Поппи Адамс - Мотылек

• Название: Мотылек
• Автор: Поппи Адамс
• Издательство: Книжковий Клуб «Клуб Сімейного Дозвілля»
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2008
• ISBN: 978-966-14-0134-0

Вирджиния Стоун одинока, но почти счастлива: в ее жизни было безмятежное детство в кругу любящей семьи, затем блестящая карьера ученого… Но внезапно уютный мирок Вирджинии разрушает младшая сестра Вивьен, с которой та не виделась сорок семь лет. Она воскрешает воспоминания об ужасных событиях… Однако Вивьен придется жестоко поплатиться за это.

---

Так она пьяна! Теперь я это вижу. Вивьен взволнована, даже возбуждена. Все признаки налицо, и я понимаю: то, что она сейчас сделает или скажет, не будет иметь никакого отношения к действительности, к ее подлинным мыслям. Это все вино! Я закрываю глаза.

– У меня идея! – бодро восклицает она, меняя курс разговора.

Я открываю глаза. Лицо Вивьен покраснело от выпитого, глаза возбужденно сверкают. Она стоит у стола, рядом с готовым к жарке цыпленком, и на миг неведомая сила переносит меня в другое время: она вот-вот схватит цыпленка и бросит им в меня или даже двумя руками возьмется за стол и перевернет его. Я обеими руками хватаюсь за край стола – в этом случае, даже если он упадет на меня, удар будет не таким сильным и я не буду раздавлена.

– Я решила, что приглашу президента Королевского энтомологического общества, что в Квинс-Гейт… – Виви на несколько секунд замолкает, – …а также куратора отдела бабочек и мотыльков Британского музея – что скажешь? – Она делает неопределенный жест в ту сторону, где расположен Лондон. – Я приглашу их сюда на обед. Они смогут посмотреть коллекцию, а ты расскажешь им о том, чем ты занималась всю жизнь! – торжественно заканчивает она.

Затем, уперев руки в бока, она уже ровным голосом добавляет:

– Ну как? Что ты на это скажешь?

Я буквально ошарашена ее поведением. В таких случаях у меня всегда возникало чувство, что я беспомощно вишу в воздухе, совсем не понимая, что у нее в голове и почему она ведет себя подобным образом, то есть крайне непредсказуемо. Мне кажется, что это не я наблюдаю за происходящим, – а впрочем, сомневаюсь, что действия Вивьен сейчас смог бы расшифровать хоть кто-нибудь.

– Ну так как? – вновь спрашивает она.

– Даже не знаю…

Еще вчера я бы, не задумываясь, отвергла эту идею, но встреча с Эйлин прошла намного лучше, чем я думала, несмотря на то что у нас с ней нет совсем ничего общего. Кроме того, я до сих пор не могу понять, с кем я сейчас говорю – с Вивьен или просто с пьяным человеком. Я не в состоянии определить, дошла ли она до того состояния, которое я так легко распознавала в Мод, – состояния, когда мама превращалась в другого человека. И меньше всего мне сейчас хотелось раздражать Вивьен.

– Не знаешь, говоришь? Но Джинни, они сочтут большой честью отобедать с одним из наиболее известных членов энтомологического общества. Ты только представь себе, наверное, они сгорают от желания увидеть тебя. Весь обед они только и будут делать, что расхваливать тебя и твою работу, и их приведет в восторг все то, что ты им здесь покажешь. Я почти уверена, что ты уже много лет не виделась с ними и не показывалась в Квинс-Гейт. Я права?

Она права. Я и впрямь очень давно не бывала в Квинс-Гейт, и их наверняка сильно интересует, как идут мои исследования. Даже странно, почему эта мысль не приходила мне в голову раньше.

– Ну хорошо – если ты уверена, что они согласятся.

Вивьен поднимает противень с цыпленком и несет его к печи.

Чем больше я обдумываю ее предложение, тем больше оно мне нравится. Мне и впрямь нечего было сказать Эйлин, но совсем другое дело – обсуждать с коллегами наиболее актуальные вопросы мира энтомологии, особенно если учесть, что за последнее время мне никак не удавалось вырваться в Лондон.

Вивьен открывает духовку и ставит туда противень.

– А ты слышала, что Британский музей перевез свою коллекцию из Лондона? – спрашиваю я после того, как она закрыла дверцу. – Кажется, в новый энтомологический музей в Тринге – это где-то в Хертфордшире.

Вивьен вздыхает:

– Но ведь это было много лет назад!

– Ужасно, правда? Они просили передать им часть нашей коллекции, но что ни говори, это разные вещи – выставлять коллекцию в Лондоне и в какой-то несусветной глуши.

– Да, я помню. Именно это говорил Клайв. – Вивьен садится напротив и внимательно смотрит на меня. – Кстати, кто такие «они»?

– Кто? – переспрашиваю я, глядя на последний стручок у меня в руках.

– Если я должна пригласить этих людей к нам на обед, мне нужно знать их имена. Как зовут президента энтомологического общества и куратора Британского музея? – Я… – начинаю я.

