, — на ходу ответил я, — приходи ко мне вечером на крестины!

— Что, на крестины?! — удивился лейтенант. — В какую же ты веру собираешься креститься? Вот новое дело!

— Придешь, и тогда узнаешь! Заходи!

Я незаметно юркнул в каюту, поставил миску на палубу и вышел, закрыв дверь на ключ.

Через некоторое время я заглянул в каюту и ахнул. Вся палуба была залита борщом, а волчата забрались на письменный стол и, стоя на задних лапах, старательно объедали края картины, висящей на переборке. Следы их лап четко отпечатались на чертежах и фотокарточках, лежащих на столе. А жирные пятна от борща виднелись даже на стеклах иллюминаторов. Подушки и одеяло тоже были пропитаны борщом.

«Ничего себе они разделали каюту! Вот не было у бабы хлопот, купила себе порося!» — вспомнил я старую поговорку.

— Ну, ребятки, — сердито сказал я волчатам, — ежели вы не умеете вести себя прилично, живо в корзину! — Я посадил их в корзину, они нетерпеливо покрутились в ней и улеглись, наблюдая внимательно за мной. А я занялся уборкой.

Вечером в моей каюте собрались гости. Пришли товарищи по охотам — лейтенант Смирнов, командир четвертой двенадцатидюймовой башни, и лейтенант Скалов, минный офицер, оба любители природы и животных.

— Э-э! — протянул Смирнов, войдя в каюту. — У тебя действительно какой-то праздник. — Он кивнул головой на бутылку вина, стоящую на столе. — Сколько же тебе лет стукнуло?

— Мне — нисколько, а вот им, — рукой показал я на корзину, — сегодня ровно три месяца. Знакомьтесь! — Я приподнял крышку, и зверята, ослепленные ярким светом, проснулись. Они с любопытством уставились на моряков, а черные влажные носы усиленно втягивали незнакомые запахи.

— О-о! Какая прелесть! — воскликнул Смирнов. — Да это же чистокровные сибирские лайки! Где ты их достал?

В это время одна из «лаек» перекинула лапы через край корзины и мягко скользнула на палубу. Потом потянулась, выгнув колесом спину, и сладко зевнула.

— Что за порода! — удивился лейтенант. — Это какие-то жирафы! Никогда не видел собак с такими длинными ногами!

— И не увидишь! — подтвердил я. — Потому что это не собаки, а волки!

— Как волки?! — в свою очередь изумился Скалов. — Неужто самые настоящие? Так они тебя съедят! Волка же сколько ни корми, он все в лес смотрит!

— Вот с этим я не согласен! — возразил я. — Собака тоже не с неба свалилась, а из волчьего племени вышла. Все законно! Однако, господа, представление состоялось, и теперь следует перейти к официальной части нашего торжественного заседания. Но перед тем выпьем по глотку вина — не знаю, как у вас, а у меня глотка вовсе пересохла! — Я наполнил стаканы вином.

— Выпьем за то, чтобы наши крестники, когда вырастут, сохранили бы свою волчью красоту, но характером походили бы на собак! Только я боюсь, что трудно будет приучить их к людям, — заметил я. — Особенно когда так много народу!

Наоборот, это хорошо — скорее привыкнут! Но я считаю, — сказал Смирнов, — что от командира следует скрыть их лесное происхождение. Пусть думает, что это собаки.

— Все это хорошо, господа, но бутылку мы кончили, а имен-то нашим питомцам еще нет! Как же их назовем?

— За именами дело не станет! Например, Рек и Рея — разве плохо?! — предложил Скалов.

— Рея слово корабельное, Рек — не очень понятно, что означает, но подойдет! — согласился я. — Итак, Рек и Рея!

Первая ночь в каюте с волками прошла без приключений. Раз только я проснулся от холода. Свежий ночной воздух струился из иллюминатора, а одеяло лежало на полу, и на нем мирно спали волчата. Я осторожно перенес их в корзину, но лишь только стал снова засыпать, как одеяло тихо поползло с койки. Я открыл глаза и увидел, что зверята вцепились в одеяло зубами и изо всех сил тащат к себе.

— Вот что, ребятишки! — рассердился я. — Одеяла по штату вам не полагается, так как все-таки вы волки, а не котята. Вот вам!

В угол каюты я бросил меховую жилетку и перетащил туда зверьков.

— Спите здесь до подъема флага, — сказал, — а ко мне не лезьте!

