В. Павлов - Люди легенд. Выпуск первый

• Название: Люди легенд. Выпуск первый
• Автор: В. Павлов
• Издательство: Политиздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1965

Эта книга рассказывает о советских патриотах, сражавшихся в годы Великой Отечественной войны против германского фашизма за линией фронта, в тылу врага. Читатели узнают о многих подвигах, совершенных в борьбе за честь, свободу и независимость своей Родины такими патриотами, ставшими Героями Советского Союза, как А. С. Азончик, С. П. Апивала, К. А. Арефьев, Г. С. Артозеев, Д. И. Бакрадзе, Г. В. Балицкий, И. Н. Банов, А. Д. Бондаренко, В. И. Бондаренко, Г. И. Бориса, П. Е. Брайко, A. П. Бринский, Т. П. Бумажков, Ф. И. Павловский, П. М. Буйко, Н. Г. Васильев, П. П. Вершигора, А. А. Винокуров, В. А. Войцехович, Б. Л. Галушкин, А. В. Герман, А. М. Грабчак, Г. П. Григорьев, С. В. Гришин, У. М. Громова, И. А. Земнухов, О. В. Кошевой, С. Г. Тюленин, Л. Г. Шевцова, Д. Т. Гуляев, М. А. Гурьянов, Мехти Гусейн–заде, А. Ф. Данукалов, Б. М. Дмитриев, В. Н. Дружинин, Ф. Ф. Дубровский, А. С. Егоров, В. В. Егоров, К. С. Заслонов, И. К. Захаров, Ю. О. Збанацкий, Н. В. Зебницкий, Е. С. Зенькова, В. И. Зиновьев, Г. П. Игнатов, Е. П. Игнатов, А. И. Ижукин, А. Л. Исаченко, К. Д. Карицкий, Р. А. Клейн, В. И. Клоков, Ф. И. Ковалев, С. А. Ковпак, В. И. Козлов, Е. Ф. Колесова, И. И. Копенкин, 3. А. Космодемьянская, В. А. Котик, Ф. И. Кравченко, А. Е. Кривец, Н. И. Кузнецов.

Авторами выступают писатели, историки, журналисты и участники описываемых событий. Очерки расположены в алфавитном порядке по фамилиям героев.

---

И вдруг… Перерезая деревенскую тишину, раздался отчаянный свист. А следом грубый окрик:

— Эй, что несешь? Иди сюда!

Тревожно сжалось сердце девушки, когда она увидела пьяного рыжего полицая Трофимова и его брата, которые прослыли на всю округу как самые бесстыдные мародеры.

Фруза сделала независимый вид и пыталась пройти мимо.

— Сто–о-ой! Стой, говорю. — Полицай бросился ей наперерез.

— Чего тебе, Михась? — с наигранным спокойствием спросила Фруза. — Разве не видишь? Несу молоко.

— Эге! Не вижу… Мне в самый раз горло промочить после похмелья. Ну, давай! — Рыжий лапищей схватился за ручку бидона.

«Неужели попалась? — Фруза оглянулась вокруг, сзади приближался немецкий офицер. — Что делать?»

И вдруг возникла дерзкая мысль, Фруза что есть силы закричала:

— Господин офицер! Спасите, грабят!

Офицер набросился на девушку:

— Чего кричишь, дура!

— Господин офицер. Я несу немецким солдатам гостинец, а они отбирают.

Офицер подошел ближе, приподнял крышку бидончика.

— О–о, мильх немецкий зольдат. Зер гут, — и, повернувшись к полицаям, крикнул: — Пшоль вон!

Не ускоряя шага, Фруза неторопливо пошла по улице, завернула за первый же угол. Переждала, пока ушли полицаи. Затем вернулась назад и прошмыгнула в сени дома Езовитовых.

— Если бы офицер не выручил, я бы этих гадов укокошил. Из окна бы их уложил, — сказал Володя, едва дав Фрузе отдышаться.

