Георг Штоль - Мифы классической древности

• Название: Мифы классической древности
• Автор: Георг Штоль
• Издательство: Директ-Медиа
• Жанр: Мифы. Легенды. Эпос
• Год: 2004

Боги Олимпа, как известно, ведут себя как люди: любят, ревнуют, участвуют в походах и войнах. А люди занимаются тем же, с той лишь разницей, что они смертны, а еще тем, что уже более двух тысяч лет притягивают, восхищают, и воспитывают целые поколения. И Геракл, и Тезей, и Мелеагр, совершающие великие подвиги, и Орфей, спускающийся в царство Аида, и Икар, поднимающийся к солнцу, — вечные примеры высот мужества, любви и духа, которых может достичь человек. Даже если все они заложники богов.

Перевод B. И. Покровского, П. А. Медведева 

---

На следующее утро Одиссей созвал своих спутников и сказал им: «Останьтесь здесь, товарищи верные, я же с моим кораблем и с моими мужами попытаюсь узнать, что за народ обитает в этой стороне, дикий ли и свирепый нравом, не знающий правды, или богобоязненный, гостеприимный». Так он сказал и быстро приплыл на корабле своем к острову циклопов. Пристав к берегу, увидели они невдалеке, в крайнем, стоявшем у берега, утесе пещеру, густо покрытую лавром. Перед нею находился двор, огороженный стеной из огромных, беспорядочно набросанных камней; частым забором вокруг него стояли сосны и черноглавые дубы. В пещере этой жил муж исполинского роста, Полифем, сын Посейдона и нимфы Фоозы. Одиноко пас он баранов и коз на высоких горах и ни с кем не водился. Нелюдимый, свирепый, был он не сходен с человеком; видом и ростом скорей походил на лесистую вершину горы. Оставив почти всех спутников своих близ корабля сторожить его, сам Одиссей с двенадцатью храбрейшими отправился к пещере. Взято было немного пищи, и один мех был наполнен сладким, драгоценным вином, что на прощание подарил Одиссею жрец Аполлона Морон, пощаженный с женой и детьми во время разрушения Исмара: то был крепкий, божественно-сладкий напиток.

Исполина не было в это время в пещере: он пас на лугу недалеком своих баранов и коз.

Одиссей и товарищи его вошли в пещеру и с удивлением стали все осматривать в ней. Много было в ней сыров в тростниковых корзинах; в отдельных закутах были заперты козлята, барашки, в порядке, по возрастам: старшие со старшими, средние со средними, младшие подле младших. Ведра и чаши были налиты до краев густой простоквашей.

Спутники стали просить Одиссея, чтобы он, запасшись сырами, не медлил в пещере и, взяв в закутах отборных козлят и барашков, с добычей убежал на корабль и продолжал путешествие, Одиссей отказался последовать полезному совету: хотелось ему посмотреть на исполина и получить от него дары. А лучше бы сделал, если бы согласился. И вот развели они в пещере огонь, совершили жертвоприношение, добыли сыру и, утолив голод, сели и стали ждать исполина со стадом. Скоро пришел он с огромной ношей дров на плечах и со стуком бросил эти дрова перед входом в пещеру. Полные страха гости его попрятались в угол. Потом пригнал Полифем в пещеру коз и овец, а козлов и баранов оставил во дворе. Затем огромным камнем, подобным необъятной скале, заградил он вход в пещеру и стал доить по порядку маток, коз и овец; подоив же, под каждую матку подложил сосуна. Отлив половину молока в плетеницы, он оставил это молоко, чтобы оно сгустело для сыра; другую же половину разлил по белым сосудам, чтобы после пить его по утрам или за ужином, пригнавши с пажити стадо. Окончив работу, разложил он яркий огонь и, увидев ахейцев, грубо сказал им: «Странники, кто вы? Откуда пришли по влажной дороге? Есть у вас дело какое или без дела скитаетесь всюду, как добытчики вольные, подвергая опасности свою жизнь и другим нанося беды?» Замерли сердца у Одиссея и мужей его, когда увидели они циклопа и услышали грубую речь его. Но Одиссей ободрился и обратился к нему с такими словами: «Все мы ахейцы, плывем из далекой Трои. Настигла нас буря, и мы сбились с пути. Принадлежим мы к народам царя Агамемнона, Атреева сына, что добыл ныне великую славу: разрушил город и истребил столь много народов. Теперь припадаем к твоим ногам и молим, чтобы ты хоть немного угостил нас и одарил небольшими дарами, как одаряют чужеземцев. Побойся богов, о великий муж, сжалься над ищущими покрова, строго мстит за пришельцев отверженных Зевс-гостелюбец». Чуждый сострадания, ответил ему Полифем: «Или ты глуп, чужеземец, или прибыл сюда из очень далеких стран, если мог думать, что я боюсь бессмертных богов и почту их. Нам, циклопам, нет дела до эгидодержавного Зевса, ни до других богов: мы сильнее их. Никогда не пощажу я из страха перед Зевсом ни тебя, ни твоих спутников: поступлю так, как велит мне мое сердце. Ты же скажи мне, где корабль, на котором ты прибыл? Далеко или близко стоит он отсюда?» Так он сказал, коварный; но Одиссей прозрел его мысли и ответил: «Корабль мой разбил колебатель земли Посейдон, ударив его недалеко от здешнего берега об острые скалы, я же с немногими спутниками спасся от смерти». Не дал ответа циклоп: но в то же мгновение вскочил он, как бешеный зверь, и, протянув огромные руки, разом подхватил двоих из спутников Одиссея, как щенят, и ударил их оземь: их черепа разбились и обрызгали мозгом пещеру. Тотчас же состряпал Полифем из них ужин и жадно, как голодный лев, съел их, не оставив ни костей, ни мяса. Ужас объял остальных ахейцев; подняли они руки к небу, их ум помутился от скорби. В то же время циклоп беззаботно растянулся на голой земле и заснул. Тогда Одиссей подошел к нему и хотел уже острым мечом пронзить ему грудь; но мысль — как отвалить потом огромный камень, которым задвинут был вход в пещеру, — остановила Одиссея. Он решился ждать утра.

