Георг Штоль - Мифы классической древности

• Название: Мифы классической древности
• Автор: Георг Штоль
• Издательство: Директ-Медиа
• Жанр: Мифы. Легенды. Эпос
• Год: 2004

Боги Олимпа, как известно, ведут себя как люди: любят, ревнуют, участвуют в походах и войнах. А люди занимаются тем же, с той лишь разницей, что они смертны, а еще тем, что уже более двух тысяч лет притягивают, восхищают, и воспитывают целые поколения. И Геракл, и Тезей, и Мелеагр, совершающие великие подвиги, и Орфей, спускающийся в царство Аида, и Икар, поднимающийся к солнцу, — вечные примеры высот мужества, любви и духа, которых может достичь человек. Даже если все они заложники богов.

Перевод B. И. Покровского, П. А. Медведева 

---

Фракийцы, утомленные трудностями пути, спали крепким сном; подле них сложены были на земле в три ряда все блестящие доспехи их, и перед каждым из воинов стояла пара коней, впряженных в боевую колесницу. Рес спал посередине, и быстроногие кони его стояли подле, привязанные к колеснице. Первым заприметил его Одиссей и сказал Диомеду: «Вот фракийский вождь, и вот его кони, о которых говорил нам убитый троянец; приступай скорее к делу: отвязывай коней или побивай воинов, а коней я отвяжу». Как лев бросается на стадо коз или овец, так бросился Диомед на спящих фракийцев и начал рубить их мечом своим: послышались страшные стоны, кровью обагрилась земля. Одиссей оттаскивал каждого убитого в сторону, чтобы не испугать не привычных еще к трупам коней. Двенадцать фракийцев умертвил Диомед и подошел к самому Ресу; он стонал во сне, мучимый тяжелым сновидением; быстрый удар Диомеда лишил спавшего жизни. Одиссей поспешно выпрягал коней, надевал им узды и выводил из фракийского стана; свистнул потом Одиссей, подавая знак Диомеду. Диомед же стоял и думал, какой бы смелый подвиг совершить ему еще: взять ли царскую колесницу вместе с находившимся на ней оружием и увезти ее за дышло, вынести ли ее из стана на руках, или убить еще нескольких троянцев? Так размышлял он и стоял, не двигаясь на зов Одиссея; подошла к нему в это время Афина и посоветовала идти скорее к Одиссею: дурно будет, если кто из враждебных грекам богов пробудит от сна троянцев. Диомед узнал голос богини и поспешно вскочил на коня; Одиссей ударил коней луком, и быстро понеслись они к судам ахейцев.

Благосклонный к троянцам Феб видел, как Афина говорила с Диомедом. Негодуя на богиню за помощь грекам, он устремился в троянское войско и пробудил от сна фракийского вождя Гиппокоонта, родича Реса. Вскочив на ноги и увидев пустое место там, где стояли быстрые кони, увидев убитых, трепетавших еще соратников, плававших в крови, он громко зарыдал и стал кликать по имени дорогого своего друга. Крик понесся по троянскому стану, поднялась тревога; быстро сбегались толпы и дивились на ужасные дела, совершенные убежавшими врагами.

Одиссей же с Диомедом, доехав до места, где был убит Долон, остановились: Одиссей сдержал коней, а Диомед, сняв с дерева обагренные кровью доспехи троянца, подал их спутнику. Одиссей снова ударил по коням, и покорные кони помчались к шатрам ахейским. Нестор первый услыхал их топот и сказал о том бывшим с ним, и не успел еще старец кончить своей речи, как герои вились сами. Приветствуемые радостными криками ахейцев, соскочили они с коней и стали рассказывать о своих похождениях. Одиссей перегнал коней через ров и, пригнав их к шатру Диомеда, привязал ремнями к яслям; доспехи же Долона отнес он на корабль в намерении принести их в жертву Палладе. Потом оба героя омылись в море и, когда очистили тело от праха и пота, умастили члены свои елеем, сели с друзьями за пир и полными кубками возливали сладкое вино Палладе Афине, благодаря ее за оказанную им помощь.

Второе поражение греков

(Гомер. Илиада. П. XI, 1-596)

На следующий день началась новая сеча. Ранним утром вышел Агамемнон и громко стал сзывать свои дружины и побуждал их скорее выходить в поле; сзывая на битву других, он и сам облекался поспешно в боевые доспехи. Надев на голову пышный шлем с высоким, густогривым гребнем, захватив два крепких, острых копья, выступил он перед войском, и Афина с Герой, чествуя могучего царя, грянули громом. Пешие бойцы в медных доспехах вышли вперед и перед рвом построились в ряды; конные, на колесницах, стали позади них. Шум и смятение поднялись внезапно в ахейском войске: Зевс смутил их толпы, послав с эфирных высот своих росу, растворенную кровью; многих храбрых полагал Зевс ниспослать в тот день в обитель Аида.

