Андрей Рябоконь - Искушение чародея (сборник)

• Название: Искушение чародея (сборник)
• Автор: Андрей Рябоконь
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фанфик
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-68097-9

Трудно поверить, но прошло уже десять лет, как ушел от нас Кир Булычев…

На его добрых и мудрых книгах выросло и возмужало несколько поколений читателей. Истории о гостье из будущего Алисе Селезневой, космическом докторе Павлыше, простоватых, но поразительно везучих жителях русского городка Великий Гусляр сопровождают нас всю жизнь — от младенчества до весьма зрелого возраста. Но время идет, любимые книги читаны-перечитаны, а ведь так хочется узнать, что было с их героями дальше…

Этот сборник дарит читателям уникальную возможность заглянуть за пределы, казалось бы, давно завершенных историй. Алиса и доктор Павлыш, неунывающие гуслярцы и обитатели Поселка, затерянного на далекой, суровой планете, возвращаются!

В сборник включены произведения Кира Булычева, найденные в архиве писателя, а также повести и рассказы, написанные по мотивам его книг другими известными авторами!

---

— Из трех, — мрачно поправил его Павлыш. — Подарочек, я так думаю, нам придется тащить на собственном горбу.

Домрачеев хмыкнул, сунул колесо в карман куртки и ухватился за верхнюю коробку:

— Поберегись!

Он рывком вскинул ее, крякнул, подмигнул Павлышу:

— Твоя — вторая. А тележку на обратном пути заберем, вряд ли на нее кто-нибудь позарится.

Миша двинулся к озеру, насвистывая бодренький, знакомый Павлышу мотивчик.

— «Выйти с честью из испытания», — сказал себе Павлыш. — Это мы, конечно… завсегда.

Вдруг он заметил, как совсем рядом, в двух шагах от дороги, стоит призрак: приземистая тень о семи-восьми ногах, с чем-то вроде павлиньего хвоста прямо по центру туловища.

— Интересно, — пробормотал Павлыш, — а сколько испытаний нужно было пройти вам? И на котором вы сломались?

Призрак стоял и смотрел, если, конечно, у него были глаза. Павлыш подхватил коробку и поспешил вслед за Мишей. Так и подмывало оглянуться, проверить, не пропал ли призрак, но Павлыш оглядываться не стал.

Еще на подходах к озеру он услышал два голоса: академик Окунь читал очередную лекцию о планете Земля, коробок-переводчик — перетолмачивал ее на птичий. Ависы устроились на все той же своей коряге, а люди — прямо на траве.

Ну, кроме тех двух представителей вида Homo sapiens, которые сейчас крались к дальнему берегу.

— А ну-ка стой! — скомандовал Павлыш. — Ко мне — шагом марш!

Урванцы подошли, с видом беззаботным и невинным.

Павлыш поставил коробку на землю и погрозил им пальцем, чувствуя себя тем еще занудой.

— Вы, конечно, убедились в том, что вместе с ависами сюда не прибыли ни хищники, ни ядовитые твари, но это ведь не повод, юноши. Хоть из вежливости посидели бы, Федор Мелентьевич, сами знаете, переживает, если его не слушают.

— А толку? — спросил хмурый Эдгар. — Мы ж половину того, о чем он рассказывает, еще в садике выучили. А вторую поймем не раньше, чем окончим институт.

— И вообще, — добавил Коля, — Федор Мелентьич нам разрешил.

— Ависы опять волнуются?

— Как обычно. — Коля рассеянно почесал сбитую коленку. — Знаете, дядь Слава, по-моему, мы их пугаем.

— Это даже обидно, — сказал Эдгар. — Мы ж ничего никому из них не сделали. Шизанутые они какие-то. Даже на папу шипели, когда он попытался вопрос задать.

— Ну, на папу — это, по-моему, они не от страха.

— Как так? — уточнил Павлыш.

— Вот когда мы рядом, они нервничают: с ноги на ногу переступают, крыльями дергают, пальцы поджимают. Чего я рассказываю, вы ж сами тыщу раз видели. А папа сегодня уточнил насчет их семей, мол, правда ли, что главой может быть мужчина, а женщина — никогда. Так Отец этот зашипел, как будто бешеный, и остальные — Изгибатель, Хранитель смыслов, Растяпа — тоже словно ошалели все.

— А вообще, — сказал Эдгар, — смешные они. Такие умные, а такие иногда… ну вот как курицы прям.

— Ладно. — Павлыш оглянулся: Миша уже вскрыл коробку и начал собирать подарок. — Давайте-ка вы сегодня далеко не убегайте. Пойдем со мной, поможете. Сами знаете, они на подарки реагируют хорошо, вот будем ависов потихоньку к вам приучать.

Эдгар хмыкнул:

— Прямо дрессировка диких животных!

— Что-то вроде того. Пошли.

С этим отношением к ребятам надо было разобраться. Академик с Эммой решили не задавать вопросы о том, что тревожит ависов: дескать, еще коснутся табуированных тем, оскорбят невзначай… Но проблема-то оставалась.

