Валентина Седлова - Восемь-восемь, или Предсвадебный марафон

• Название: Восемь-восемь, или Предсвадебный марафон
• Автор: Валентина Седлова
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-021265-8

Ваш возлюбленный незадолго до свадьбы… Бросил вас в глухой чащобе под присмотром весьма обаятельного лесника?

Вы готовы его убить?! Подождите!

Быть может, стоит просто расслабиться и наслаждаться внеплановым отпуском? Все совсем не так, как кажется, — и чем дальше, тем яснее вы понимаете, что «наглое предательство» — похоже, просто экстравагантный предсвадебный подарок…

Да, но — где же все-таки возлюбленный? Пора уж и ему появиться на сцене!..

---

В голове Сергея словно разорвалась шоковая граната. Бабах, и на миг свет вокруг померк, а потом ворвался обратно и ударил по беззащитным глазам. Казалось, что земля ушла из-под ног, и каким чудом ему удалось не потерять равновесие на потеху Юрию, Семь-сорок не знал.

— Когда свадьбу играть будете? — словно со стороны услышал он собственный голос, ровный и даже какой-то механический.

— Какой же ты смешной, Серый! Свадьба — это не для меня. Да и Юрию это пока ни к чему. Зачем нам штампы? Нам и так вместе хорошо.

Янка словно нарочно выделила слово вместе, и от этого Сергею стало особенно тоскливо.

— Ну что ж, совет вам да любовь. Но смотри, Яна, если все-таки решитесь свадьбу играть — обязательно позови. А то не прощу!

— Ладно тебе, я же сказала — свадьбы не будет!

— А почему бы и нет? — подал голос доселе молчавший Юрий. — В этом предложении явно имеется ценное зерно. Представляешь — роскошное платье, море шампанского, по уши счастливые родичи…

— Я же сказала — нет! — в голосе Яны зазвенели металлические нотки. Тихо-тихо, но такие родные, такие знакомые… Видя, как чуть дернулось холеное лицо Юры, Сергей ухмыльнулся про себя: то-то, знай наших!

— Не думаю, что сейчас время и место говорить на такую серьезную тему. Тем более что ты, малыш, уже опаздываешь на свое интервью!

— Да Бог бы с ним, с этим интервью. К тому же, мужик этот, артист заслуженный, никогда вовремя не приходит, меня его пресс-секретарь об этом отдельно предупредила. Успею в любом случае. Да даже если и опоздаю — чего бояться? Он мне, паскуда, все равно все как миленький расскажет, даже то, чего не знает.

— Так-то ты к заслуженным артистам относишься! Ай-ай-ай!

— Отношусь так, как они того заслуживают, не больше — не меньше.

— Кстати, если хочешь — могу подвезти.

— Юра, а как же вещи? Мы же договаривались, что сегодня ты перевезешь все мое барахло!

— Я это всегда успею, а пара часов в таком деле погоды не сделают.

— Ну, смотри, дело твое. Ты же, искуситель, прекрасно знаешь, что я не люблю добираться общественным транспортом, поэтому от твоего предложения отказаться просто не в силах. Так что, едем?

— Уже завожу!

— Ну что же, Серый, прощай! — произнесла Яна, выделив последнее слово.

— До свидания, — ответил Семь-сорок, тоже многозначительно произнеся эту простую фразу. Он подождал, пока Яна усядется в новую десятку, машина взревет, царапнет шинами асфальт и исчезнет со двора, а потом побрел, куда глаза глядят. По щекам протянулись две подозрительно блестящие дорожки, но Сергей этого даже не заметил. Внутри него в одночасье образовалась какая-то брешь, пустота, заполнить которую было некем. Да и не хотелось, честно говоря, подпускать к себе чужого человека. Никакого, пусть хоть трижды золотого. Только Янку. Одну лишь Янку…

* * *

Сквозь обрывки сновидений Кристине пригрезилось, что в избушке есть еще кто-то, кроме нее. Она отмахнулась от этого, решила, а, ерунда, но тревожное чувство чужого присутствия не проходило, и в итоге Кристина проснулась.

Около топчана на старом табурете, затянутом истершейся клеенкой, сидел лесник Фомич и смотрел куда-то в сторону, предавшись собственным мыслям. Услышав, как шевельнулась Кристина, он перевел взгляд на нее и спросил:

— Что, совсем хреново?

— Ага, — честно призналась Кристина, не найдя в себе ни сил, ни мужества высказать Фомичу все, что она думает по поводу его «гостеприимства».

— Вставай, собирайся.

— Зачем?

— Ко мне пойдем. Лечить тебя буду. Вас городских оставь на два дня — вмиг ласты склеите. Что, не так говорю? То-то, можешь не отвечать. Пожитки я твои уже собрал и отнес, теперь дело за тобой.

— Я не дойду.

— С чего ты взяла? Я тебе помогу, не бойся. По дороге отдыхать будем. Нам с тобой торопиться некуда.

— У меня нога болит.

— Нога? Ну-ка, показывай!

