Андрей Рябоконь - Искушение чародея (сборник)

• Название: Искушение чародея (сборник)
• Автор: Андрей Рябоконь
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фанфик
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-68097-9

Трудно поверить, но прошло уже десять лет, как ушел от нас Кир Булычев…

На его добрых и мудрых книгах выросло и возмужало несколько поколений читателей. Истории о гостье из будущего Алисе Селезневой, космическом докторе Павлыше, простоватых, но поразительно везучих жителях русского городка Великий Гусляр сопровождают нас всю жизнь — от младенчества до весьма зрелого возраста. Но время идет, любимые книги читаны-перечитаны, а ведь так хочется узнать, что было с их героями дальше…

Этот сборник дарит читателям уникальную возможность заглянуть за пределы, казалось бы, давно завершенных историй. Алиса и доктор Павлыш, неунывающие гуслярцы и обитатели Поселка, затерянного на далекой, суровой планете, возвращаются!

В сборник включены произведения Кира Булычева, найденные в архиве писателя, а также повести и рассказы, написанные по мотивам его книг другими известными авторами!

---

Я взглянул на Сорокалета, тот не поддерживал меня, но и мысль Дня-Доброго тоже не одобрил.

— Ну, сами подумайте, — стал повторять я свои доводы. — Я читал о вашем лекарстве в «Химии и жизни». Соль золота устраняет боль. Как только из вашего организма изъяли золото, защита пропала, и вы получили приступ артрита.

— Занятненькая гипотеза, — возразил День-Добрый. — На минуту вообразим, что это технически возможно. Но где логика здравого смысла? Иными словами, — зачем?..

— В организме каждого человека содержатся металлы, в частности в виде примеси, и золото.

— Положим, что так. Но в среднем это около одной миллионной доли грамма, — ответил Сорокалет.

— А золотое лекарство?..

— …Повышает содержание в пятьсот раз. То есть пять десятитысячных грамма. Тоже немного. Все равно нет никакой выгоды.

И тут я привел свой железный довод:

— А ведь иногда золота в организме и больше — десятки грамм.

— Это как, Бабкин?

— Зубы! Золотые зубы! — ответил я. — И в последнее время кто-то ворует золотые зубы прямо изо рта.

— Но позвольте! — возмутился День-Добрый. — У меня нет золотых зубов.

— А вор, видимо, не знал об этом. Видимо, он проверял всех, кому по возрасту положены вставные зубы.

— Понимаю, коллега, — кивнул Сорокалет. — Если вдруг изъять из радиодеталей весь драгоценный металл, они уж точно не станут работать как следует. Но все же — как такое возможно?..

— Сначала мы должны задуматься над тем, «кто», а уж узнав это, мы узнаем и «как».

— Мы должны торопиться, — сказал Сорокалет. — Золото может использоваться для протезирования сердечных клапанов. И тогда не только здоровье человека будет под угрозой, но и жизнь!

Обсуждая случившееся, мы просидели в кабинете Сорокалета до вечера. Говорят, что следователи начинают с обследования места преступления. У нас их было несколько: автобус, где Дня-Доброго скрутил приступ артрита, его лаборатория в подвале. Еще можно было узнать у Артема фамилии других жертв и места происшествий. Скорее всего преступник как-то был связан с Домом Пионеров. Но его посещают не только пионеры, а уж в день испытания нутроскопа так и вовсе народа было много.

— А что, если… — начал я.

— Не толкайтесь! Мест хватит всем! — осаживал толпу экскурсовод.

Но где там. Каждый хотел попасть в автобус первым, чтоб занять место у окна, чтоб все увидеть. Наконец расположились и поехали.

Дом Пионеров отправился на загородную экскурсию. Что может быть лучше — из жаркого тесного города выбраться на природу?.. Сорокалет с кем-то договорился, что-то пообещал и получил автобус и экскурсовода к какому-то памятнику подмосковного зодчества, ныне изрядно обветшавшему.

Некогда им владел какой-то сиятельный князь не вполне благородных кровей, который благоволил к чернокнижникам, но на всякий случай построил на своих землях монастырь. Князь собрал довольно неплохую оккультную библиотеку, строил вечные двигатели, призывал демонов, намеревался получить философский камень, который из грязи произведет благородный металл, но в действительности перевел на свои опыты драгоценности жены, фамильное столовое серебро и прочие сокровища. Как следствие — разорился, имение заложил.

Следующий владелец книги князя жечь побоялся, но снес их в амбар. Затем построил церковь с колоколенкой, на которую повесил огромный колокол, дабы изгнать бесов, наверняка привлеченных покойным князем. Но вместо этого в один революционный год изгнали его самого, в имении организовали летнюю дачу, в церкви — библиотеку, но колокол в утиль не сдали, поскольку звон его был исключителен по красоте, и люди, им разбуженные, вставали со свежей головой.

— Сделан он из пластичной бронзы, — пояснял Сорокалет, взявший на себя роль экскурсовода. — При его отливке было израсходовано, кроме меди и олова, двадцать кило серебра и почти килограмм золота.

Я тайком рассматривал своих друзей: не выдаст ли кто себя. Но излишнюю заинтересованность никто не высказывал.