— Скажешь… — Видя, как горят от возбуждения глаза парня, Фрузе на этот раз не хотелось распекать его за горячность и несдержанность. «Все‑таки он замечательный хлопец», — подумала она с нежностью, а вслух сказала:

— Одну мину спрячь. Пусть будет про запас. Сходи к Нине. Будешь с ней дежурить возле льнозавода. В случае чего — предупредите. А я малость отдохну.

Из дома она вышла без четверти пять. За пять минут до гудка уже была у ворот завода. Не задерживаясь, свернула на узкую стежку, что вела к покосившейся деревянной уборной. Уборная стояла в конце заводской ограды. Поэтому ею пользовались как заводские, так и посторонние.

Едва Фруза прикрыла за собой дверь, как следом прошмыгнула Зина Лузгина.

— Быстрей давай, рабочие уже расходятся, — торопит она, нетерпеливо поглядывая назад через щелку дверей.

Минута — и две мины замедленного действия, каждая размером с портсигар, спрятаны в одежде работницы.

Фруза, а чуть поодаль Нина Азолина и Володя Езовитов смешались с толпой выходящих через ворота рабочих. Вскоре у проходной показалась и Зина. Она неторопливо вместе с рабочими прошла мимо часового.

Метров через сто с ней поравнялась Фруза.

— Заложила в сушилку, — говорит, чуть волнуясь, Зина.

— Никто не видел?

— Переждала, пока все рабочие вышли. А вот выходя, наскочила в дверях на охранника. Не заметил ли он чего?

Они ускоряют шаг, сворачивают с проселочной дороги на узкую полевую стежку. И вдруг… Взрыв потряс окрестность. В стороне льнозавода вспыхивает огромное пламя. Оно охватывает и электростанцию. Удивленные подруги переглянулись: чека была поставлена на сорок минут, а прошло едва двадцать. Не знали девчата, что температура в сушилке в два раза выше той, на какую была рассчитана мина.

Заметались фашисты, стремясь найти следы диверсантов. Но едва они пришли в себя, как грянул второй взрыв. Это сработала мина, заложенная Ильей Езовитовым в машинном отделении кирпичного завода…

Двадцать одну крупную диверсию совершили юные подпольщики. И каждая из них наполняла сердце Фрузы Зеньковой необыкновенной гордостью. Это ее друзья, небольшая горсточка смелых и мужественных парней и девчат, бросили дерзкий вызов фашистскому гарнизону Оболи. И хотя силы были явно неравными, комсомольцы не раз выходили победителями.

* * *

На квартиру к Ефросинье Савельевне Зеньковой мы пришли вечером, когда над городом спустились сумерки. В полумраке большой комнаты мягкий оранжевый свет электрической лампы заливал небольшой столик. На нем несколько густо исписанных листков. Рядом авторучка.

Нетрудно было догадаться, что мы оторвали хозяйку от писем. Мы знаем, что у Ефросиньи Савельевны много корреспондентов, что она отвечает каждому, кто обращается к ней с вопросом или шлет добрые пожелания.

Не много осталось в живых бывших подпольщиков Оболи. В Минске на одном из заводов трудится Илья Езовитов. В соседней от Оболи леоновской школе преподавателем трудового обучения работает Аркадий Барбашев. Сама Фруза Зенькова живет в Витебске, работает в горвоенкомате. Но старая, горячая дружба, выросшая и окрепшая в огне борьбы, не утеряна, хотя и встречаются они редко.

За последние годы они встретились дважды, и оба раза не без причины. В первый раз их собрали вместе, чтобы вручить за мужество и героизм, проявленные в борьбе с фашистскими захватчиками, высокие правительственные награды. Грудь бывшего вожака обольских юных подпольщиков украсила «Золотая Звезда» Героя Советского Союза.

