Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 10. Сага о Хрольфе Жердинке

• Название: Миры Пола Андерсона. Т. 10. Сага о Хрольфе Жердинке
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Рига: Полярис, 1996. — 302 с.
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-88132-187-1

Мастер фантастики возвращает современному читателю полузабытую сагу о датском короле Артуре, герое и объединителе своей страны — «Сагу о Хрольфе Жердинке».

---

За три года Хельги, которому к тому времени исполнилось тринадцать, сильно вытянулся. Пятнадцатилетний Хроар, худощавый и легкий на ногу, был меньше ростом, чем его младший брат, но гораздо разумней.

Все эти годы конунг Фроди мирно правил своей державой и почти избавился от опасений. Однажды он послал гонца к Сэвилю и Сигню, приглашая их на пир в честь середины зимы.

— Хроар, мы тоже отправимся туда, — сказал, прослышав об этом, Хельги и топнул ногой.

Хроар же не только не сумел отговорить его, но и сам, загоревшись от речей Хельги, принялся строить планы мести.

5

Сэвиль с женой отправились в дорогу в сопровождении двух десятков своих людей. Дворовые мальчишки, Хам и Храни, вцепились было ему в рукава и принялись умолять, чтобы он взял их с собой, но ярл, расхохотавшись, сказал:

— Конечно, не возьму.

Начался небольшой снегопад. Все застыло от холода под низким и серым, точно вытесанным из сланца, небом. Поля и деревья обнажились: крестьяне давно убрали урожай. Над голыми полями с глумливым карканьем кружилось воронье. Копыта и колеса гремели по промерзшей дороге. Единственным ярким пятном была дружина ярла. На всех его воинах посверкивали шлемы, а на многих и кольчуги, за плечами развевались плащи: у кого синий, у кого зеленый, у кого желтый, у кого красный. Это были все больше молодые здоровяки, и пар веселыми клубами вырывался у них изо рта. Их косматые лошадки резво бежали вперед.

Сигню ехала в расписном возке, украшенном резьбой, серебром и золотом, который тащила четверка коней крупной южной породы. Возком, в котором, кроме нее самой, было две служанки, припасы в дорогу и подарки, правил возница. Сигню была рослой женщиной, и ее красивое, как у всех Скъёльлунгов, лицо украшали две янтарные косы. Она была одета в расшитое яркими узорами платье, а поверх него — в меховую шубу. Но глаза Сигню смотрели печально.

Медленно переезжая через древесные корни, возок Сигню плелся в конце поезда, и неудивительно, что она раньше, чем ее муж или кто-нибудь из его людей, услышала сзади какой-то шум. Оглянувшись, она увидела две странные фигуры, закутанные в драные, грязные плащи.

Поскольку из усадьбы забрали всех подходящих лошадей, Хаму и Храни пришлось поймать на выгоне двух необъезженных жеребят. Взнузданные веревкой, погоняемые терновой веткой, они, брыкаясь и бросаясь из стороны в сторону, кое-как везли мальчиков. Хам, погонявший своего коня криком, выглядел особенно забавно. Храни держался уверенней, но вдруг его лошадь сделала такой скачок, что капюшон слетел с головы наездника. Белокурые кудри рассыпались вокруг изможденного лица, на котором сквозь въевшуюся грязь и неопрятный юношеский пух перед Сигню вдруг проступили черты ее отца. Она вспомнила свои подозрения, бессознательно зародившиеся еще три года назад.

— Хроар! — Сигню вскрикнула, точно пораженная в грудь. — Но… но тогда другой — Хельги!

Хроар наконец справился со своим конем. Он снова накинул капюшон и обернулся к брату. Сигню, зарыдав, уронила голову.

По отряду пронеслась весть: что-то случилось с Сигню. Сэвиль, развернув коня, рысью поскакал назад. Это был смуглый, вилобородый человек, что называется, себе на уме. В возке, среди перепуганных служанок, рыдала его жена. Подскакав, он сразу спросил ее о том, что же произошло. Нет надобности обращаться к позднейшим пересказам, чтобы узнать ответ Сигню. В те времена знать всегда умела выразить свою мысль стихом, а Сигню к тому же унаследовала от предков скальдический дар. Она сказала такую вису:

Настигла смерть
Отпрыска Скъёльдунгов.
Рухнул дуб,
Ветви осталися,
Без седел скачут
Братья любезные
За Сэвиля ратью,
На пир поспешающей.

Ярл на мгновение замер в седле, затем, уже тронув коня, сурово сказал, обращаясь к вознице и служанкам:

— Негоже, чтобы об этом великом известии узнали посторонние.

И ярл поскакал навстречу мальчикам. Они спешились из почтения к хозяину.

— Ступайте домой, щенки! — заревел он. — Следовало бы вас повесить! Нечего вам делать в свите благородного человека.

Ярл повернул коня и галопом понесся обратно.

— Если он думает… — разозлившись, начал Хельги.

