Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Вне всяких сомнений (сборник)

• Название: Весь Хайнлайн. Вне всяких сомнений (сборник)
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Издательство: Эксмо, Terra Fantastica
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 5-7921-0742-6 (TF), 978-5-699-24451-5 (Эксмо)

В очередной том собрания сочинений Роберта Хайнлайна вошли его блестящие рассказы и повести, созданные в разные годы. Великий Мастер фантастики обращается в них к своим излюбленным темам — покорение звездного пространства и невероятное в повседневной жизни простых американцев.

_{Сост. и автор коммент. А Ермолаев; ил. Я. Ашмариной}

---

Все эти ухищрения были нужны для того, чтобы удержать легкое в покое и дать ему восстановиться. При искусственном пневмотораксе больному просовывают между ребрами пустотелую иглу так, чтобы ее конец оказался между стенкой ребер и стенкой легкого, а потом заполняют пространство между ними воздухом, таким образом сжимая легкое, как губку.

Но кислород вскоре поглощается, и тебя закачивают воздухом снова и снова. Утром, каждую пятницу, те из нас, кто был на «пневмо», собирались в приемной хирурга, чтобы уколоться. Не так уж мы и печалились, легочники — веселые люди; они всегда найдут, над чем посмеяться. В нашем отделении размещались только офицеры, и мы превратили приемную в нечто вроде клуба. Вместо того чтобы толпиться в очереди в коридоре, мы заваливали в комнату, растягивались в креслах, усаживались на стол, курили сигареты хирурга и кормили друг друга байками, пока шла процедура. В то утро нас было четверо, и мне выпал первый номер.

Когда вставляют иглу, это не очень больно — просто легкий укол. Но если вы попросите об анестезии кожи, то даже укола не почувствуете. Процедура занимает несколько минут, вы снова надеваете халат и отправляетесь в постель. В тот раз я не спешил уходить, потому что второй пациент, парень по фамилии Сондерс, рассказывал очень непристойную хохму, которую мне еще не доводилось слышать.

И вот он обрывает ее на середине и забирается после меня на стол. Хирург нашего отделения ушел в отпуск, и нас обслуживал его помощник — молодой парень, чуть ли не со школьной скамьи. Нам он нравился, и мы чувствовали, что у него задатки великого хирурга.

Что бы вы там ни думали, в общем-то закачка воздухом не опасна. Вы можете сломать себе шею, свалившись с лестницы, или задохнуться до смерти, подавившись куриной косточкой. Вы можете поскользнуться в дождливый день, удариться головой и утонуть в небольшой луже. При искусственном пневмотораксе тоже возможны непредвиденные случайности. Если игла проходит чуть дальше и проникает в легкое и если потом воздушный пузырек попадает в кровеносный сосуд и умудряется дойти до сердца, то в сердечных клапанах может образоваться газообразный тромб. Случай крайне редкий — врачи называют его воздушной эмболией. Таким образом, при стечении всех этих маловероятных случайностей вы можете умереть.

Одним словом, мы так и не услышали окончание веселой истории Сондерса. Он отдал концы прямо на столе.

Молодой хирург делал все возможное, чтобы спасти его; прибежали другие врачи. Они пытались вернуть Сондерса к жизни, перепробовали самые разные фокусы, но все напрасно. В конце концов в помещение принесли мясную корзину и утащили парня в морг.

А мы трое так и стояли, не говоря ни слова. Весь мой завтрак вывернуло, но я благодарил судьбу за то, что еще дышу. Полевой писарь по фамилии Джозефе должен был идти на укол следующим, полковник Хостеттер — за ним. Хирург поднял голову и посмотрел на нас. Он весь вспотел, выглядел ужасно — видимо, потерял своего первого пациента, ведь доктор был совсем еще мальчишка. Он повернулся к доктору Арманду из соседнего отделения. Не знаю, хотел ли паренек попросить старика закончить процедуры или хотел отложить их на день, но по его лицу было видно — он и рукой не может шевельнуть после смерти Сандерса.

Как бы там ни было, сказать он ничего не успел, потому что Джозефе мигом сбросил свой халат и забрался на стол. Только что прикуренную сигарету он передал санитару:

— Подержи сигаретку, Джек, пока доктор… — и он называет имя нашего парнишки, — не накачает меня воздухом.

С этими словами Джозефе начинает снимать пижаму.

Вы, наверное, знаете, что молодых летчиков отправляют в полет сразу после первой аварии. В такой же ситуации оказался и наш молоденький доктор: он должен был повторить процедуру и доказать себе, что это всего лишь неудача и он не мясник на бойне. Парень сам бы не решился — вот Джозефе ему и помог. В тот момент любой из нас мог погубить его как хирурга, отказавшись от процедуры или дав ему время довести себя до нервного срыва, но Джозефе заставил мальчишку взяться за дело.

Джозефе умер прямо на столе.

