John Irving - Правила Дома сидра

• Название: Правила Дома сидра
• Автор: John Irving
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Современная проза
• Год: 1999
• ISBN: 5-264-00120-0

Джон Ирвинг – признанный мастер психологической прозы. Мировую известность принес ему роман «Мир от Гарпа», хорошо известный и российскому читателю.

«Правила Дома сидра» можно назвать семейной сагой на новый лад, «Дэвидом Копперфильдом» или «Джейн Эйр» наоборот. Сирота без роду и племени обретает свой семейный очаг, но дом уже не является той крепостью, за стенами которой можно укрыться от бурь и катаклизмов нашего жестокого века. На смену жизненным правилам, призванным обеспечить честную и спокойную жизнь, приходят новые, куда более жесткие. Но и следуя им, человек обречен – ведь ему приходится отказываться от своего прошлого, от традиций и нравственных ценностей. Есть ли выход из этого заколдованного круга?

---

Операция проходила гладко. Воспоминания о дочери, о болезни, от которой он лишь недавно избавился, не мешали ему; случай казался довольно банальным. Он уже стал зашивать матку и не смог: нитки в тканях у миссис Уиск не держались. Стенки матки были как мягкого сорта сыр. А попробуйте наложить швы, скажем, на камамбер. Выбора не было, матку пришлось удалить. После всех переливаний крови состояние миссис Уиск, к удивлению доктора Кедра, было довольно хорошим.

Наутро он проконсультировался со старшим хирургом. Врачи-акушеры Бостонского родильного дома, как правило, имели хорошую хирургическую подготовку, Кедр курс хирургии проходил в Массачусетсской клинике, но состояние матки миссис Уиск поставило в тупик и старшего хирурга. Необъясним был и разрыв матки — швов от хирургических вмешательств не было. Плацента тоже ни при чем — детское место на другой стороне. И никакой опухоли.

Миссис Уиск держалась молодцом двое суток. Узнав от Уилбура о смерти родителей, стала его утешать. «С твоей матерью я, разумеется, не была знакома», — призналась она. И снова заволновалась о своей репутации, взяв с него слово сохранить ее тайну. (Он уже и так сохранил, не сказал хирургам о своем подозрении, что матка миссис Уиск может быть следствием гонореи.) Между прочим, в голове у него промелькнуло, не появился ли в жизни миссис Уиск и третий город, спасающий ее репутацию.

На третьи сутки брюшная полость миссис Уиск опять наполнилась кровью, и Уилбуру Кедру пришлось вскрывать шов; на сей раз у него появились опасения, что может обнаружиться что-то серьезное. Но крови в брюшной полости оказалось немного, и он с облегчением вздохнул. Удаляя кровь, он случайно задел кишку и проткнул насквозь. Поднял ее, чтобы зашить повреждение, а она расползлась у него в руках. Если и другие органы у миссис Уиск как желе, долго она не протянет.

Миссис Уиск протянула еще три дня. В ту ночь, когда она умерла, Кедру приснился кошмар — его пенис отвалился у него в руках; он попытался пришить его на место, но тот распадался на куски; затем точно так же отвалились пальцы. Пальцы для хирурга важнее, чем пенис, подумал он. Как это характерно для хирурга! И как характерно для самого Уилбура Кедра.

История с миссис Уиск еще укрепила его мнение об опасности половых связей. И он начал ждать, что его скоро постигнет та же участь. Но вскрытие, произведенное известным патологоанатомом, дало неожиданный результат.

— Цинга, — заявил патологоанатом.

Что с них взять, с патологоанатомов, подумал Уилбур Кедр. Какая тут, к черту, цинга!

— Миссис Уиск была проститутка, — почтительно напомнил он патологоанатому, — а не морской волк.

Но патологоанатом категорически заявил: ни гонорея, ни беременность тут ни при чем. Миссис Уиск скончалась от этой чумы мореходов, в ее организме нет даже следа витамина С. И патологоанатом заключил: «Распад соединительной ткани, сопровождаемый внутренним кровотечением. Сомнений никаких — цинга».

Хотя откуда взяться цинге, так и осталось загадкой. Миссис Уиск умерла не от венерической болезни, и д-р Кедр успел-таки выспаться одну ночь. Но на вторую на сцене появилась дочь миссис Уиск.

— Разве сегодня моя очередь? — запротестовал он спросонья, когда коллега опять разбудил его.

— Она утверждает, что вы ее лечащий врач, — пожал плечами коллега.

Дочь миссис Уиск, которая стоила когда-то дешевле матери, преобразилась до неузнаваемости; теперь она наверняка заломила бы цену, какая матери и не снилась. Тогда в поезде она выглядела моложе Уилбура, сейчас казалась старше его. Подростковая замкнутость сменилась презрительной развязностью. Косметика, украшения, духи — ни в чем нет меры, одета вызывающе. Волосы, заплетенные в толстую косу с воткнутым в нее пером чайки, так натянули кожу, что вены на висках и мышцы шеи вздулись и напряглись, как будто любовник-садист схватил ее за косу и с силой потянул назад.

Вместо приветствия она протянула Уилбуру Кедру флакон с бурой жидкостью, от которого сквозь неплотно закрытую пробку шел едкий незнакомый запах.

На захватанной грязными пальцами этикетке разобрать что-нибудь было невозможно.

— Вот что ее укокошило, — заявила девушка, и из горла ее вырвался глухой хрип. — Я это не употребляю. Есть другие способы.

