Глеб Бакланов - Ветер военных лет

• Название: Ветер военных лет
• Автор: Глеб Бакланов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

За ночь нам удалось перегруппироваться. Ждать подкреплений или отдыхать более основательно не было смысла: немцы ведь в это время тоже отдыхали и приводили в порядок свои части. Поэтому утром, едва только рассвело, мы перешли в наступление правым флангом и сбита с позиции противника, видимо не ожидавшего, что дивизия так быстро оправится после вчерашних событий; овладели населенными пунктами Червоный Прапор, Марьино.

Дивизия упорно шла на Полтаву. Нет, я позволил себе выразиться неточно: дивизия не шла, она пробивалась с тяжкими боями, преодолевая не просто упорное, а все возрастающее сопротивление противника. Видимо, немцы старались изо всех сил задержать здесь наступающие части Красной Армии, чтобы успеть отвести свои войска за Днепр.

Во второй половине дня 3 сентября, после мощной артиллерийской и авиационной подготовки, до полка пехоты гитлеровцев, поддержанные 30 танками, контратаковали наши боевые порядки из района Высокополъя. Удар пришелся по 39-му полку, немцам удалось отрезать его от главных сил дивизии. Но гвардейцы при поддержке артиллеристов прорвали вражеское кольцо и соединились со своими,

В тяжелых, кровопролитных боях прошло около трех недель.

В начале двадцатых чисел сентября, пожалуй именно в ночь на двадцатое, начался отход танковой дивизии СС "Мертвая голова". Она пятилась медленно, жестоко огрызаясь, как злобное животное, получившее тяжелую рану.

Хорошо помню, что вечером 19 сентября в дивизию приехали командующий армией генерал-лейтенант А. С. Жадов и комкор генерал-майор А. И. Родимцев. До поздней ночи сидели мы в штабе дивизии и обсуждали план дальнейших действий.

У командарма родилась интересная мысль: создать сильный подвижной передовой отряд, в задачу которого входило выйти к реке Ворскле в районе Михайловка, Курчумовка, форсировать ее и обеспечить условия для переправы нашей дивизии и других соединений армии. Сидя над картой, разложенной на грубооструганном столе, Алексей Семенович в задумчивости водил карандашом по извилинам Ворсклы, а потом спросил:

- Что думает комдив о ядре передового отряда? Кто может справиться с задачей?

Я несколько помедлил с ответом, но все-таки вполне уверенно сказал:

- По-моему, тридцать девятый полк. Родимцев слегка поморщился:

- Полк сильно потрепан. Вы сами же только что докладывали о его потерях:

- Зато проверен на прочность, Александр Ильич,- ответил я.

- Дело даже не в этом,- вмешался Жадов.- У полка отличные исходные позиции. Он находится как раз на выгодном направлении. Это позволит ему обходить очаги серьезного сопротивления, не ввязываясь в затяжные бои. А что потрепан - так в нашей власти усилить его.

- Это, безусловно, так, - согласился Родимцев. - Для передового отряда самое главное - сохранять свободу перемещения и как можно быстрее выйти к Ворскле.

Началось обсуждение вопроса о том, чем усилить отряд. Решено было придать ему танки, самоходные орудия, артдивизион, а бойцов посадить на автомашины.

- Теперь последнее, - сказал А. С. Жадов, - Кому поручим командование отрядом?

Я предложил своего заместителя, полковника П. В. Гаева. Все согласились: полковник Гаев не только отличался личной храбростью. Это был умный, инициативный командир, волевой человек, отличный организатор. Он заменил ушедшего на должность командира 97-й гвардейской стрелковой дивизии нашего корпуса полковника И. И. Анциферова. Начальником штаба подвижного передового отряда назначили подполковника Н. А. Самагина, его заместителем - капитана А. С. Мороза.

На рассвете 20 сентября отряд начал готовиться к выступлению. Я тоже приехал в деревню Вязовая, где стоял 39-й полк, и сам проследил за его подготовкой к боевому рейду.

Часов в одиннадцать утра последняя машина вышла из деревни, оставляя за собой мягкие клубы серой пыли.

Как потом рассказывал Гаев, намеченный план удалось выполнить без всяких отступлений. Правда, отряд то и дело натыкался на ощетинившиеся части противника, не раз вступал в короткие, но яростные бои. Однако к утру следующего дня, пройдя в общей сложности километров сорок, ему удалось пробиться к Ворскле.

Немцы укрепились на левом берегу реки, сумев создать довольно надежный рубеж обороны. Целый день (это было уже 21 сентября) передовой отряд пытался выбить врага с занимаемой им позиции. Милая украинская река, осененная густым ивняком, стала для нас серьезной преградой. Однако отряд Гаева за день серьезно измотал фашистов, так что, когда вечером к Ворскле вышли основные силы дивизии, у немцев не было сил, чтобы противостоять нашему натиску, и, основательно обескровленные, они начали в беспорядке отступать.