Самое смешное то, что, зная этих людей на протяжении многих лет, я так и не запомнила их имена. Я помню, что не так давно был избран новый президент общества, но куратор, должно быть, занимает свой пост уже не один десяток лет. О боже, неужели я схожу с ума?

Виви уже встала и сейчас протирает стол перед окном, напротив раковины, в которой я резала брюкву. Затем она моет тряпку под краном, расправив ее под струей воды, как парус. Закончив, она медленно отжимает тряпку и вновь принимается все протирать: краны, подоконник, вазы и бутылки, которые на нем стоят… Потом она затыкает раковину пробкой и пускает горячую воду, выдавив из бутылочки немного чистящего средства «Фэйри». Вода в раковине покрывается густой пеной. Вивьен начинает мыть в ней кухонные принадлежности, а мне приходит в голову, что необходимо до приезда гостей проверить коллекцию и подготовить наиболее значимые из моих исследований.

– Когда ты хочешь их пригласить? – спрашиваю я, несколько обеспокоенная тем, какую подготовительную работу мне предстоит выполнить.

Вивьен прекращает мыть посуду, но не поворачивается, а лишь опирается о раковину обеими ладонями и стоит так, спиной ко мне.

– Даже не знаю, – небрежным тоном отвечает она. – Может, во вторник?

– Во вторник! – восклицаю я. – В этот вторник? Через два дня?

– А почему бы и нет? – каким-то вкрадчивым голосом произносит Вивьен.

Ей не понять того панического страха, который нарастает у меня внутри. Этого времени мне не хватит даже для того, чтобы подготовиться ко встрече гостей самой, не говоря уже о том, чтобы просмотреть всю коллекцию.

18 Женщина в вязаной шляпке и буклеты

Из библиотеки я слышу, как во входную дверь кто-то стучит. У меня мелькает безумная мысль, что это приехали кураторы – но почему так рано? Мы закончили есть полтора часа назад, и все это время я провела в библиотеке, счищая засохшую грязь с туфель, в которых я ходила к церкви следить за Вивьен. Сама Вивьен закрылась в кабинете и занялась каким-то шитьем – гобеленом, что ли, – но как только в дверь постучали, я слышу шелест резиновых подошв ее домашних туфель по паркету в холле. Меня поражает быстрота ее реакции и та непосредственность, с которой она отвечает на стук. Она не колебалась ни секунды, ни на миг не задумалась, стоит ли открывать, – вместо этого она твердо и уверенно идет к двери. Я вижу, как она минует дверь в библиотеку, которую я оставила открытой, и подходит ко входной двери, еще по пути подняв руку, чтобы отпереть замок. Никакой паузы на то, чтобы собраться с мыслями и подготовиться к неведомому! Чтобы меня не было видно от входа, я немного отступаю назад.

– Добрый день! Чем могу помочь? – спрашивает у неведомого Вивьен.

– Вирджиния Стоун? – слышу я женский голос.

Интересно, кому я могла понадобиться?

– Я сестра мисс Стоун, миссис Моррис, – кратко сообщает Вивьен. – Слушаю вас?

– Здравствуйте! – протягивает женщина таким тоном, словно они с Вивьен дружили много лет. – Очень приятно с вами познакомиться. Я Синтия из социальной службы графства Дорсет…

О боже! Я тру себе кончик носа. Это же женщина в вязаной шляпке! Для нашей семьи всегда было характерно сильное недоверие и даже страх по отношению ко всевозможным социальным работникам. Я не раз слышала, как Мод говорила, что эти типы постоянно во все суют свой нос, хотя не помню, чтобы она часто с ними сталкивалась. Мод относилась к числу тех, кто убежден, что обществу не следует лезть в чужие дела, а финансируемая государством забота непременно становится для лентяев поводом сложить с себя всякую ответственность. Кроме того, мама самым решительным образом возражала против новых сумасшедших домов, которые открылись в пятидесятые годы, – по ее словам, после войны социальные работники делали все, чтобы заполнить эти заведения людьми, не вписавшимися в новую жизнь.

– …наш офис расположен в Чарде, – продолжает тем временем Синтия. – Я принесла кое-какие буклеты, которые, возможно, вас заинтересуют. Вот моя визитка, на ней есть мое имя, адрес и номер телефона, а еще у меня где-то есть… вот он, это буклет с общей информацией о нас и нашей деятельности…

– Вы знаете, что сейчас воскресенье? – перебивает ее Вивьен.

– Воскресенье? Ну да, воскресенье.

– Вы всегда донимаете людей по воскресеньям?

Ее резкость вызывает у меня улыбку восхищения. Между нами говоря, я никогда бы не поверила, что можно вот так это сказать!

– Ах, вы об этом… – медленно произносит Синтия. – Что ж, я объясню вам. Дело в том, что мы добровольцы и ради этой работы жертвуем собственными выходными.

Я перевожу взгляд на окно библиотеки. Ливень прекратился, но время от времени с неба начинает сыпаться мелкая морось. Над долиной плотным слоем нависают низкие тучи, и я задаюсь вопросом, следует ли Вивьен пригласить к нам женщину в вязаной шляпке в случае, если дождь пойдет вновь.