Николь Жамэ - Дольмен

• Название: Дольмен
• Автор: Николь Жамэ
• Издательство: ACT, ACT Москва
• Жанр: Триллер
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-045869-1

Легенда бретонского острова гласит: если здесь происходит убийство, то на каменных плитах старинных монументов выступает кровь.

Кельтские сказки? Так считали много веков.

Но теперь легенда оборачивается страшной явью.

Остров снова и снова потрясают жестокие, необъяснимые убийства — и кровь каждой новой жертвы окрашивает древние менгиры и дольмены.

Возможно, преступления носят ритуальный характер? В этом уверен опытный парижский следователь Ферсен.

Однако подключившаяся к расследованию капитан Мари Кермер, когда-то жившая тут, убеждена: убийства связаны с многовековой враждой трех местных аристократических семейств, унять которую не под силу ни времени, ни расстояниям.

Неужели давняя война возобновилась?

Но тогда смертельная опасность нависла и над самой Мари — наследницей одного из враждующих кланов…

---

— Хотите кофе?

Мари кивнула, не остановившись.

— Подождите, я сейчас открою в кабинете ставни.

Она махнула рукой, мол, сделаю все сама. Направившись к окну, Мари налетела на стоявшую посреди кабинета раскладушку и свалилась прямо на ее хозяина, чей голый торс торчал из-под одеяла цвета хаки, которое предназначалось для задержанных.

Люка, тут же пробудившийся, нахмурил брови, увидев ее лицо в нескольких сантиметрах от своего. Мари попыталась встать, но сделала это слишком резко, одна из опор раскладушки подогнулась, и она снова всем телом упала на Ферсена.

— Дважды на меня свалиться — это уже провокация! — прошептал он, заключая ее в объятия. Он замер и произнес, не отрывая от нее взгляда: — Нет, не его ты любишь!

Мари закрыла глаза.

— Ну-ка посмотри на меня и посмей отрицать.

Она медленно подняла веки, и на него хлынула зеленая волна света. Сердце его чуть не вырвалось из груди. Взгляд Мари, напряженный, безбрежный, полный нежности, сказал ему главное: она его любит.

Люка обхватил ладонями ее лицо, его губы скользнули к ее губам, дрожащим и повлажневшим, слившись с ними. И этот поцелуй мгновенно прогнал демонов, которые осаждали Мари и днем, и ночью.

Не отрываясь от ее рта, Люка одну за другой расстегнул пуговицы блузки и спрятал лицо у Мари на груди. В этот момент в кабинет вошла Анник с чашкой кофе в руке.

Посмотрев на влюбленных, которые отпрянули друг от друга, она преспокойно поставила чашку на стол.

— Пойду принесу вторую. — Уходя, она обернулась. — На автоответчике было сообщение из больницы, — сказала она, старательно отводя глаза в сторону, пока Мари застегивала блузку, а Люка искал рубашку, брошенную на стул. — Пьеррик Ле Биан вышел из комы. Теперь с ним можно говорить. Я рада. Очень рада.

Ферсена позабавил ее энтузиазм.

— Рады за Пьеррика?

— Да. И за него тоже.

С мостика шхуны Кристиан наблюдал за Мари, выпрыгнувшей из полицейской машины и направившейся к парому в сопровождении Ферсена.

Что ее остановило? Сила его взгляда и безмолвный зов, которым он был полон? Так или иначе, Мари обернулась, наклонившись к своему спутнику, и шепнула ему несколько слов, после чего подошла к жениху.

Кристиан смотрел, как она приближается. Любовался гордой осанкой, матовой кожей, большими зелеными глазами, полными, красиво очерченными губами, округлой грудью, литыми икрами. Холщовый мешок, надетый на нее, и тот бы подчеркнул чувственные линии ее тела.

И его охватило страстное желание обладать ею.

Если Мари поднимется на шхуну, он затащит ее в каюту, опрокинет на палубу и овладеет ею тут же.

Но она не поднялась.

— Мне нужно ненадолго в Брест, вернусь к вечеру, — сказала она ему, стоя на мостках. — Тогда и поговорим, если ты, конечно, не против.

Напряжение Кристиана спало, черты лица разгладились. Возможно, она скажет, что еще не все между ними потеряно? Он спрыгнул на берег и встал рядом.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, Мари, — проговорил он.

Синие глаза запали, темные полукружия придавали им скорбный вид. Сердце Мари сжалось.

— Вечером увидимся, — пообещала она.

— Я уже начинаю ждать.

Раздался сигнал парома. Мари улыбнулась напоследок и поспешила к трапу.

Он долго провожал ее глазами, увидел, как она поравнялась с ненавистным Ферсеном, ожидавшим ее у начала трапа, как поднялась вместе с ним на борт. «Настоящая парочка», — подумал он. И в этот миг у него родилось желание его убить.

Мари очень обрадовалась, что скоро встретится с Пьерриком. Парень был настолько прост и по-детски непосредствен, что уж за него-то Мари была спокойна — он не обернется к ней своей темной стороной, не изменится. С детства она испытывала нежность к этому здоровенному малому, которого часто видела возле менгиров.