На противоположном возвышении поля ополчались троянцы и собирались вокруг вождей своих: Гектора, Полидаманта, Энея и трех сынов Антенора. Как яркая звезда на облачном небе то появляется из-за туч, то снова погружается в них, так реял по ратным рядам Гектор, появляясь то в передовых дружинах, то в задних; всюду он строил бойцов и ободрял их к битве. Вскоре за тем сошлись враждебные рати, и началась великая сеча. Ахейцы и троянцы бились с равным мужеством и ярились в битве, как полки. Все утро и всю первую половину дня длилась та сеча, но победа не склонялась ни на ту, ни на другую сторону; только около полудня ахейские дружины, крикнув все разом, ударили по троянцам и разорвали их фаланги. Прежде всех других ринулся Агамемнон; он поразил героя Бианера и возницу его, умертвил он двух сынов Приама, Антифа и Иса, потом — Пизандра и Гипполоха, юных сынов Антимаха, который, будучи подкуплен Парисом, более всех других противился предложению выдать Елену царю Менелаю. Как огонь, носимый ветром по густому лесу, сокрушает огненной бурей деревья, так разил копьем и мечом Агамемнон троянцев, дальше и дальше проникая в смятенные толпы их; много троянских бойцов пало во прах, и с громом носились по полю праздные колесницы убитых.

Троянцы обратились в бегство и бежали поспешно, в смятении и беспорядке. Только у гробницы Ила и у Скейских ворот остановились они, вняв слову Гектора, который по воле Зевса был удален доселе от битвы. В тот час Зевс, покинув высокое небо, восседал на холме обильной потоками Иды и держал в руке свои перуны. Подозвав к себе быструю вестницу свою, золотокрылую Ириду, он сказал ей: «Иди к Гектору: пока Агамемнон будет свирепствовать в битве, пусть Гектор уклоняется от него и не вступает с ним в бой; когда же ахеец будет ранен и бросится на колесницу, тут пусть и нападет на него Гектор: я пошлю тогда ему силу и победу».

Выслушав Ириду, Гектор пошел по рядам троянской рати, распаляя своим словом сердца бойцов. И возжег он новую, ужасную сечу. Первым стал против Агамемнона мощный герой Ифидамант, сын Антенора: после короткой схватки Ифидамант пал от руки ахейского царя. Брат павшего Коонт видел, как Агамемнон снимал с убитого доспехи; полный скорби, тихо подкрался Коонт к победителю, быстро ударил его копьем и ранил в руку, возле локтя. Затрепетал от страха Агамемнон, но герой не покинул боя: бросился на Коонта, поспешно тащившего труп брата, и поразил его копьем; упал Коонт и на братнем трупе испустил дух. После этого Агамемнон шел дальше, избивая троянцев копьем и мечом и добивая их камнями. Так разил герой врагов, пока из раны его струилась кровь; когда же рана засохла и кровь унялась — поднялись в руке нестерпимые боли. Он вскочил на колесницу и велел вознице гнать коней к кораблям.

Лишь только увидел Гектор, что раненый Агамемнон бежит с поля битвы, он, памятуя веление Зевса, быстро бросился на врагов. В короткое время поверг он на землю девять вождей аргосских и множество простых дружинников, и была бы от него ахейцам еще большая гибель, если бы Одиссей не призвал на бой друга своего Диомеда. «Что мы стоим, Диомед, — воскликнул Одиссей. — Стыд будет нам, если Гектор отнимет у нас корабли!» И как вепри бросаются на гонящих их псов, так бросились Диомед с Одиссеем на троянцев и приостановили напор их. Увидел Гектор, с какой силой бьются два троянских героя, и с криком устремился на них. Стойко встретили они его, и Диомед пустил в него копьем: копье попало в шлем и отлетело, ударясь о твердую медь; несмотря на то, Гектор отскочил в толпу и пал на колено, опираясь могучей рукою в землю, — черная ночь осенила в тот час его очи. Но пока Диомед бежал сквозь ряды вслед за брошенным копьем, Гектор успел собраться с силами и, вскочив на колесницу, поскакал к толпам и избежал гибели. Раздраженный неудачей, бросился тогда Диомед на другого троянца и поразил его насмерть: но когда наклонился он над убитым, чтобы снять с него доспехи, Парис, скрывавшийся за столбом, на могиле Ила, пустил в Диомеда стрелу и ранил его в правую пятку. Торжествующий, с радостным смехом выскочил тогда Парис из своей засады и стал насмехаться над раненым, оскорблять его. Не робея, отвечал ему Диомед: «Герой, стреляющий из засады! Что ты гордишься, что удалось тебе оцарапать мне ногу? Мне ведь это ничего: все равно, что ударила женщина или ребенок». Той порой подоспел к нему Одиссей и, став впереди, защитил его от врагов; Диомед же, присев на землю, вынул из раны стрелу — страшная боль пробежала по телу. Вскочив на колесницу, он велел вознице гнать коней к судам.

Одиссею, покинутому Аяксом и другими ахейцами, грозила великая беда; но он, несмотря на опасность, не обращался в бегство. Как гордый, клыкастый вепрь, окруженный со всех сторон псами и охотниками, отбивается от них грозными, белыми клыками, так отбивался Одиссей от напиравших на него троянцев и разил их одного за другим. Ранил он копьем Харопа и поверг его на землю. На помощь Харопу поспешил брат его Сок, славный копьевержец; он с размаха ударил копьем в щит Одиссея: копье насквозь пробило щит и ранило Одиссея, разорвало кожу на ребрах, но глубже в грудь не вонзилось — такова была воля Паллады. Когда Одиссей увидел, что ранен не насмерть, он отступил немного назад и воскликнул: «Несчастный, постигнет тебя в этот день гибель! Ты помешал мне биться с троянцами: отплатит тебе за это копье мое». С этими словами он бросил вслед Соку копье — угодило копье в спину и вышло острием спереди груди; с шумом повалился Сок на землю, загремев доспехами.