Хроар прервал брата:

— Если ты подумаешь, братец, то сообразишь, что он просто хочет скрыть нас от своих спутников. Это не угроза, а предупреждение. Видишь, наша сестрица плачет, должно быть, она признала меня и сказала о том мужу. Вот он и не хочет, чтобы еще кто-нибудь узнал, кто мы такие.

— Хорошо, — согласился с братом Хельги, — но что нам теперь делать?

Правду сказать, у них с самого начала не было никакого определенного плана. Они просто надеялись пробраться ко двору своего врага и высмотреть там, что к чему. Вот если бы им только удалось подобраться к конунгу Фроди так, чтобы достать его ножом, до того как стража их опознает и убьет… но Хроар полагал, что все это пустые бредни.

— Давай спешимся, — предложил он младшему брату. — За наше неповиновение Сзвилю придется наказать нас, а не накажет, так чужим это сразу бросится в глаза. Все равно с этими клячами слишком много хлопот. Бросим их у ближайшей усадьбы и пойдем дальше пешком.

Так они и сделали. Когда наступили ранние зимние сумерки, Сэвиль и Сигню воспользовались гостеприимством одного из поселян. Их свита устроилась на ночлег в теплых спальных мешках. А Хроару и Хельги пришлось всю ночь дрожать от холода в лесной чаще.

Зато назавтра их ждал недальний путь. В тот год Фроди справлял Йоль не в Лейдре, а в одной из своих небольших усадеб к северу от Хавена. В те времена у конунгов было в обычае проводить часть года в разъездах по своим владеньям, чтобы, собирая слухи, выслушивая жалобы и творя суд, укреплять тем свою власть. Кроме того, их главные палаты нужно было время от времени приводить в порядок.

Та часть Зеландии, о которой сейчас идет речь — малозаселенный, продутый всеми ветрами край верещаников и песчаных дюн. Усадьба конунга стояла в пустынном месте: к северу простиралась серая по зиме вересковая пустошь, к югу — чернел голыми ветвями лес. Это было едва ли не единственное жилье на много миль вокруг. Большую часть года усадьба пустовала, если не считать нескольких слуг, которые должны были ее стеречь, а кроме того, пасти скот и, забив его к празднику, солить и коптить мясо к приезду гостей. Главная палата была одноэтажной с одним входом, а с другой стороны к ней примыкал сруб колодца.

Фроди Миротворец выбрал это место для усадьбы из-за того, что оно находилось посередине той земли, что была населена рыбаками с недальнего побережья, пахарями с вересковых пустошей, охотниками и углежогами из дремучих лесов; к тому же неподалеку росла роща, чьи дубы были выше всех деревьев в округе, а потому там всегда приносили жертвы богам. Это соседство освящало усадьбу, и когда ее владелец появлялся в ней, то возглавлял жертвоприношения.

Вот и Фроди, внук основателя усадьбы, решил на этот раз справить в ней Йоль. Этот праздник посвящен в первую очередь Тору, который защищает наш мир от великанов из страны вечного холода и мрака. Люди верят, что накануне Йоля тролли и злые духи получают власть над миром, но уже назавтра, после зимнего солнцестояния, день начинает прибывать и надежда возрождается.

Справляя Йоль, конунг рассчитывал потолковать с местными вождями, узнать их мысли и, хотя в душе он был человеком жадным, расположить их к себе щедростью. И вот заскрипели телеги: везут припасы, везут бочки меда и пива, везут дары для гостей — золотые запястья, оружие, меха, дорогое платье, упряжь и отделанные серебром рога для питья, стеклянные кубки и чеканную монету с далекого Юга. Загоны наполнились коровами, овцами и лошадьми, предназначенными для жертв и трапез. Наконец прибыл сам конунг с женой и со своими дружинниками.

Так как Фроди созвал на Йоль местных вождей с их людьми, то ему пришлось взять с собой меньше воинов, чем обычно. Кроме слуг с ним прибыли его берсерки и кое-кто из сыновей знати, состоявших у него на службе. Он выбрал тех, чье платье и повадка были поприглядней, а прочих распустил на праздник по домам. Как уже говорилось, к тому времени Фроди почувствовал себя на троне уверенней.

Вскоре стали съезжаться гости, и в усадьбе все закипело. Но так как она была невелика, многие из жителей той округи все же остались дома — кому охота проводить ночь накануне Йоля в шалаше.

Без приглашения явилось только несколько бродяг, которые так оголодали, что готовы были померзнуть ради куска мяса и кружки пива. Среди этих побирушек была и колдунья по имени Хейд. Когда Фроди услышал о ней, то приказал привести ее в палату.

6

Хроар и Хельги добрались до места после полудня, на час или два позже, чем отряд Сэвиля ярла. Они легко затерлись среди людей, толпившихся во дворе усадьбы. Из бочек уже вышибли дно; хлеб, сыр и окорока разложили так, чтобы каждый мог их отведать; в поварне целиком запекали быков — в холодном воздухе далеко разносился аромат жаркого. Мужчины хохотали и похвалялись друг перед другом; женщины сплетничали, внимательно разглядывая, кто во что одет; дети носились по двору, собаки лаяли.