Игла вошла, все было нормально, а потом писарь тихо вздохнул и умер. На сей раз рядом стоял доктор Арманд. Он взял руководство в свои руки, но ничего не помогло. А мы смотрели этот фильм ужасов по второму разу. Появились те же четверо и унесли тело в морг — возможно, в той же корзине.

Наш хирург и сам выглядел как труп. Доктор Арманд распорядился;

— Вы двое идите по койкам, — сказал он Хостеттеру и мне. — Полковник, после обеда зайдете в мой кабинет, я сделаю вам укол.

Хостеттер покачал головой.

— Нет, благодарю вас, — решительно ответил он. — Мой хирург и сам может это сделать.

Он снял халат. Молодой паренек был ни жив ни мертв. Полковник подошел к нему и потянул за руку.

— Ладно, доктор, давай, а то опоздаем на ланч.

С этими словами он влез на стол и подставил свои ребра.

Через несколько минут полковник уже надевал пижаму. Работа была сделана, и наш хирург снова выглядел человеком, хотя перепотел, как в бане.

Я остановился, чтобы перевести дыхание. Джонс серьезно кивнул и произнес:

— Теперь мне ясно, что вы хотели сказать. Да, поступок Хостеттера требует больше хладнокровия и мужества, чем любое сражение.

— Да нет же, — вмешался Аркрайт. — Он хотел тебе сказать о другом. Он имел в виду не полковника, а молодого врача. Доктору пришлось собраться и делать свое дело — причем не один раз, а дважды! Хостеттер только поддержал его.

Я почувствовал себя старым и больным.

— Одну секунду. Вы оба не правы. Помните, я определил храбрость как состояние, в котором человек имеет выбор… и идет навстречу опасности, несмотря на свой страх. Нашего хирурга заставили принимать решения, поэтому он не в счет. Полковник Хостеттер был ветераном, закаленным в боях, к тому же Джозефе подал ему пример. Нет, полковнику тоже не видать приза как своих ушей.

— Но это несправедливо, — возмутился Джонс. — Конечно, ваш Джозефе был храбрецом, но если уж он едва заставил себя пойти на стол, то полковнику это было вчетверо труднее. Ведь вам наверняка уже всем казалось, что любой, кто попадет на этот стол, живым оттуда не слезет.

— Да- Да, — подхватил я. — Именно так мне и казалось. Но ты не даешь мне закончить. Я точно знаю, что приз за храбрость заслужил именно Джозефе. Видишь ли, вскрытие показало, что у него не было воздушной эмболии. Джозефе умер от страха.

[в перевернутом виде:

ОТВЕТ: Я закамуфлировал его, чтобы вы не сразу догадались; изъян заключается в том, что это правдивая история. Я сам там был. Я поменял имена, место действия и даты, но не события.]

ЕЕ СОБСТВЕННАЯ ВАННАЯ © И. Гурова, перевод

Вы когда-нибудь опускали ногу на верхнюю ступеньку лестницы, которой там не оказывалось?

Вот что я ощутил, когда увидел моего достопочтенного соперника на должность городского советника от третьего избирательного округа.

Том Гриффит позвонил мне после регистрации кандидатов и назвал моих противников.

— Альфред Мак-Най, — сказал он, — и Фрэнсис Кс. Нельсон.

— Мак-Ная можно сбросить со счетов, — заметил я, прикидывая. — Он выставил свою кандидатуру только для рекламы. Так что бороться будем мы трое: я, этот Нельсон и нынешний советник судья Джоргенс. Может, все решится на предварительных выборах.

Наш чудный город пользуется системой, которую в насмешку окрестили «беспристрастной» — кандидат может пройти еще на первичных выборах, получив чистое большинство.

— Джоргенс своей кандидатуры не выставил, Джек. Старый вор не добивается переизбрания.

Я обдумал эту новость.

— Значит, Том, собранный на него материал можно просто выбросить. По-твоему, босс Тулли и его ребята отказываются от нашего округа?

— Отказаться от третьего округа в этом году машина Тулли никак не может. Следовательно, Нельсон — их кандидат.

— Пожалуй… Не Мак-Най же! И что ты о нем знаешь?

— Ничего.

— Вот и я ничего. Ладно, сегодня вечером успеем на него наглядеться.

«Гражданская лига» устраивала вечером «встречу с кандидатами». Я поехал на стоянку прицепов, где обосновался, принял душ, побрился, надел жмущие ботинки и вернулся в город. Времени на размышления у меня было предостаточно.

Не так уж редко политическая машина заменяет (на время!) своего человека, чья репутация начинает попахивать слишком уж сильно, незапятнанным гражданином пока без сомнительного прошлого. Я мысленно уже видел этого Нельсона — молодой, с мужественным лицом, возможно адвокат и, несомненно, ветеран. Такой политически наивный, что выставит свою кандидатуру и не поморщится, или же такой честолюбивый, что закроет глаза на необходимость идти на поводу у машины. И так и эдак, он машину устроит.