Олег Ерохин - Гладиаторы

• Название: Гладиаторы
• Автор: Олег Ерохин
• Издательство: Терра
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1995
• ISBN: 5-85255-642-4

Действие романа происходит в Риме времен императора Калигулы — на арене амфитеатра, в императорском дворце, домах сенаторов. В центре повествования — заговор, направленный против императора. Роман увлекает стремительно развертывающимся сюжетом и глубиной созданных образов.

---

С каждым днем Каллисту становилось все труднее с цезарем — Калигула все чаще представлял себя богом и, как это нередко бывает, все больше считал себя таковым, путая представление с действительностью. А ведь богу не нужны помощники… Если раньше император слушался своего советчика-вольноотпущенника, то теперь лишь прислушивался к нему. В безумную императорскую голову того и гляди могла забраться мысль, что она, эта голова, сможет и совсем обойтись без грека…

Словом, Каллисту стало ясно — императору надлежало умереть, и как можно скорее. Другое дело — что нужно было сделать для этого?

Тайный путь показался греку наименее опасным: в случае удачи покушения он получал лавры тираноборца, в случае неудачи ничего не терял. Так Каллист вступил в соглашение с сенаторами, но было бы несправедливо обвинять его в том, что он намеревался намозолить исключительно их нежные руки. Грек предполагал, что, возможно, неумехи-сенаторы и не убьют Калигулу, но они, по крайней мере, сыграют роль загонщиков (так и получилось: Калигула и в самом деле спешил на кинжал своего вольноотпущенника) и, самое главное, — роль ответчиков за убийство цезаря… Сенат ненавидел Калигулу, но сенат был далеко, преторианцы — рядом, и ничего не было бы удивительного в том, если бы им вдруг захотелось в память о полученных от цезаря сестерциях под горячую руку отомстить его убийцам.

…Император, задыхаясь, вбежал в коридор, и Каллист флегматично подумал: «Эх, растяпы… Видать, упустили Калигулу. Придется мне самому прикончить его, а там уж боги помогут мне улизнуть отсюда». Грек поднял руку, с кинжалом — оставалось лишь дождаться, когда Калигула поравняется с колонной, за которой он скрывался.

Не, успел цезарь пробежать и половину пути, отделяющего его от спасительной двери в канцелярию и от притаившегося рядом с этой дверью Каллиста, как она распахнулась — из канцелярии выскочил Кассий Херея. Преторианский трибун, чья когорта в этот день несла охрану императорского дворца, побежал навстречу Калигуле‚ на ходу доставая из ножен меч. В тот же момент из кабинета, с такой поспешностью покинутого Цезарем, выскочил Бетилен Басс.

Калигула стал останавливаться. Ему показалось, что преторианский трибун заодно с заговорщиками, что Кассий Херея хочет убить его… Ноги императора подкосились, и он упал.

— Не бойся, цезарь, я спасу тебя! — крикнул преторианец.

К счастью для Калигулы, тех нескольких шагов, которые ему удалось сделать до своего падения, оказалось достаточно, чтобы Кассий Херея добежал до него раньше, нежели это сумел бы сделать сенатор.

Однако Бетилен Басс даже не пытался догнать Калигулу — как только он увидел, что ему все равно не опередить преторианца, он остановился.

Дело было проиграно: Калигула спасся. Дело было проиграно, но он, Бетилен Басс, не проиграл — ведь он сумел одолеть все грязное, все трусливое, все низкое в себе, отбросить всю эту мерзость со своей души. Больше никогда Калигула не будет наслаждаться его унижением, он победил судьбу, сделавшую его подданным, она более не в силах властвовать над ним.

И кинжалом, приготовленным для Калигулы, сенатор ударил себя в то место, где у человека находится сердце…

Каллист скрипнул зубами: больше надеяться ему было не на что. Тут как раз из канцелярии выбежала большая толпа рабов, привлеченных шумом. Рабы сразу же кинулись к валявшемуся на полу императору, и Каллист неприметно присоединился к ним — благо, его туника была такого же блекло-серого цвета, как и у них.

Вслед за рабами из канцелярии выбежали преторианцы, вместе с Хереей они подбежали к телу сенатора и несколько раз пнули его ногами — не по злобе, а чтобы убедиться в смерти заговорщика. Неопровержимое доказательство точности удара сенатора было получено — Бетилен Басс не шевельнулся. Для верности преторианцы все же пару раз ударили его в грудь, а затем кинулись в приемную. Оттуда доносился шум, в котором опытный воин без труда различил бы лязг железа — характерную музыку битвы, которую создавали самые проникновенные инструменты в мире — мечи.