Кристина послушно закатала штанину. Фомич размотал бинты и присвистнул. Давешняя ссадина выглядела просто кошмарно: края загноились, а синяк расцвел всем положенным по случаю спектром от темно-лилового до зеленого. Фомич неодобрительно поцокал языком и полез в аптечку. Достал порошковый стрептоцид, мазь с соответствующим ситуации названием «Спасатель» и принялся за лечение. Перво-наперво очистил рану от гноя и прилипших марлевых ниток, потом залил все спиртом, достав его из недр кладовой. От подобной экзекуции Кристина едва не подпрыгнула до потолка, но внезапно заявившая о себе гордость заставила стиснуть зубы и терпеть пытку. Фомич на борьбу Кристины самой с собой внешне никак не прореагировал, но, судя по всему, оценил по достоинству.

— А Ванька говорил, ты вроде из спасателей? Чего ж тогда себя до такого состояния довела, раз опытная? — поинтересовался Фомич, делая новую перевязку.

— Вы неправильно поняли. Я раньше работала оператором Службы спасения. Диспетчером по-вашему. Спасали людей другие, не я.

— Все равно опытная. Мне можешь не рассказывать. Вряд ли у вас в Москве неумех держать будут, да еще на такой работе. Ведь знала же, что ногу прижечь надо. Чего ж тогда вовремя не продезинфицировала?

— Да не до того было. Единственная мысль — согреться и до кровати доползти.

— Ох, беда с вами! Точно дети малые. Ладно, вставай, попробуй, как нога. Вроде должна дойти.

— А если не дойду? Машину пойдете ремонтировать?

— Если не дойдешь, взвалю тебя на плечи, как куль с мукой и поволоку. Бог даст, радикулит не прихватит. Грех мне пока на свое здоровье жаловаться.

Перспектива перевозки в виде куля с мукой Кристину не порадовала, поэтому она твердо решила, что хоть ползком, но доберется до дома Фомича сама, своим ходом. В последний раз оглядев избушку и убедившись, что Фомич унес к себе все вещи вплоть до рюкзачка-енота, Кристина, опираясь на руку лесника, вышла наружу.

Лес вокруг дышал такой умиротворенностью, таким спокойствием, что Кристина на минутку даже остановилась, пораженная и восхищенная увиденной картиной. Она жадно вслушивалась в дыхание леса, в несущийся сквозь листву юркий ветерок, в разноголосицу птиц, и душа, казалось, тоже рвалась куда-то наружу, туда, к птицам и ветру.

— Ладно, пойдем. Еще успеешь вдоволь наглядеться. Сначала надо нам тебя в порядок привести.

Кристина с неохотой оторвалась от созерцания окрестного пейзажа и поплелась по направлению к домику Фомича. Нога побаливала, но так, не сильно. Терпеть можно. Вот голова, конечно, кружилась, да и слабость эта противная…

— Потерпи, девонька, от силы полчаса — и ты у меня уже в баньке париться будешь. Веничком всю хворь из организма выгоним, а потом лежи, отдыхай, сил набирайся. Любишь баньку-то?

— Не знаю. Я там еще ни разу не была.

— Что, на самом деле? А в саунах этих новомодных тоже не была?

— Нет, нигде.

— Вот заодно и посмотришь. Спервоначалу может и не понравится, но потом во вкус войдешь, и только держись! Главное в бане, чтобы суеты не было. Суета — она мешает. А в баньке расслабиться надо, чтоб тебя разморило, чтоб каждая клеточка тепло чувствовала.

— А что в бане может не понравиться?

— Ну, во-первых, не каждый человек высокую температуру спокойно переносит. Иностранцы из-за этого про русскую баню такие небылицы рассказывают, что только диву даешься. Мол, издеваются русские сами над собой в такой извращенной форме: чем вокруг хуже, тем им лучше. Плюс второй момент: когда парку поддаешь, может с непривычки и дыхание схватить, нос с горлом ошпарить. Но это дело такое: раз в баньку сходил, второй сходил, а в третий и вовсе уже ничего не замечаешь, только радуешься. Главное — соревнования не устраивать. А то есть такие: сам уже с ног валится, а ни за что из парной не выходит, держится из последних сил, лишь бы перед окружающими крутым мужиком выглядеть. В итоге ни радости, ни пользы, вред один. И сердечко у него стучит, как у зайчишки загнанного, и земля под ногами ходит, и давление зашкаливает. Иногда и выносить таких вот героев приходится, на лавке откачивать, водой холодной отливать. А слушал бы человек себя, и все в порядке было бы. Посидел, попарился — вышел, чая с мятой глотнул, остыл маленько в предбаннике, и обратно.

— Тогда, наверное, мне в бане не понравится. Я и летнюю жару иногда с трудом переношу, а в бане-то температура, наверное, еще выше?

— Выше-то выше, только насчет бани я бы тебе советовал не зарекаться. Вот попробуешь раз-другой, тогда и скажешь. А сегодня я температуру высокую гнать не буду, девяноста нам с тобой вполне хватит, так что не бойся раньше времени.

— А веники — это больно?

— Вот насмешила, девонька! Это кто ж тебе такую чушь сказал-то? Веники — они для массажа, чтобы кровь застоявшуюся разогнать, мышцы разогреть. Нет, есть, конечно, любители, которым дубового или березового веничка мало, те можжевеловыми вениками разминаются. Пробовал я их, ничего особенного. Чуть покалывают, не без этого, но в целом очень даже приятно.