Олеся Чертова - Млечный Путь №2 (5) 2013

• Название: Млечный Путь №2 (5) 2013
• Автор: Олеся Чертова
• Издательство: Млечный Путь
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2013

Фантастическое допущение в рассказе Олеси Чертовой «Точки пресечения» мягко говоря совсем не ново, но яркие романтические краски заставляют об этом забыть. Любовь может все, и человек ради любви способен на все.

Джон Маверик в рассказе «Зеркало» поднимает молодежные темы и рассматривает их в необычном ракурсе.

Кафкианский рассказ «Цукаты» Наталии Гиляровой несомненно доставит удовольствие гурманам.

Рассказ-притча Кирилла Луковкина «Зов небес» радует неожиданной концовкой.

Если в прошлом номере Леонид Шифман доказывал, что в Израиле жить весело, то в рассказе «Легенда» он утверждает, что и в Америке жить не скучно.

Несомненно, привлечет внимание готический рассказ Лукаса Фоули «Шейдисайд» в превосходном переводе Татьяны Адаменко.

Фантастический рассказ Кори Доктороу «Старьевщик» рассматривает тему взаимопонимания различных разумов.

Рассказ Этьена Лаграва «Аллах акбар» является своеобразным предупреждением Франции и другим странам Запада.

В великолепном рассказе «Активация»  Марцин Вольский насмехается над ролью личности в истории.

От судьбы не уйдешь, утверждает Чарльз Де Вет в рассказе «Обезьяна на шее».

Как всегда блестяще эссе Станислава Лема «Прошлое будущего».

Эссе Владимира Борисова  «Принцип неопределенности...» посвящено некоторым аспектам творчества братьев Стругацких.

Юрий Лебедев в статье «Тот самый Пенроуз!» делится своими впечатлениями о лекции сэра Роджера Пенроуза. Ссылка на видеозапись самой лекции приведена.

Любителей поэзии ожидает знакомство с группой поэтов Санкт-Петербурга.

---

– Вы же не собираетесь… – с трудом произнес он, не отрывая взгляда от оружия. Потом добавил: – Вы, должно быть, шутите…

– У меня нет чувства юмора, – уточнил Заруэлл.

– Это же глупо!..

Бергстром, очевидно, понимал, что находится на краю гибели. И, однако, на удивление быстро оправился от страха. Наверно, Заруэлл зря решил, что парень слабоват и слишком привык к легкой жизни и привилегированному  положению, чтобы спокойно встретить опасность. Это было любопытно, и Заруэлл не стал сразу  нажимать на спусковой крючок.

– Что глупо? – спросил он. – Что я поверил, будто вы соблюдаете  клятву Меннингера о неукоснительной конфиденциальности?

Бергстром покачал головой.

– Признаю, что уже нарушил клятву. Но я вам нужен. Ведь ваша проблема не решена. Если вы убьете меня, вам все равно придется довериться какому-то другому аналитику.

– Значит, вы лучше всех можете мне помочь?

– Да не в том дело! – рассердился Бергстром. – Подумайте сами, вы ведь вроде бы умный человек! Предыдущие эпизоды показали, на что вы способны. Последний эпизод произошел здесь, на Сент-Мартине, но особого значения это не имеет. Если бы я собирался передать вас полиции, я бы давно это сделал.

Заруэлл заколебался, взвешивая,  правду говорит психоаналитик или нет.

– А почему вы меня не передали? – спросил он.

– Потому что вы не маньяк-убийца! – теперь, когда напряжение спало, Бергстром заговорил спокойнее и даже слегка расслабился. – Пока еще вы все равно толком ничего о себе не знаете. А я разобрался во всех этих хитросплетениях лучше, чем вы. Я даже знаю, кто вы такой!

Заруэлл поднял брови.

– И кто же я? – заинтересованно спросил  он, мимоходом пряча пистолет в карман брюк.

Бергстром взмахом руки как бы отбросил этот вопрос в сторону.

– Ваше имя не имеет особого значения. У вас этих  имен полным-полно. Но вы идеалист. Вы всегда и везде убивали, чтобы восстановить справедливость. Сейчас вы стали практически легендой в заселенных людьми мирах. Но об этом нам лучше поговорить позже.

Пока Заруэлл размышлял, Бергстром  усилил давление.

– Еще один эпизод может завершить картину, – сказал он. – Так что, будем продолжать? Если, конечно, вы мне доверяете…

Заруэлл тут же принял решение.

– Вперед! – ответил он.

Казалось, внимание Заруэлла сосредоточено на сигаре, которую он курил, спускаясь по эскалатору, однако из-под ладони он внимательно осматривал терминал. Никаких подозрительных бездельников там не замечалось.

За эскалатором он пошарил под шкафчиками и нашел свой ключ. Через минуту чемоданчик был уже у него под мышкой.

Спустившись в полуподвал, он оказался в туалете и, опустив в щель монету,  зашел в отдельную кабину.

Открыв чемоданчик, он осмотрел свое лицо в зеркале. Уголок одного глаза судорожно дергался. К одной щеке словно бы примерзли остатки улыбки. Похоже, тридцать шесть часов паралича  многовато. Мышцам следовало отдохнуть хотя бы часов двадцать.

К счастью, его естественный вид мог служить ему лучшей маской.

Он вынул из чемоданчика прибор, напоминающий пистолет, прикрепил к нему кольцеобразную насадку и аккуратно облучил несколько точек на лице, расслабляя мускулы, которые слишком долго находились в напряжении. Закончив процедуру, он облегченно перевел дух и с заметным удовольствием сделал массаж щек и лба. Потом еще раз всмотрелся в зеркало и остался доволен своим изменившимся видом. После этого он положил пистолет в чемоданчик, а взамен достал оттуда маленький шприц, который сунул в карман брюк, и бритвенное лезвие.

