Сеймур Беккер - Миф о русском дворянстве: Дворянство и привилегии последнего периода императорской России

• Название: Миф о русском дворянстве: Дворянство и привилегии последнего периода императорской России
• Автор: Сеймур Беккер
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-86793-265-6

В исследовании известного американского историка С. Беккера рассматриваются судьбы «первого сословия» Российской империи — дворянства — в сложную для него эпоху, наступившую после освобождения крестьян от крепостной зависимости. Автор основывается на обширном архивном и статистическом материале, подвергая тщательному критическому анализу труды других российских и зарубежных историков дворянства.

---

113

Содержавшаяся в «Своде законов о состояниях» (изд. 1857 г.) статья 135, предоставлявшая дворянским собраниям право обращаться к правительству с прошениями по поводу не только своих нужд, но и общих административных проблем местного характера, затрагивавших интересы и других групп, была выброшена из издания Свода законов от 1876 г., но опять появилась в издании 1899 г. в виде статьи 169. Относительно восстановления этого права см.: Leroy-Beaulieu, 2:155—156; О составе. С. 89—90; Корелин. Российское дворянство. С. 75—77; Он же. Дворянство. С. 254, 259—260; Вестник Европы. 1890. Март. С. 386—387.

114

На самом деле, императорский рескрипт 29 января 1865 г. (ПСЗ. Собр. II. Т. 40. Отд. 1 (1865). № 41729), который оговорил, что губернское дворянское собрание «не должно входить в обсуждение предметов, прямому его ведению не подлежащих, и касаться вопросов, относящихся до изменения существенных начал государственных в России учреждений», включен в ст. 142 «Свода законов о состояниях», 1876 г. изд., не отменился в 1888 г. Статья 142 из издания 1876 г. была без изменений воспроизведена в издании 1899 г. как статья 152. Недобрые предчувствия, вроде выраженных «Московскими ведомостями», были причиной единодушного решения Комиссии при Особом совещании по делам дворянского сословия, которая в мае 1899 г. отвергла идею создания общегосударственной организации первого сословия (Корелин. Дворянство. С. 137).

115

Пренебрегая этими фактами, Мэннинг настаивает, что в пореформенную эпоху имело место «возрождение дворянских собраний» и что «их новая популярность среди дворянства» была связана с тем, что все большее число дворян отказывались от чиновничьей карьеры и «обращались к земле» (Manning. Crisis. P. 38, 45).

116

Сравните это описание круга обязанностей уездных предводителей дворянства с утверждением Иейни, что прежде всего губернские, но также и уездные предводители дворянства «не играли заметной роли в администрации» (Yaney. Systematization. P. 341).

117

До 1831 г. должность уездного предводителя дворянства соответствовала 7-му классу. В 1831 г. должность губернского предводителя дворянства была поднята с 5-го класса до 4-го (до уровня губернаторов), где и осталась (Корелин. Дворянство. С. 221).

118

Этой же точки зрения придерживается и Мэннинг, утверждающая, что «пребывание на таких постах [как уездный предводитель] обычно бывало продолжительным, иногда даже двадцать лет подряд» (Crisis. Р. 39).

119

По данным Гамбурга, ситуация с предводителями в период с 1859 по 1916 г. была схожей (Hamburg. Land. P. 19—22), но, включив в вычисления данные о назначенных предводителях, которые обычно оставались на своем посту более длительное время, он получил несколько более низкий коэффициент сменяемости.

120

С 1777 по 1910 г. в 41 губернии было восемьдесят случаев, когда должность предводителя занимали двое и более членов одной семьи; при этом в 35 случаях сын сменял на этом посту отца, но обычно не сразу, а спустя один или несколько сроков.

121

Самыми известными примерами этого являются Бобринские и Капнисты. В.А. Бобринский служил губернским предводителем дворянства в Туле с 1862 по 1863 г., его сын — в Москве с 1875 по 1883 г., его племянник в С.-Петербурге с 1869 по 1872 г., а сын последнего также в С.-Петербурге с 1876 по 1888 г. и еще раз с 1891 по 1895 г. Также и пять членов семьи Капнистов отслужили одиннадцать сроков на посту губернского предводителя дворянства в Киевской, Екатеринославской, Полтавской и Харьковской губерниях в период с 1784 по 1901 г.

122

В Богородском уезде с 1869 по 1908 г. с двумя краткими перерывами в 1872—1875 и 1896—1899 гг. пост предводителя занимали Н.Ф. Самарин и трое его племянников. В Верейском уезде с 1873 по 1912 г. пост предводителя непрерывно занимали В.К. Шлиппе, его брат и его сын. Очень сходную картину о губернских предводителях дают сведения об уездных предводителях дворянства в шестнадцати губерниях в период с 1885 по 1917 г. (Hamburg. Land. P. 19-22).

