Синтия Харрод-Иглз - Династия

• Название: Династия
• Автор: Синтия Харрод-Иглз
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 966-343-147-4

Англия ХV века. Тридцатилетняя кровопролитная война Алой и Белой розы — борьба двух ветвей королевского рода, Ланкастеров и Йорков, гибель Ричарда III, последнего из династии Йорков, — вот фон для хроники семьи Морландов. Жизнь трех поколений этого многочисленного семейства тесно переплетается с историей страны и судьбой Йорков. Элеонора Морланд — глава клана, стержень и объединяющее его начало. Она может быть жесткой, даже жестокой, когда дело касается интересов семьи, — но и одновременно нежной, великодушной и по-женски мудрой. До самой смерти хранит она в сердце верность Йоркам и неизбывную любовь к одному из них. Политика — хотят того люди или нет — вторгается в их жизнь, вырывает из семейного тепла одних, круто меняет судьбу других, убивает третьих.

Но, как говорит главная героиня, “семью ничего не сломит”, она та опора, на которой держится жизнь. И эти ее слова обнадеживают и героев книги, и ее читателей.

---

— Я благодарю Господа за Его бесконечную щедрость. И за Его милость, что мне дано было дожить до этого счастья.

Он откинулся на подушки, словно в нем иссякли все жизненные силы. Его рука безвольно покоилась на голове любимого пса, а глаза уставились в потолок, но на его обычно угрюмом лице не исчезала улыбка абсолютного удовлетворения.

— Отец, вам подать обед теперь?

Роберт вспомнил, что Морланд отказался от мяса и питья, пока Элеонора была наверху. Но Морланд лишь слабо отмахнулся от сына.

— Пришли мне Уильяма, — прошептал он. — И принесите мне ребенка.

Как только новорожденного помыли и запеленали, Роберт, окруженный волнующимися женщинами, принес на подушке сына в комнату Морланда. Уильям с выражением печали и торжественности на лице передал ребенка своему хозяину. Собаку Морланда отправили в угол, где она лежала, неотрывно глядя на хозяина. Верный пес скучал по Морланду, находясь даже на таком небольшом расстоянии от него, и тихонько скулил при каждом звуке или движении хозяина.

— Вот и дитя, отец, — произнес Роберт, которого переполняла гордость. — Прекрасное и здоровое дитя.

— Дайте его мне, — проговорил Морланд слабым голосом.

Он взглянул на маленькое сморщенное лицо, пытаясь обнаружить какой-то, одному ему известный знак. Глаза крошки были плотно закрыты, а его губы бесшумно двигались, словно в молитве. Он выглядел маленьким и беспомощным. Когда Морланд приподнял его, то внезапно почувствовал, как его захлестнула такая волна нежности, какой он не знал с самого детства.

— Сын. Наследник всего, что сейчас принадлежит мне. Я даю ему имя Эдуард, — он положил свою тощую, дрожащую руку на голову спящего ребенка. — Благословение отца на этом мальчике. Пусть Бог убережет его от зла и горя. Пусть он вырастет сильным и богобоязненным. Он джентльмен по праву рождения, и он Морланд. С ним я связываю славное будущее нашего рода.

— Аминь, — произнесли все собравшиеся.

Ани поспешила забрать ребенка, так как увидела выражение бесконечной усталости на лице Морланда. Он выглядел так, словно наконец-то выполнил самое важное задание своей жизни, и оказалось, что на это ушли все силы.

— Моя малютка, мой маленький мальчик, — пробормотала она, когда подняла ребенка.

Глаза Морланда проследили за белым свертком, когда его уносили из комнаты, а затем он закрыл глаза.

— Оставьте меня теперь, — прошептал Морланд еле слышно.

Все тихо вышли, а Уильям осторожно опустил своего больного хозяина на подушки. Пес Морланда сразу же вернулся из угла и уткнулся головой в руку господина.

Вскоре боль вернулась страшным приступом, и Уильям дал ему маковый напиток, даже не спрашивая разрешения Роберта. Морланд заснул, проснулся после полудня, а затем снова погрузился в сонное забытье. На закате пес Морланда внезапно вскинул голову и протяжно завыл. Все собаки присоединились к этому странному хору, от которого кровь стыла в жилах. Уильям позвал Роберта, который тут же послал за священником, чтобы совершить все положенные обряды. Еще до того, как последний луч света погас в жарком августовском небе, Эдуард Морланд скончался. Ему исполнилось пятьдесят два года.

Пес Морланда не желал покидать место у тела хозяина. Он умер той же ночью, и его похоронили вместе с господином в семейной усыпальнице, из которой открывался вид на Микл Лит.

Пышные церемонии и празднования по случаю столь значительного события в жизни семьи, как рождение сына, которые при обычных обстоятельствах имели бы место, были сведены к самому скромному торжеству, так как дом погрузился в траур по старшему Морланду. Элеонора подумала про себя, что это было абсолютно в стиле старика — умереть в самый неподходящий для всех момент, но она все равно оплакивала на похоронах своего своенравного свекра, потому что мир потерял христианскую душу.

Как только Морланда похоронили, она обратила все свои помыслы к будущему и к планам, которые строила не один день и которым теперь ничего не могло помешать. Элеонора не боялась сопротивления мужа, потому что он всегда с готовностью исполнял все ее желания. Теперь же, когда она родила ему долгожданного сына, он с удовольствием выслушивал ее малейшие пожелания, выполнял все прихоти и капризы.

