Лев Ельницкий - Великие путешествия античного мира

• Название: Великие путешествия античного мира
• Автор: Лев Ельницкий
• Издательство: М. : Ломоносов — 2013. — 208 с.
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-91678-165-6

В книге Льва Ельницкого рассказывается о выдающихся путешествиях античного мира — от древнейшего из известных плавания египтянина Синухета, жившего четыре тысячелетия назад, до экспедиций греков на север Евразии или в Индию. А также о том, как по крупицам создавались представления о размерах и форме Земли, как достижения мореплавания порождали новые космологические идеи, как создавались первые карты, пополнялись этнографические знания и реальный географический опыт заставлял перетолковывать мифы. Словом, эта книга — о превращениях, которые на глазах античных поколений претерпевала картина мироздания.

Лев Ельницкий (1907–1979) — историк-антиковед, автор ряда книг, переводчик Плутарха и других древних авторов.

---

Упоминание Колхиды на Кавказе отсутствует не только в гомеровском эпосе, но и в более поздних произведениях Гесиода, Эвмела и Мимнерма. Само имя Кавказа встречается впервые у Гекатея, а вслед за ним у Эсхила. Последний, однако, локализует его не на востоке, а на севере Причерноморья, отождествляя, видимо, с Рипейскими горами, Под этим наименованием Кавказ известен был в финикийской и библейской географии (Рифат Библии, Рафа апокрифической Книги юбилеев).

Необходимо отметить сохранившееся в виде некоторых косвенных указаний в источниках колебание в выборе северного или южного маршрута вдоль берегов Черного моря. Для доказательства существования северного маршрута может быть привлечен в качестве свидетельства отрывок из Гесиода, где речь идет о Финее, гонимом гарпиями на север, «в земли галактофагов, живущих на повозках». Именем галактофагов гомеровский эпос обозначает, по распространившемуся уже в древности мнению, северочерноморских скифов. Из других данных, позволяющих говорить о северочерноморском маршруте, упомянем факты, свидетельствующие о локализации Колхиды и Фасиса на Боспоре Киммерийском.

Южный маршрут возобладал, несомненно, лишь с утверждением и умножением греческих колоний на берегах Пафлагонии, Каппадокии и Кавказа. Путешествие аргонавтов вдоль берега Малой Азии стало излагаться с включением в него местных генеалогических и культовых мифов и с упоминанием местных легенд о Синопе, Сезаме и т. д. Имена Ээта и Медеи были при этом связаны с местной топонимикой. Имя же брата Медеи Апсирта являлось, быть может, и в действительности местным, кавказским по происхождению, поскольку в других версиях имя этого персонажа засвидетельствовано как Фаетон или Эгиалей; имя же Апсирт (Аксирт) восходит к Ферекиду и сопоставляется с наименованием важного торгового пункта и гавани Апсар, между Трапезунтом и Фасисом, которое уже древними толкователями производилось от имени Апсирта.

Наряду с местными источниками милетские рапсоды в погоне за сказочными подробностями обращались, однако, и к другим данным. При описании подвигов Ясона в Колхиде к сказанию были приплетены подробности, заимствованные из беотийско-ионийских рассказов о Кадме, убийстве им дракона и о посеве драконовых зубов, из которых выросли земнородные люди; рассказ о стерегущем руно драконе и о его убийстве Ясоном также имеет своим прототипом сказание о Кадме, которое было известно не только на беотийской, но и на малоазийской почве. После того как границы средиземноморского бассейна определились точнее, для мифа, стремившегося вывести «Арго» в океан, стали возникать все более и более серьезные препятствия. Черное море не соединялось непосредственно с океаном, и Кианеи-Планкты прочно стали у входа в него из Боспора Фракийского. Между тем стремление к объединению восточного и западного маршрутов понуждало мифотворческую фантазию к преодолению этих препятствий, выставленных реальной географией.

Первые указания на поиски такого «кружного» пути находим у Гесиода, ведущего аргонавтов из Черного моря в океан по реке Фасис и далее вдоль берегов Азии в Ливию. Аргонавты переносят свое судно на руках от берега океана до Тритонова озера, откуда Гесиод ведет их к Сирту, в Средиземное море. Подобный маршрут согласовался с теми географическими представлениями, которые мы застаем на заре ионийской науки, как они были запечатлены на карте Анаксимандра, составленной в первой половине VI столетия до н. э. и делящей мир, имевший форму диска, окруженного океаном, на две части (на два материка — Европу и Азию). Меотида соединялась с океаном посредством Фасиса. Подобное разделение мира основывалось, в частности, на мифологическом представлении, удерживавшемся и в более поздние времена, будто все водные бассейны, реки и источники возникают из океана и исчезают в нем. Отсюда и возникло представление о Фасисе как о границе материков. Представление о Ниле как о реке, тоже соединяющейся с океаном и отделяющей Азию от Ливии, Гесиоду, несомненно, еще известно не было, иначе он не заставил бы аргонавтов совершать пеший переход от ливийского побережья океана до Тритонова озера, с «Арго» на плечах.