123

По расчетам Гамбурга, средний возраст впервые избранных на пост 86 губернских предводителей составлял 48 лет (период не определен) (Hamburg. Land. P. 32); в другом месте он сообщает, что в 1903 г. 18 из 40 губернских предводителей (45%) имели, по крайней мере незаконченное, высшее образование (Portrait of an Elite: Russian Marshals of the Nobility, 1861-1917// Slavic Review 40 [1981]:595).

124

Примечание: Площадь вычислялась как сумма того, что принадлежало самому предводителю и/или его жене во всех губерниях.

125

В 1895 г. на каждого из двадцати двух губернских предводителей приходилось в среднем немного более 5500 десятин (Hamburg. Portrait. P. 592). По данным Мэннинг, в 1905 г. на каждого из двадцати девяти губернских предводителей (в выборке из тридцати одной губернии) приходилось в среднем по 5552 десятины (Crisis. P. 377).

126

За период 1861 — 1911 гг. Мэннинг насчитала девятнадцать бывших предводителей, получивших назначение на должность «губернаторов, вице-губернаторов или руководителей департаментов» в министерстве внутренних дел (р. 28п). Девятнадцать — это лишь небольшая часть и губернских предводителей, служивших в этот период, и губернаторов, вице-губернаторов и руководителей департаментов. И было бы небесполезно знать, сколько из этих девятнадцати, подобно Столыпину, были назначены предводителями дворянства в западные губернии.

127

Характерную для традиционалистов идеализацию фигуры предводителя дворянства подверг сомнению сенатор Г.А. Евреинов в работе, опубликованной в 1888 г., где он отметил, что в два предыдущих десятилетия уездные предводители попадались на растрате земских средств чаще, чем любая другая группа служащих местного самоуправления. На работу Евреинова ссылается Веселовский (История земства, 3:333—334).

128

Плансон (О дворянстве. С. 28) также выступил против того, чтобы платить уездным предводителям дворянства жалованье. Анонимный публицист предложил назначить им минимальное годовое жалованье в 3000 рублей, которое бы покрывало и расходы на исполнение должности председателя уездной земской управы (Современные дворянские вопросы. С. 18—20). Жалованье получали только предводители, назначавшиеся правительством в девяти западных губерниях (Корелин. Дворянство. С. 226).

129

Относительно обсуждения этих вопросов Особым совещанием см. архивные источники, указанные выше в сноске 77, Государственным советом — в сноске 78. Мэннинг вводит в заблуждение, ограничиваясь утверждением, что «избрание на пост предводителя дворянства обеспе-чивало высокий служебный чин» (Crisis. P. 74, а также р. 28).

130

В дальнейшем появились еще два незначительных законодательных акта: закон от 2 апреля 1903 г. о пятилетнем обучении в кадетских школах и закон от июня 1904 г. о создании общей для всей империи родословной книги для дворян, не внесенных в книги ни одного из губернских обществ (см. выше гл. 5 и 6).

131

Согласно Эммонсу (Emmons. Formation of Political Parties), центральный комитет Конституционных демократов в 1905 г. на три четверти состоял из дворян, являвшихся в большинстве своем землевладельцами, хотя лишь пятая часть из них посвятила себя исключительно сельскому хозяйству (р. 63, 113).

132

Даже обсуждая вопрос о представительном правлении, дворянские собрания тем самым уже вышли за пределы предоставленного им права обсуждать конкретные недостатки местной администрации, затрагивающие все общество, и, в сущности, нарушили запрет на обсуждение фундаментальных изменений политического устройства России. См. гл. 7, примеч. 51.

133

Мэннинг истолковывает поведение дворянских собраний в 1905 г. как кульминацию движения «возврата к земле», т.е. как прямой результат поведения дворян, которые (1) презирали своих коллег по службе за их низкое происхождение и негодовали на их «неджентльменский» профессионализм и (2) использовали активность в дворянских и земских учреждениях как суррогат незадавшейся карьеры. При этом даваемый ею анализ факторов, сделавших возможным доминирование либералов в земских учреждениях до зимы 1906/07 г., может быть с незначительными изменениями использован для понимания ситуации в дворянских собраниях, где влияние либералов окончилось намного быстрее: «традиционное для дворян-землевладельцев уклонение от участия в выборах…; политическая летаргия более консервативно и традиционно настроенной части землевладельцев; и административная ловкость либералов, всецело посвятивших себя участию в делах земства» (Crisis. P. 274). См. также: Manning Roberta T. Zemstvo and Revolution: The Onset of the Gentry Reaction, 1905—1907// Haimson Leopold H. (ed.). The Politics of Rural Russia, 1905—1914 (Bloomington, 1979). P. 42-43.