Каждый раз, когда она его встречала, он одаривал ее детской улыбкой, наивной и доверчивой. Одиночество Пьеррика вызывало у Мари сочувствие. Жители острова даже не отвечали на его приветствия: одних настораживала его непохожесть на остальных, другие опасались этой дикой, трудно-контролируемой силы, третьи рассматривали его лишь как деталь пейзажа.

Единственным человеком, который заботился о Пьеррике, была Гвен. Кто займется им теперь, когда он выпишется из больницы? Мари решила выбрать подходящий момент и поговорить об этом с Жанной и Миликом. Все станет легче, ведь к нему вернулся дар речи. Вдохновленная этой мыслью, а также словами лечащего врача, который подтвердил, что у Пьеррика дела идут все лучше и лучше, в рамках, разумеется, его умственного отставания, Мари с нетерпением ждала с ним встречи, которая, помимо всего прочего, могла пролить свет на многие таинственные обстоятельства.

Когда Мари с Ферсеном вошли в палату, Пьеррик сидел на кровати с обмотанной головой и счастливой физиономией, доламывая телевизионный пульт дистанционного управления.

Мари, ощутив прилив нежности, приблизилась, чтобы его поцеловать.

— Пьеррик! Как я рада тебя видеть!

Он отшатнулся и наморщил лоб, соображая.

— Ты кто? Кто?

Пораженная такой реакцией, Мари с немым вопросом в глазах обернулась к врачу. Тот объяснил: по телефону ему не хватило времени уточнить, что, возможно, вследствие удара, его пациент утратил память. Амнезия не была необратимым явлением, его воспоминания не стерлись, их можно извлечь из подсознания. Его коллеге — врачу-психиатру удавалось добиться этого с помощью гипноза, но Пьеррик, в силу его умственной неполноценности, вряд ли способен подойти к лечению сознательно. В любом случае это лишь вопрос времени — память восстановится. Несмотря на разочарование, Люка решил действовать прежде всего в интересах следствия.

— Думаете, гипноз позволит ему вспомнить наиболее значимые события детства?

— Разумеется, если это не представляет угрозы для его здоровья, — вмешалась Мари.

Все обернулись и посмотрели на Пьеррика, который, уставившись в пустоту, раскачивался на кровати взад-вперед, тиская свой тряпичный сверток.

Форштевень яхты Керсенов вспарывал зеленоватые волны, которые тут же становились молочно-белыми от пены.

Пи Эм стоял у руля и смотрел вдаль с довольным видом. Он бросил взгляд на приемник глобальной системы ориентации[14] и выровнял курс. Его внимание привлекло сдавленное рычание, доносившееся с передней банкетки, где, наполовину прикрытый пледом, уже начал приходить в себя лежавший там старик.

— Как я здесь очутился?

Керсен-младший сбавил скорость, еще раз скорректировал направление в соответствии с показаниями навигационного прибора и приблизился к отцу с выражением садистского удовольствия на лице.

— Помните, отец, вам когда-то хотелось уехать куда глаза глядят с этого проклятого острова?

— Ни за что на свете! Мы немедленно возвращаемся! — прогремел голос Артюса.

— Какая досада! В кои-то веки у нас появилась возможность побыть один на один! Кажется, погода портится? Нас ждет незабываемое путешествие!

— Приказываю тебе вернуться!

Требование было произнесено презрительным тоном и сопровождалось угрожающим взмахом трости с серебряным набалдашником.

— Вы решительно никогда не умели со мной разговаривать, иначе чем изрыгая ругательства!

Пьер-Мари на лету подхватил трость, вырвав ее из рук старика, сломал о колено и выбросил обломки в воду.

— Отныне вы никого не будете ею колотить! Ведь я вызываю у вас слишком сильное отвращение, чтобы вы рискнули до меня дотронуться!

С улыбкой, выражавшей удовлетворение, он полюбовался растерянным видом отца и направился в рулевое отделение. Он вновь погрузился в изучение траектории движения яхты, не обращая внимания на проклятия Артюса, который хотя и выпрямился, но с трудом сохранял стоячее положение. Керсен-младший увеличил мощность моторов и еще раз обошел судно, вглядываясь в море. Старик рычал от недоумения и ярости, но сын даже не взглянул в его сторону.

— Заткнитесь! Вы не даете мне сосредоточиться!

Рука в черной блестящей перчатке вцепилась в забортный трап кормовой части яхты. Вслед за ней из воды появилась мокрая голова подводника. Вскоре тот уже был на борту.

В носовой части Пьер-Мари, скрестив на груди руки, стоял перед отцом, наслаждаясь тем, что тот впервые в жизни сменил обычное высокомерие на бесконтрольную и — о блаженство! — заискивающую суетливость.

— Ну пожалуйста, Пи Эм, прошу тебя, давай вернемся!

— Неужели вам не хочется побеседовать в спокойной обстановке с вашим обожаемым сыном?

— Конечно, но только позже, дорогой Пи Эм, в другом месте, мы будем разговаривать, сколько твоей душе угодно!

— Я говорю не о себе, а о старшем сыне — незабвенном Эрване! — пояснил Пьер-Мари.

Артюс напрягся, увидев подходившего к нему человека в костюме подводника. Тот снял маску, сорвал с головы шлем и уставился на него светло-голубыми глазами.