Сняв свою микрофибровую куртку, он искромсал ее лезвием на мелкие кусочки и запихал в урну, а потом закатал рукава блузы. Неспешно выходя из кабинки, он уже выглядел самым обыкновенным работягой.

Чемоданчик он запер обратно в шкаф, к днищу которого жвачкой приклеил ключ.

Еще шаг. Вынув из кармана шприц, он вонзил иглу себе в предплечье и тут же выбросил шприц в мусоропровод.

Потом с выражением человека, пробудившегося от увлекательного сна, огляделся по сторонам. 

– Гениально! – восхищенно пробормотал аналитик. – Ваш разум уже был подготовлен к уколу. Но зачем вы решились на амнезию?

– А разве это не лучшая маскировка, когда человек искренне верит той роли, которую играет?

– Похоже, над вашим разумом поработал порядочный человек, – пояснил Бергстром. – Что касается меня, то я бы засомневался, стоит ли кому-то такое позволить.  Видимо,  это потребовало огромного доверия.

– Доверия и денег, – сухо ответил Заруэлл.

– Значит, теперь ваша память вернулась?

Заруэлл кивнул.

– Рад это слышать, – заверил его Бергстром. – Теперь, когда вы снова в полном порядке, я хочу познакомить вас с человеком по имени Вернон Джонсон. Этот мир…

Заруэлл поднял руку, останавливая его.

– Господи Боже ты мой! Послушайте, вы не поняли, зачем я все это сделал? Я устал. Я пытаюсь с этим покончить.

– Покончить? – недоуменно переспросил Бергстром.

– Все началось в моей родной колонии, – нехотя объяснил Заруэлл. – Банда мерзавцев захватила там власть. Я помог организовать их свержение. Не обошлось без крови, но в целом все закончилось благополучно. Через несколько месяцев тайный  посланник из другого мира попросил нескольких из нас проделать для них такую же работу. Политическая система там вконец разложилась. Мы отправились с ним. И снова добились успеха. Похоже, у меня оказался талант на такие вещи.

Он вытянул ноги и стал задумчиво их разглядывать.

– Тогда я и убедился в справедливости высказывания Рассела: «Когда угнетенные завоевывают свободу, они становятся такими же угнетателями, как и прежние». Новые правители оказались не лучше свергнутых, и я выступил уже против них. На этот раз я проиграл. Но сумел бежать. Видимо, у меня есть талант и на это тоже.

Заруэлл поймал взгляд Бергстрома  и постарался говорить как можно убедительнее:

– Я не профессиональный борец за правду. Я всего лишь нормальный человек, который не любит несправедливости. И я уже достаточно навоевался. Однако где бы я ни появился, начинаются заварушки, и мне опять и опять приходится ввязываться в драку. Знаете поговорку про обезьяну, которая сидит у человека  на шее и толкает его на какие-то определенные поступки? Наверно, и ко мне она привязалась. И я никак не могу от нее избавиться.

Он встал.

– Я надеялся, что изменение внешности и работа на посадке деревьев помогут мне избавиться от своей обезьяны. Зря, конечно. Но все равно я не собираюсь возвращаться к прежнему. Вы вместе с вашим Верноном Джонсоном можете сами совершать свои революции. Я с этим покончил!

Он вышел из офиса, и Бергстром не стал его удерживать.

На следующий день, который на Сент-Мартине был законным выходным, беспокойство не позволило Заруэллу усидеть дома. Пройдя по улице, он остановился у огороженного решетками участка и, затаившись в тени прилегающего дома, стал наблюдать за рабочими, рывшими котлован для нового сооружения.

Когда рядом с ним остановился какой-то человек и тоже стал разглядывать работников, он не удивился. Оставалось дождаться, пока тот заговорит.

– Я хотел бы с вами потолковать. Если, конечно, у вас найдется свободная минутка, – сказал незнакомец.

Заруэлл молча повернулся к нему и стал его внимательно разглядывать. Тот был среднего роста и атлетического телосложения, хотя, видимо, лет на десять старше подходящего для спорта возраста. Казалось, энергия так и распирает его.

– Вы Джонсон? – спросил Заруэлл.

Тот кивнул.

Заруэлл постарался рассердиться, но это ему не удалось.

– Нам не о чем толковать, – только и сумел он ответить.

Однако против своей воли он почувствовал, что этот человек ему нравится. Решив обойтись с ним вежливо, он кивнул в сторону стоящего у бордюра ящика для отходов с плоской крышкой.

– Присядем?

Джонсон улыбнулся в знак согласия, они подошли к ящику и уселись на него.

– Когда наша колония была основана, – без предисловий начал Джонсон, – его администрация включала губернатора и совет двенадцати. Все они должны были переизбираться каждые два года. Сначала так и было. Потом все изменилось. Последние выборы у нас проходили двадцать три года назад. Сент-Мартин успешно развивается. Однако все выгоды от этого достаются только власть имущим. Горожане работают по двенадцать часов в день. У них плохое жилье, плохое питание, плохая одежда. Они…

Заруэлл поймал себя на том, что перестал слушать, что говорит Джонсон. Везде и всегда эти рассказы были одинаковы. Ну, почему они всегда стараются впутать его в свои дрязги?

И почему он не выбрал себе другой мир, чтобы спрятаться?

Этот последний вопрос озадачил его. Так почему же все-таки Сент-Мартин? Было ли это совпадением? Или он специально, хотя и подсознательно, выбрал именно его? Он всегда был уверен, что не склонен поддаваться уговорам речистых соблазнителей. Но не может ли оказаться так, что какая-то внутренняя непреодолимая тяга заставляет его таскать повсюду на шее свою обезьяну?..