Второй раз они встретились на заседании Витебского областного суда по делу предателя Михаила Гречухина, который раскрыл врагу тайну Обольского подполья. Как ни прятался, как ни скрывался этот выродок, его нашли и разоблачили. За свое предательство он понес суровое наказание.

…Наше внимание привлекла большая фотокарточка в рамке.

— Это тоже ваши товарищи — подпольщики? — спрашиваем мы Ефросинью Савельевну.

— Это моя послевоенная семья, — говорит хозяйка.

И это правда. Мария, Рая, Николай — дети дяди, Родиона Зенькова, убитого фашистами, — пришли в дом к Ефросинье Савельевне совсем малышами. А она помогла им окончить школу ФЗО и ремесленное училище. Приобрести профессии.

А рядом с ними — невысокая белокурая девушка. Очень напоминает она Марию Дементьеву. Это и есть ее младшая сестра, Валя. После гибели в партизанском отряде Марии и Нади Дементьевых и их матери Анны Андреевны Фруза взяла на некоторое время маленькую Валю к себе.

У настоящего бойца, который борется за великое и правое дело, не только твердая воля, мужество и отвага, но и большое и доброе сердце. У бесстрашного вожака обольских подпольщиков сердце отзывчивое, доброе и благородное.

Н. Масолов БОЛЬШЕВИК С ПУТИЛОВСКОГО

Василию Зиновьеву было шестнадцать лет, когда пришла горестная весть: умер Ленин. В лютую январскую стужу провожала страна в последний путь любимого вождя. Труженики города и деревни теснее смыкали ряды вокруг ленинской партии. Люди думали об одном: все силы отдать укреплению созданной Лениным страны Советов.

Тогда комсомолец Зиновьев и решил: он встанет к станку!

Перед тверским пареньком распахнул свои ворота ленинградский завод «Красный путиловец». И они понравились друг другу — старый завод и молодой рабочий. Первый был хорошим учителем, второй — прилежным учеником. Зиновьев стал не просто отменным пилорубом, но одним из тех, кто ведет за собой, кем всегда гордилась старая гвардия путиловцев, — солдатом великой революции.

«Красный путиловец» двадцатых годов… Он уже тогда был олицетворением союза мозолистых рук — союза серпа и молота. Из его цехов пришли в деревню первые тракторы, приехали в донские казачьи хутора, в таежные сибирские села люди, подобные шолоховскому Давыдову.

В начале тридцатых годов путиловцы направили на работу в деревню и коммуниста Василия Зиновьева.

Так в совхозе «Искра» на Псковщине появился новый директор. До Зиновьева на этом посту сменилось несколько человек. Увидев на ферме молодого горожанина во френче и с портупеей через плечо, один из сельских дедков съязвил:

— Ишь ты, шкета какого прислали. Ну, этот и месяца не продержится.

Но «шкет» оказался упорным, прижился быстро и твердой рукой начал наводить порядок. Совхоз пошел в гору. А через два года «Искру» было не узнать… В золотом пшеничном разливе поля. Богатые фермы. Дружные, работающие с перспективой и верой в будущее люди.

В 1940 году трудящиеся Дновского района избрали Василия Ивановича Зиновьева председателем своего райисполкома.

«Только без паники!»

К небольшому лесному озерку Зиновьев добрался, когда в небе зябко догорали последние звезды. Молочный туман отступал медленно, упорно цепляясь за камыши, окружавшие невысокой стеной тихие плесы.

Василий Иванович с большой охотой приезжал в этот живописный уголок. Он любил, затаившись на лодке у выступа тростника, слушать, как тревожно покрякивают старые утки, напоминая разыгравшимся среди кувшинок и лилий утятам о возможной беде; с замиранием сердца следить, как поблизости от поплавков его удочек дают о себе знать глухими всплесками огромные лещи и язи — хозяева здешних вод.

Однако приезжал сюда Зиновьев редко — не пускали «председательские дела, дороги», как шутливо говорил он друзьям. А их было немало — и дел, и дорог.