Корни ее Павлыш видел в отношении ависов к собственным отпрыскам. Тех никогда не приглашали на встречи, да и вообще словно не замечали. Гекконоподобные ависы сновали себе по деревьям, занимались своими делами и существовали как будто в другом измерении, были еще одними призраками… вот только несравнимо более опасными. Когда Слава с Мишей доставляли очередной подарок, Павлыш решил повнимательнее присмотреться к местной энтомофауне. Но стоило протянуть руку к ближайшей лампулитке, как по коре зацокали коготки — и юный авис, распахнув пасть, бросился прямо на Славу. Что интересно, Изгибатель в тот раз вообще никак не отреагировал, даже отвернулся.

Были и другие случаи, когда зазевавшихся людей атаковали гекк-ависы, но каждый раз это происходило рядом с домодревами — и стоило лишь отступить, как «детишки» моментально теряли к людям всякий интерес.

— Похоже, — предположил Борис, — их дети до определенного возраста либо вовсе лишены разума, либо он у них в некой зачаточной стадии развития. И от наших ависы ждут того же…

— Ну, их ожидания небеспочвенны, если вспомнить, к примеру, историю о подводной лодке из бочки…

— Ма-а-ам!.. — хором отозвались младшие Урванцы. — Это ж был научный эксперимент!

Сейчас же они шагали рядом с Павлышем и вели себя смирнее овечек. Помогли распаковать коробку, охотно принялись разбираться с инструкцией: какие детали в каком порядке прикрепить и т. д. Ависы, как обычно, при виде подарка оживились. Даже Отец то и дело поглядывал на Домрачеева и Павлыша, а уж остальные пятеро просто места себе не находили от возбуждения.

Так они обычно себя и вели: словно мальчишки в новогоднюю ночь. Павлышу казалось, что обмен подарками пробуждает в них какие-то древние, забытые инстинкты. Ависы то и дело издавали отрывистые звуки, двигались дерганно, порой даже спрыгивали с насеста на землю и передвигались на всех четырех, помогая себе крыльями.

При этом Отец никогда не принимал подарки из рук Эммы, хотя именно она обычно произносила официальное: «Мы приносим вам в дар…» Точно так же ответные дары он вручал Павлышу или Домрачееву, в крайнем случае — академику Окуню.

Павлыш подозревал, что ависы по-прежнему считают, будто у землян царит матриархат. И видимо, вручая или принимая подарки от женщины, Отец рискует сильно уронить свой статус в глазах соплеменников.

Когда Павлыш поделился своими соображениями с академиком, тот какое-то время сидел, черкая в блокнотике, затем отодвинул его от себя и с изумлением уставился на Славу.

— Гениально! Ну, или почти гениально… — Он прихлопнул ладонями по столешнице и вскочил. — Вы не учли одной малости: у птиц подношение подарка зачастую означает ухаживание, взять хотя бы шалашников… Да что там птицы! Это мы наблюдаем и у многих пауков, и у представителей семейства Empidiae — то бишь, мух-толкунчиков… И если ритуал ависов — а мы, вне всяких сомнений, имеем дело с ритуалом — возник на основе брачных ухаживаний… что ж, довольно странно было бы Отцу вручать Эмме Николаевне или принимать от нее подарки.

Помнится, Павлыш тогда не сдержался и усмехнулся — да так, что Эмма вспыхнула и — невиданное дело! — отвернулась.

— Ладно, — сказал Миша, — допустим, вы правы. Но откуда взялась тогда эта страсть к взаимным подаркам? Даже дуэль, как вы говорите.

— О! Это оч-чень правильный вопрос. Пока мы не узнали больше об истории наших новых друзей, мы можем только строить предположения, и мое таково: в какой-то момент обмен подарками стал аналогом наших войн.

— Они бросали друг в друга хлебемотами?! — хмыкнул вездесущий Эдгар. — Или пулялись муравионами? Надо и нам как-нибудь попробовать.

Следующие минут пять были посвящены попытке ущемить братьев в правах и досрочно сослать в спальню; впрочем, гуманизм в конце концов восторжествовал.

— Еще одно слово!.. — пригрозил им Борис. — Так что, Федор Мелентьевич, вы начали говорить о войнах?..

— Именно. Вы слышали когда-нибудь о потлаче? Это слово из чинукского жаргона — торгового пиджина, который бытовал на северо-западном побережье Тихого океана, — но само по себе явление было очень распространено. В разных формах и в разное время ритуал потлача существовал во всем мире, от Африки до Европы. Потлач — это взаимное одаривание. Вы вручаете мне хлеб, я вам — два, вы в ответ — четыре, я — десять… и так ad infinitum. Таким образом мы с вами выясняем статусность друг друга. Тот, кто дарит более ценный подарок, не просто заявляет о том, что он богаче одариваемого. Он еще и делает того должником — не всегда в прямом смысле, конечно. Причем вы не можете уклониться от дара и не можете не ответить на него: тогда вы теряете лицо.

— Так вот, — сказал академик, — я думаю, у ависов в ходу то же самое. Видимо, на каком-то отрезке их истории потлач заменил войны. В животном мире, вообще говоря, внутривидовые смертоубийства не такая уж редкая штука, но обычно проблема решается менее… э-э-э… кардинальным образом. Возможно, опять же, изначально это были «подарочные» турниры за благосклонность той или иной дамы сердца. Затем они стали играть другую роль: превратились в нечто вроде соревнования — собственно, как и на Земле.

— Но почему сейчас ависы считают их чем-то запретным и опасным?