В усадьбе нас ждала экскурсия, после — работа. Здешний колхоз согласился накормить нас и оставить на ночевку при условии, что мы уберем в парке сухостой. После работы и обеда разбрелись: кто-то собирал грибы, которые в здешних рощах из-за отсутствия людей вырастали до совершенно неприличных размеров. Другие удили рыбу, что ровно по той же причине ловилась здесь отлично. Разбившись на две команды, начали играть в футбол. Я читал книгу, порой поглядывая на колоколенку. Руслан дремал у моих ног.

Когда в небе ласточек сменили летучие мыши и начало смеркаться, разожгли костры из собранного сухостоя. Дым тянулся до небес и смешивался с облаками. Хоть колхоз привез ужин, к нему никто не притронулся — в золе пекли картошку, и не было ничего вкусней ее. Попев песни, ушли спать в усадьбу.

Разойдясь по комнатам, долго не могли уснуть, болтали за полночь. Наконец все стихло. Лишь разместившийся в моей комнате Федька Митяев шуршал под одеялом страницами «Хроники капитана Блада», читая книгу в свете фонарика.

В коридоре мелькнули тени, чуть слышно скрипнула половица. И если бы я не ждал этого звука, я бы его, верно, не услышал. Босиком я выскользнул из комнаты, пошел по ледяному полу коридора.

Лестница, длинный коридор, в конце которого — выход на улицу. Очерченные светом — две фигуры.

На шее у меня висел свисток. Я дунул в него, что было силы…

…За окнами все так же качались липы, все так же спали друзья этажом выше. Но что-то изменилось в мире. Перед двумя фигурами бесшумно возникла третья, невысокая, но грозная. Двое отшатнулись, стали отступать и едва не налетели на меня. Это были братья Симоны.

— Ага! Сдавайтесь! — сказал я.

За их спинами грозно зарычал Руслан. Запыхавшись, вбежал Сорокалет. В ухе у него был вставлен наушник, который переводил ультразвук, издаваемый моим свистком, в слышимый диапазон.

— Попались!

Чтоб не будить остальных, мы провели их в столовую.

— Ну-тес, — заговорил Сорокалет. — Вам не говорили, что воровать нехорошо?..

— Говорили, — кивнул Женька Симон, потупив взгляд.

— Мы бы только посмотрели и вернули на место, — заговорил его брат Генка.

— А что же вы прошлое не вернули?..

Братья переглянулись, и вместе потупили взор.

— Ну ладно, — сказал я. — Как видите, нам все известно. Что с вами делать, решим позже. А пока рассказывайте, где держите украденное и как вам удается все это проворачивать. Чистосердечное признание — сами знаете…

После замешательства заговорил Женька:

— У нас в столе дома все лежит. В верхнем ящике…

— И много?.. Признавайтесь?

— Двенадцать…

— Двенадцать килограмм? — ахнул Сорокалет.

— Да каких килограмм… Книг.

— Книг???

— Ну да, — братья выглядели удивленными не меньше нас.

— Так, давайте сначала, — заговорил я. — Когда я вас настиг, вы шли в часовню.

— Да.

— К колоколу?..

— Зачем нам колокол? — ответил Генка Симон. — Мы шли в библиотеку.

— Во втором часу ночи?..

— Мы узнали — в здешней библиотеке имеется трактат о вечном движении. Мы хотели его прочесть.

Сорокалет и я замолчали и, уверен: в ту минуту думали одинаково. Если все же братья Симоны не крали золото, то сейчас истинный преступник на свободе и уже ничто не стоит между ним и приманкой. Мгновением позже мы бросились из комнаты.

Сорокалет успел бросить:

— К книгам мы еще вернемся!

Еще бы несколько минут, даже, может, полминуты — и мы бы не успели.

Библиотека-часовня стояла через поляну от усадьбы. И когда мы выбежали на траву, кто-то выпрыгнул из окна библиотеки и понесся к лесу.

— Не успеем… — взвыл Сорокалет.

— Мы — нет. Руслан успеет!.. Руслан, взять.

Через четверть минуты Руслан настиг беглеца, повалил на траву. Тут же подоспели и мы. Трава в лунном свете казалась черной. На ней блекло мерцал золотой слиток.

— Уберите зверя!

— Руслан, фу…

Мы могли бы догадаться: это был Федька Митяев. Именно он ехал с Днем-Добрым, когда того скрутил артрит. Меня сбило с толку, что он уступил место после приступа болезни… Или все же до?.. И День-Добрый просто спутал причину и следствие.

— Поднимайся… — велел Федьке Сорокалет. — И не вздумай ныть.

В начале пятого горизонт посветлел. Втроем мы сидели на лавочке в парке.

Сорокалет вертел в руках прибор — размером с мыльницу с двумя кнопками и экраном на одной из больших граней. На меньших размещались полоски, на ощупь металлические. Стоило провести по ним пальцем — на экране менялась картинка.

Сорокалет выбрал одно изображение, и, поднеся прибор к массивной чугунной урне, стоящей около лавочки, нажал кнопку. На ладонь высыпался какой-то желтый порошок.