Вслед за Гесиодом подобным же путем ведет аргонавтов Пиндар, а также Антимах в его утраченной поэме «Лида».

Гекатей Милетский, впервые подытоживший опыт ионийской географии, обогащенный данными греческого мореплавания и колонизации, знал мир от Тартесса до Инда и привел это знание в систему, господствовавшую в общих чертах вплоть до эпохи Александра Македонского. Он привнес несколько существенных дополнений к карте Анаксимандра, которую в исправленном виде приложил к своему «Землеописанию». На этой карте им был показан Нил в качестве реки, разделяющей азиатский материк и выделяющей из него Ливию. По догадке Гекатея, видоизменяющей версию Гесиода и его последователей, аргонавты должны были, покинув Эвксинский Понт и по Фасису выйдя в океан, возвратиться в Средиземное море по Нилу. Трудно, впрочем, предположить, чтобы Гекатей в качестве географа, а не мифографа мог допустить реальную возможность плавания в океан по Нилу или Фасису без волока. Вероятней всего, он имел в виду лишь приближение истоков этих рек к берегу океана, так что в этом отношении его представления совпадали, вероятно, с представлениями Гесиода, а привнесенная им поправка предполагала лишь более естественный и короткий путь. Но при этом не следует упускать из виду того, что если Гесиод относился к сказанию об аргонавтах как поэт, ищущий лишь художественной логики и убедительности, то Гекатей впервые, может быть, в греческой литературе подошел к этому мифу как ученый-рационалист, взглянув на дело с чисто практической стороны.

Для Гесиода, как и для авторов начального эпоса об аргонавтах, плавание по океану было потусторонним плаванием. Однако ко времени Гекатея накопилось немало фактов, устанавливающих реальную возможность океанических плаваний. Финикийцы в это время выходили уже за Геракловы столпы (Гибралтар) и основывали свои фактории на берегах Атлантического океана, а Геродот сохранил для нас предания об океанических плаваниях, совершенных в VII–VI веках до н. э. Речь идет о путешествии финикийцев вокруг Ливии по почину фараона Нехо и плавании грека Скилака, по поручению персидского царя Дария Гистаспа, из Индии в Эритрейское море.

Распространение географических знаний в V веке до н. э. привело к тому, что рационалистическая мифография стала отказываться от океанического маршрута аргонавтов ввиду невозможности выхода в океан из восточной части средиземноморского бассейна. Геродот и предшествующий ему Геродор из Гераклеи ведут аргонавтов из Колхиды в Элладу тем же путем, каким они туда прибыли, то есть по Черному и Эгейскому морям. Версию эту, как свидетельствует комментатор Аполлония Родосского, принял и Софокл в «Скифах», сделав это с тем большей легкостью, что драма была в силу своей художественной специфики мало заинтересована в географической стороне дела. Эта версия, однако, убивала художественно-мифологическое зерно сказания, питавшееся сказочно-географическими представлениями, и эпос в своем развитии не мог с нею примириться.

Мифотворческая мысль и следовавший за ней эпос обратились на поиски других возможностей. Одной из таких возможностей, которой суждено было долговременное развитие и широкая популярность в мифографической литературе, стал возвратный путь по реке Танаису в Северный океан, а оттуда вдоль западных берегов Европы по Атлантическому океану, через Геракловы столпы в Средиземное море (толчком к чему послужили данные, сообщенные в перипле мас-салиота Питея в IV столетии до н. э.). От предшествующего этот маршрут отличается тем, что он предполагал возможным плавание по Северному океану, в чем сомневался Геродот, впервые, может быть, констатировавший полную неизвестность северных стран как в реальном, так и в мифико-географическом отношении.

Из сказанного следует заключить прежде всего, что, хотя возможность северного океанического маршрута существовала и раньше, она не использовалась ни мифографией, ни эпосом, нуждавшимися, очевидно, в каком-либо прецеденте или в сопроводительном легендарно-географическом материале, который полностью отсутствовал. И так же, как в отношении южного маршрута, опиравшегося на сообщения о финикийских плаваниях вдоль южных берегов Африки, толчком к использованию северного маршрута послужили сообщения о плавании Питея из Массалии в IV столетии до н. э. к острову Туле и далее на восток.

Наиболее раннее упоминание о североокеаническом маршруте аргонавтов содержится в схолиях (комментариях) к Аполлонию Родосскому (со ссылкой на Скимна Хиосского — автора, жившего, быть может, несколько раньше Аполлония), где говорится, что аргонавты достигли области Северного океана по Танаису, откуда перенесли «Арго» на копьях до океанского берега.