Музыкантами были преторианцы и Марк Орбелий. Как только из покоев императора донесся шум, юноша выполнил свой долг — он обезоружил преторианца, стоявшего на страже вместе с ним, и теперь, прислонившись спиной к двери (она вела в приемную императора), отражал атаки сбегавшихся отовсюду воинов. Преторианцы пробежали аудиенц-зал императора, не обратив внимание на валявшегося в углу Цериала (сенатор даже не стонал, опасаясь быть вгорячах убитым), пробежали приемную и распахнули с внутренней стороны дверь, которую охранял Марк. Молодой римлянин не мог оглянуться — он был бы тут же пронзен своими противниками, и Кассий Херея без труда оглушил его, ударив плашмя мечом по голове. Марк упал.

Тем временем Каллисту удалось пробраться сквозь толпу рабов, окруживших императора (некоторые из них, придя в себя, узнавали фаворита и сами давали ему дорогу, сторонясь его).

Склонившись над Калигулой, грек поразился его бледности. Глаза императора были закрыты, однако он, увы, не умер — Калигула ровно дышал. Каллист достал из-за пазухи флакончик с пахучей солью и поднес его к носу цезаря.

Калигула застонал и открыл глаза. Рабы запричитали. Каллист, бормоча что-то успокоительное, помог императору подняться и медленно повел его в канцелярию.

Пройдя небольшой коридор, Калигула и Каллист, окруженные рабами, вошли в маленькую комнатку, служившую триклинием. Императора била крупная дрожь. Он опустился на ложе и прохрипел:

— В тюрьму… Негодяев — в тюрьму… Позвать сюда Гнея Фабия, пусть он займется этим делом, он предан мне… Нет, нельзя верить и ему, пусть за ним присмотрит Сергий Катул — они слишком ненавидят друг друга, чтобы сговориться… А ты, мой верный Каллист, присмотри-ка за ними обоими…

В этот момент в комнату вошла Цезония, и Каллист поручил ей успокоение ее напуганного мужа. Сам же фаворит отравился отдать необходимые распоряжения претору Фабию и гуляхе Катулу, а заодно и принять надлежащие меры к сокрытию своего участия в заговоре, который постигла такая неудача.

Часть третья. Претор

Глава первая. Путешествие

После того как Марк, сраженный Кассием Хереей, потерял сознание, преторианцы оттащили его в дворцовый эргастул — тюрьму, предназначавшуюся для провинившихся императорских рабов (впрочем, всадники да сенаторы тоже не считались там большой редкостью). Вот на ее-то холодном полу Марк и пришел в себя.

В голове его стоял какой-то гул, а на душе лежала тоска-мокрица. Руки юноши были заведены за спину и связаны, толстая веревка больно вгрызалась в запястья.

Смерть опять подступила к нему, но не так, как тогда, на арене, когда ему пришлось сражаться с Тротоном… Тогда он сражался с человеком, а не со смертью, и победил-то он человека, а не смерть; сейчас же у него не было противника, который нес бы ему смерть и которого надлежало победить, чтобы остаться в живых, — сама смерть пришла за ним, потому что не в силах смертный, покушавшийся на жизнь цезаря, избежать казни. Цезаря можно было убить, но не победить, сражаясь, — за Калигулой стояла вся Римская держава, купленная гвардия и подкупленные легионы. Неудача заговора означала смерть для заговорщиков; телом невозможно было бороться со смертью, а вот духом, душой?..

Кто-то зашевелился в темном углу камеры и залепетал что-то жалобное, невнятное. Марк приподнялся — там, на соломенной подстилке, валялся Цериал…

Охрану узников несли двое: Децим Помпонин — тот самый ветеран, под началом которого Марк делал первые шаги на служебном поприще, и Луций Метем — преторианец когорты Кассия Хереи. Стражники неподвижно и молчаливо стояли у дверей темницы; они зашевелились лишь тогда, когда в эргастул пожаловал сам преторианский трибун. Вместе с Кассием Хереей в эргасгул вошли три дюжих преторианца.

— Ну что, ребята, как там эти… заговорщики? — негромко спросил Кассий Херея.

— Да что-то их не слышно — наверное, еще не очухались, — равнодушно произнес Децим Помпонин.

— Вот тебе, Децим, приказ императора, — продолжал Херея. — Возьми-ка моих молодцов (он кивнул на своих спутников) и проводи обоих заговорщиков в Мамертинскую тюрьму. Да смотри, чтобы они у тебя не сбежали дорогой, а не то все вы лишитесь голов, да и я, пожалуй, составлю вам компанию.

Децим Помпонин ответил, что приказ ему ясен, и Кассий Херея удалился — видно, в этот день преторианскому трибуну хватало забот.

Старый воин принялся возиться с заржавленными засовами тюремной двери. Некоторое время засовы были отодвинуты, дверь распахнута, и Помпонин вместе с Луцием Метеллом и Авлом Цинноном (так звали одного из преторианцев, приведенных Хереей) вошел в камеру; двое преторианцев остались снаружи.