Но, проснувшись утром, я убедился, что они там не спали. Вместо мягкой и теплой подстилки они стаскали под стол всю мою одежду и на ней устроились. Белоснежный мой китель приобрел какую-то дымчатую окраску!

Вернувшись перед обедом, я увидел, что зверята мирно лежат под столом, и в каюте полный порядок. Но вдруг на палубе увидел маленький кусочек желтой кожи. «Откуда эта кожа?! — недоумевал я, разглядывая следы острых зубов по краям куска.— Неужели это от моих боксерских перчаток?!» Посмотрел на переборку, где они висели,— там их не оказалось! А под волчатами, спящими на моем белом кителе, вся палуба была покрыта слоем мелко изгрызанной кожи. Это было все, что осталось от моих новых перчаток!

«Несколько дней еще надо перетерпеть, а на палубе уж с ними никаких хлопот не будет, — решил я. — Пушки им будут не по зубам!

Очень скоро волчата почувствовали себя хозяевами в своем новом логове, и когда я приходил домой, весело бросались ко мне, виляли хвостами и ласкались. Они даже пытались заглядывать в иллюминатор.

Однажды, когда я дежурил по кораблю, ко мне подбежал вахтенный матрос.

— Господин мичман! Разрешите доложить! Из иллюминатора вашей каюты какие-то рожи выглядывают! Глаза сверкают!

Я подошел к борту и увидел в иллюминаторе волчьи морды...

— На место! — тихо приказал я. Головы скрылись, но тут же снова появились. — Что я сказал?! — сердито повторил я. — На место! Живо!

Головы исчезли, и после этого я стал закрывать иллюминатор.

Волчата быстро подрастали, и жизнь в каюте с ними становилась невозможной. Я решил, что пришло время улучшить их жилищное положение, да и самому отдохнуть от довольно беззастенчивых сожителей. На следующий день я наметил совершить великое переселение волчьего племени.

Рано утром, задолго до подъема флага, я вынес своих питомцев на палубу. Волчата испугались, поджали хвосты, со страхом поглядывали вокруг и ни на шаг не отходили от меня. Но вот Рея что-то зачуяла, подняла голову и, нюхая воздух, крадучись поползла по палубе. Рек, конечно, последовал за ней. У камбуза, откуда разносились вкусные запахи, зверята остановились. Вдруг дверь камбуза распахнулась, и в ней показался кок в ослепительно белом наряде. Волчата в диком страхе бросились прочь и по дороге чуть не сбили с ног матроса, который только что вышел на палубу и еще не очухался от сна. Они подбежали ко мне и только тогда обернулись, но страшная белая фигура уже исчезла.

После вкусной каши, которой я накормил волчат, они забрались под орудийную двенадцатидюймовую башню, улеглись там и оттуда стали наблюдать за проходящими мимо людьми.

Июньское солнце ласково светило с безоблачного неба и нагревало стальные броневые плиты башни. Волчата свернулись клубочками и заснули. Только вечером они вылезли из своего укрытия и отправились на прогулку.

Зверята быстро привыкли к палубной жизни, и даже шум сотен топающих и бегущих ног их не тревожил. Но когда началась большая утренняя приборка и по палубам побежали веселые бурлящие ручьи, они струхнули и бросились поспешно вниз по трапу. Услышав шум в коридоре, я открыл дверь, и в каюту ввалились перепуганные и мокрые зверьки. Но прошло несколько дней, и они уже не боялись хлещущих из растянутых шлангов потоков воды. Зверята бегали по мокрой палубе и играли. Особенно нравилось им вцепляться в длинные космы швабр и на них кататься под дружный смех матросов.

Однажды, когда я дежурил по кораблю, ко мне подошел Кротов.

—      Удивительно, господин мичман, какие памятливые эти волки! До сих пор меня помнят и часто наведываются ко мне в кубрик. А недавно стали мы бороться с Петровым, так они на него набросились — еле их удержал! Неделя прошла, а они все на него скалятся. Чуть подойдет ко мне — они рычат. Петров сахаром их задабривал и мясо из камбуза таскал — никакого толку! Сахар съедят, а потом все равно зубы скалят...

Я и сам удивлялся памяти своих питомцев. Много времени уже прошло с тех пор, как они покинули каюту и выглядывали в иллюминатор. А на днях они спустились на срез кормовой палубы и сразу вспомнили — стали тянуться к иллюминатору, прыгать, словно хотели вновь попасть в каюту, где провели первые дни неволи.