Дивизия приступила к форсированию Ворсклы.

Мы шли по той самой земле, где двести с лишним лет назад наши предки защищали честь и независимость своей Родины от шведских завоевателей. Петр Первый со своими войсками форсировал Ворсклу буквально здесь же, в этом самом месте, да и дальше план у нас был почти тот же: наш путь лежал к берегам Днепра, туда, где кавалерия Меншикова настигла остатки армии Карла XII и вынудила их капитулировать.

Думал ли я об этом в ту ночь, в ночь на 22 сентября, когда, переправившись через Ворсклу, дивизия развивала наступление в направлении Бречнова? Представьте себе, да. Хотя, признаюсь, не по собственной инициативе. Все тот же любознательный мой водитель Кронид Федоров, едва не угодив в воронку, возможно, чтобы отвлечь мое внимание от этого не слишком приятного факта, вдруг спросил:

- Товарищ генерал, а Петр Первый здесь, что ли, шведов бил?- Здесь, совершенно машинально ответил я, думая совсем о другом. - Здесь.

И вдруг моим глазам представилось то, чего я никогда не видел: устремившаяся навстречу шведам русская пехота, расстроенные ряды шведской армии, в беспорядке отступающей к Будищенскому лесу; поле боя, на котором остались лежать тысячи убитых и раненых... Сколько же русских полегло за всю Северную войну, которую Петр Первый вел в течение 21 года? А скольких гвардейцев не досчитаемся мы, пока выполним свою главную задачу - перережем дорогу Полтава - Кременчуг?

Прежде всего нам предстояло стремительным ударом на Глухово, Полузорье, Рыбчанское отрезать немцам пути отхода на запад и вместе с 66-й гвардейской дивизией, которая форсировала Ворсклу вслед за нами, создать угрозу окружения противника в Полтаве. Этим маневром мы отвлекали часть вражеских сил, оборонявших Полтаву Соединениям 33-го гвардейского корпуса нашей армии теперь легче будет штурмовать город.

Для усиления темпов наступления я решил ввести в бой 34-й полк подполковника Панихина, который находился во втором эшелоне. Надо было уточнить полку задачи на предстоящую ночь. Я на машине отправился туда по проселочной дороге.

Уже вечерело. В похолодевшем воздухе откуда-то издали доносились совершенно не военные звуки: где-то протяжно и грустно замычала корова, послышался скрип колодезного журавля, заливисто залаяла собака. Впереди в сумраке вырисовывалась развилка дорог. Вдоль левого рукава тянулись чудом уцелевшие домишки Бречлово. Вдоль правого темнел густой лес.

Штаб 34-го полка разместился у самой развилки. Это было неразумно.

- Ты что это, Дмитрий Иванович,- спросил я командира полка Панихина, - так нескладно расположился со штабом?

- Да почему же нескладно, товарищ генерал? - возразил Панихин.- Как раз складно: две дороги рядом, все вдоль них просматривается.

- Согласен, тебе просматривается. А противнику зато и просматривать ничего не надо: взглянул на карту и бей по этому "складному" месту, то есть по развилке. Уходи-ка ты отсюда, Дмитрий Иванович, пока не поздно.

Панихин с сомнением взглянул сначала на одну дорогу, потом на другую, почесал небритый подбородок. Затем на его правильном, приятном лице с глубоко посаженными синими глазами появилось выражение решимости, и он сказал:

- Сейчас.

Однако никакого приказа не отдал. Я поставил задачу полку и еще раз посоветовал:

- Поспеши, Дмитрий Иванович. - И, сев в машину, поехал на свой КП.

Едва я переступил порог избы, в которой расположился начальник штаба дивизии, как полковник Бельский, с расстроенным лицом говоривший по телефону, прикрыл рукой трубку и сказал мне:

- Панихина тяжело ранило.

- Как ранило? Я только что от него!

- Только что и ранило. Немцы ударили по развилке из тяжелых орудий. Осколком снаряда ранило несколько человек, в том числе и его.

Я опустился на лавку. Как он был нужен сейчас, командир 34-го полка, храбрейший воин нашей дивизии Дмитрий Иванович Панихин, талантливый офицер и прекрасный человек, как нужен!

И почему там, на развилке, я так забеспокоился о нем? Интуиция? Да нет, конечно. Скорее, предвидение, основанное на расчете. Чтобы предсказать такую возможность, достаточно было мысленно поменяться местами с противником.

Конечно, сам я, глядя на карту и ничего не зная о расположении врага, дал бы команду ударить по развилке, как по месту возможного скопления войск или расположения наблюдательного пункта. Естественно, что такая мысль должна была прийти в голову и действительно пришла кому-то из фашистских начальников.