Утро настало. Циклоп разложил огонь, подоил своих коз и овец, потом схватил двоих из бывших в пещере ахейцев и сожрал их. Потом отодвинул камень, что лежал у входа, выгнал шумное стадо из темной пещеры и снова запер дверь с такой легкостью, как будто затворял легкой покрышкой колчан.

Со свистом погнал Полифем стада свои в горы. Одиссей, оставленный в пещере, начал выдумывать средство, как бы, с помощью Афины Паллады, отомстить исполину. И вот что нашел он удобным. В козьем закуте стояла дубина циклопа — свежий, им обрубленный ствол дикой маслины, длиной с мачту. Очистив от ветвей, Полифем поставил его сохнуть в закуту, чтобы после носить вместо посоха. Одиссей взял этот ствол, мечом отрубил от него три локтя и отдал товарищам выгладить этот брусок, затем сам заострил его и обжег на угольях острый конец. Спрятав обрубок, Одиссей пригласил товарищей своих бросить жребий — кому быть помощником ему, Одиссею, в то время как нужно будет вонзить обожженный кол в глаз сонному Полифему. Жребий пал на четверых, сильнейших и более смелых: их выбрал бы и сам Одиссей.

Вечером возвратился Полифем со стадом. В пещеру вогнал он все стадо: или предчувствовал он что-то недоброе, или такова была воля некоего бога. Задвинув, как прежде, вход в пещеру, подоив овец и коз, накормив козлят и барашков, схватил он еще двоих Одиссеевых спутников и сожрал их. Тогда подошел к циклопу Одиссей, держа в руках деревянную, полную вина чашу, и обратился к нему со следующими словами: «Выпей вина, циклоп, насытясь человеческим мясом: узнаешь тогда, какой драгоценный напиток был на нашем корабле. Тебе приношу я вино это в жертву, чтобы сжалился ты надо мной и отпустил меня на родину. Но ты свирепствуешь нестерпимо. Беспощадный циклоп, кто ж из людей посетит тебя, сведав о твоих беззаконных поступках?» Так говорил Одиссей; Полифем же взял чашу с вином и осушил ее. Сильно полюбился циклопу сладкий напиток; попросил он другой чаши: «Налей мне, дружок мой, еще и назови свое имя, чтобы я мог приготовить подарок тебе по сердцу. И у нас, у циклопов, на тучной земле родится роскошный виноград, и сам Зевс Кронион питает его своим благодатным дождем. Твой же напиток — амброзия чистая со сладким нектаром». Подал ему Одиссей и вторую чашу. В третий раз наполнил ее и в третий раз осушил ее циклоп безумный. И когда зашумело огневое вино в голове людоеда, Одиссей обратился к нему с такой обольстительной речью: «Ты спрашиваешь об имени моем, циклоп; изволь, я его открою тебе: ты же не забудь одарить меня, по твоему обещанию. Имя мое «Никто». Так зовут меня мать и отец, так величают и все товарищи». — «Знай же, Никто, будешь ты съеден мною после всех твоих спутников: вот мой подарок». Так воскликнул страшный циклоп и с этими словами повалился навзничь на землю, совсем пьяный. Тут, ободрив своих товарищей, быстро достал Одиссей спрятанный обрубок маслины и острым концом положил его на огонь. Когда кол загорелся, Одиссей поспешно вынул его из огня и, с помощью четверых избранных по жребию товарищей, пронзил им глаз спящего исполина. Страшно взвыл людоед, застонала от воя пещера. В страхе попрятались по углам спутники Одиссея и сам он. Вырвал циклоп из пронзенного глаза кол, облитый кипучею кровью, и бросил его далеко от себя. В исступлении снова он стал громко кричать. На крик сбежались циклопы, обитавшие в глубоких пещерах окрестных гор и на горных, лобзаемых ветром вершинах. Подошли они к пещере и стали спрашивать: «Что случилось с тобой, Полифем? Что так ревешь среди ночи и прерываешь сон наш? Разве кто-нибудь похищает у тебя овец или коз? Кто-нибудь хочет убить тебя обманом или силой?» И в ответ им исполин из пещеры: «Никто, друзья мои: по своей оплошности гибну. Никто силой не мог бы повредить мне». — «Если никто, для чего же реветь? Верно, с ума ты сошел: а от этой болезни излечить мы, циклопы, не можем: обратись с мольбою к отцу своему Посейдону». Так говорили они и разошлись по домам, Одиссей же радовался в сердце своем, что удалась ему хитрость.