— Вы мисс Уиск? — с некоторым сомнением спросил Уилбур Кедр, пытаясь уловить тяжелый сигарный дух.

— Я же сказала, есть другие способы! — повторила мисс Уиск. — У меня не такой срок, как у нее, еще не дергается. Уилбур Кедр понюхал флакон; он понимал, о чем она. Мать была на пятом месяце, значит, ребенок уже шевелился. Для верующих врачей первое шевеление плода означало обретение души, но Уилбур Кедр в существование души вообще-то не верил. Вплоть до середины девятнадцатого века закон относился к абортам просто (и, по мнению Кедра, разумно) — позволял прерывать беременность до первого шевеления; такой аборт для жизни матери не опасен, правда, на четвертом месяце плод уже прочно крепится к матке, и извлечь его оттуда труднее.

Вот и эта бурая жидкость в склянке, что сейчас держал в руке Уилбур Кедр, не смогла извлечь плод из чрева миссис Уикс, хотя, вероятно, именно она умертвила плод и превратила ее внутренности в подобие манной каши.

— Это, наверное, сильный яд, — заметила суровая дочка миссис Уиск, пока Уилбур Кедр протирал заляпанную этикетку своим драгоценным эфиром.

«Французская лунная настойка», — наконец прочитал он.

«Восстанавливает регулярность месячных!

Снимает блокирующие факторы!»

(Блокирующие факторы, насколько было известно молодому Кедру, означали беременность.)

«Противопоказания: замужним дамам не рекомендуется.

Почти всегда вызывает выкидыш!»

Разумеется, именно последнее предостережение и побудило миссис Уиск принимать без конца это адское зелье.

В Гарвардской медицинской школе Кедр многое узнал о средствах, вызывающих аборт. Одни, например спорынья, которую Кедр прописывал после родов для лучшего сокращения матки, или экстракт шишковидной железы, непосредственно действуют на мускулатуру матки. Другие — попросту сильнодействующие слабительные: вызывая аборт, они одновременно разрушают кишечник. Там же Кедр работал с трупами двух женщин, погибших от скипидара, распространенного в то время домашнего средства прерывания беременности. В восьмидесятых и девяностых годах прошлого века женщины еще травили себя стрихнином и рутовым маслом. Что касается «французской лунной настойки», она оказалась пижмовым маслом; миссис Уиск так долго принимала ее и в таких количествах, что организм полностью утратил способность усваивать витамин С. Это и превратило ее ткани в «камамбер». Так что патологоанатом оказался совершенно прав: умерла она от цинги.

Миссис Уиск могла бы найти и другие способы изгнания плода. Ходили слухи, что один известный мастер подпольных абортов был и самый процветающий сутенер в Южном районе. За аборт он брал чуть ли не пятьсот долларов, что было явно не по карману многим его клиенткам, и они расплачивались тем, что становились его «девочками». Его штаб-квартира, как и другие подобные заведения, называлась просто «Гаррисон-2» — туманно и не без намека. Один из стационаров Южного отделения Бостонского родильного дома находился на Гаррисон-стрит, так что на местном языке «Гаррисон-2» явно означало что-то полуофициальное, если не сказать нелегальное.

Вероятно, у миссис Уиск имелись веские основания отказаться от услуг какого-нибудь из этих Гаррисонов. И дочь ее, как видно, знала, чем грозят эти заведения, потому и решила обратиться к Уилбуру Кедру: а вдруг он поможет.

— Я же сказала, не дергается, — втолковывала дочь миссис Уиск молодому д-ру Кедру. — Раз, раз и готово. Я смоюсь отсюда через пару минут.

Было далеко за полночь. Дежурный врач спал сном праведника, сестра-анестезиолог тоже спала. Коллега, разбудивший Кедра, видел уже пятый сон.

Раскрытие шейки матки на любом месяце беременности, как правило, вызывает ее сокращения, и содержимое извергается наружу. Да и вообще, любой предмет, попав в матку, обычно производит этот желанный эффект: сокращение матки и выкидыш. Молодой Уилбур Кедр молча уставился на дочь миссис Уиск: ему показалось, что пол под ним заходил ходуном. Как будто он опять стоял в движущемся вагоне портлендского поезда, опершись о спинку сиденья миссис Уиск, еще не зная, что заразился триппером.

— Ты хочешь сделать аборт? — тихо произнес Уилбур Кедр, впервые выговорив это слово вслух.

Дочь миссис Уиск выдернула перо чайки из косы и ткнула его острым концом в грудь Кедра.

— Делай дело или слезай с горшка, — сказала она. При этих словах вонючий сигарный дух коснулся наконец его ноздрей.

Уилбур Кедр слышал, как храпит во сне сестра-анестезиолог. Для аборта не надо столько эфира, сколько для родов; хватит чуть больше его собственной дозы. Можно не брить лобок, раз надо спешить: это перед родами брить обязательно. А вот без эфира не обойтись. Область влагалища он обработает красным мертиолатом. Будь у него такое детство, как у дочери миссис Уиск, он бы тоже не захотел потомства. Значит так, нужен набор расширителей с Дугласовыми наконечниками, которые легко вводятся в матку и не ранят ткани, когда их извлекаешь наружу. Если расширить шейку матки до нужного диаметра, щипцы вообще не нужны, разумеется при условии, что беременность не больше двенадцати недель. А если и понадобятся — так только для удаления плаценты и крупных фрагментов зародыша. В медицинском учебнике они называются «продукты зачатия»: их соскребают со стенок матки кюретками, самой маленькой проникая во все ее закутки.