Элеонора обожала сына и лелеяла в мыслях планы на его блестящее будущее. Как и старший Морланд, она хотела, чтобы он вырос джентльменом во всем, а это требовало прежде всего достойного дома.

— Главная проблема в том, что этот дом очень прост, — заговорила она с Робертом однажды вечером, когда они уселись вокруг огня в холле. — Это обычный крестьянский дом, который, пытались переоборудовать. Тем не менее, мы должны пока смириться с тем, что имеем, но надеяться на лучшее.

— Что за планы вы строили? — спросил Роберт, позабавленный ее решимостью.

— Ну, во-первых, дети должны иметь каждый свою комнату. Они не могут продолжать спать с нами — это неудобно и для них, и для нас.

— Моя дорогая супруга, но они же не дети лорда, — попытался было протестовать Роберт.

Дети спали с родителями в одной комнате до исполнения девяти или десяти лет. Именно так было принято в семьях людей их положения. Затем мальчики переходили в холл, а девочки продолжали спать в родительской спальне, пока не выходили замуж или не покидали отчий дом по какой-либо другой причине. Только дети очень знатных семейств имели собственные комнаты.

— Но они дети джентльмена, — перебила его Элеонора гневно. — Кто знает, насколько высоко наш Эдуард поднимется однажды? Вы хотите, чтобы он вспоминал свое детство с чувством гордости или стыда?

— Ему нечего будет стыдиться, — сказал Роберт, и Элеонора приняла его слова как капитуляцию.

— Очень хорошо. Старый холл уже разделен на комнаты. Их можно убрать, привести в порядок и использовать как спальню, учебную комнату и детскую. Я хочу, чтобы Ани получила новый статус и называлась гувернанткой, пока для Эдуарда ее не сменит гувернер. Кроме того, мне нужны минимум две няни для детей.

— Не сомневаюсь, что у вас уже кто-то есть на примете, — произнес Роберт саркастически.

Элеонора проигнорировала его язвительный тон:

— У Ани есть две замечательные кузины, хорошие и скромные девушки. Их зовут Мэри и Джейн, они внучки Эллис. Им по одиннадцать и двенадцать лет. Ани может заняться их обучением, потому что ей хорошо известны мои требования.

— А что же Анкарет? Что будет с ней?

— Она станет моей помощницей. У меня должна быть компаньонка благородного происхождения. Мама вашего сына должна быть окружена не фермерскими дочками, а образованными женщинами.

— Как вам будет угодно, — согласился Роберт. — Если вашей горничной станет такая, как Анкарет, это только увеличит наше влияние, а нам сейчас позарез нужны важные друзья, потому что я собираюсь заняться торговлей шерстью.

Элеонора, услышав столь приятную новость, всплеснула руками.

— Роберт, вы решились? Вы сделаете то, что мы так долго обговаривали?

— Еще больше предстоит обдумать, моя дорогая. У нас на ферме слишком мало надежных и образованных людей, а если мы оставим кого-то на замене, то он по крайней мере должен быть грамотным. Если смотреть в будущее, то нам предстоит подумать и об увеличении производства шерсти, потому что прибыль надо будет правильно использовать. Чем больше шерсти, тем больше доход.

— Что можно придумать? — кивнула в знак согласия Элеонора.

— Нам нужна земля, нам нужно еще больше овец. У отца много спрятанного золота, и самое мудрое, как мы можем им распорядиться, это использовать его для расширения нашего поместья. В графстве много пустующих ферм и земли, у которой нет владельцев, с тех пор как по этим местам прошлась великая чума. Мы должны рассмотреть все варианты и решить, на какие из них мы можем претендовать.

— А если не сможем? — спросила Элеонора. Роберт в ответ лишь застенчиво улыбнулся.

— Мы все равно подадим прошение. Вряд ли кто-нибудь станет его оспаривать, а даже если и так, то у нас есть главный аргумент — золото, а еще связи. Я напишу лорду Эдмунду и попрошу его покровительства в этом вопросе. Учитывая, что я женат на его воспитаннице… — Роберт тонко улыбнулся.

— Хотя бы это я принесла вам вместо приданого, — ответила Элеонора, польщенная.

— Это было причиной нашего брака, — сказал Роберт просто.

Письмо было написано и отослано. В нем сообщалось о рождении наследника и смерти старого господина. Послание содержало искренние уверения Роберта в верности лорду Эдмунду. Роберт просил, чтобы покровительство его милости распространилось и на новые поколения семьи Морландов.

В конце ноября пришел ответ. Письмо демонстрировало добрую волю отправителя. Лорд Эдмунд поздравлял Элеонору и Роберта. Он также выразил сочувствие по поводу кончины старшего Морланда. Письмо сопровождалось рождественскими подарками для маленького Эдуарда. Самым красивым была серебряная ложка с длинной золотой ручкой, сплошь украшенной гравировкой со сценой охоты: три джентльмена верхом и их борзые и слуги преследовали белого зайца. Такая специальная гравировка была безусловным комплиментом матери мальчика. Другим необычным подарком стал красный попугай в клетке, который привел детей в совершеннейший восторг. Маленькой Анне, имевшей уже собственного пони, достались два украшения слоновой кости для уздечки, сделанные в форме роз. Девочка заслужила такой подарок, потому что в своем возрасте прекрасно держалась в седле и ездила почти так же хорошо, как и ее мама.