Андрей Щупов - Очередь

• Название: Очередь
• Автор: Андрей Щупов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Время - семь утра, но через все магазинное помещение, стекая по крутым ступеням крыльца и дотягиваясь до угла соседствующей с гастрономом аптеки, уже выстроилась плотная очередь. Хмурое выражение на лицах - под стать темному, набрякшему небу. Утро похоже на вечер, а очередь напоминает колонну французских арестантов, толпящихся на гильотину. Говорят, было и такое. Более того, говорят, и на гильотину, изнывая от ожидания, пытались проскальзывать вне очереди. Так или иначе, но выражение множества лиц сливается в нечто общее, чему следует подобрать особый термин. Ощетинившееся штыками каре - это уже не толпа, и очередь, стоголовой змеей впившаяся в магазин - объект множественных вожделений, - тоже уже не простое сборище людей. Это ожившее существо-великан, животное с необузданными инстинктами.

Опоздавшая к магазину женщина, злясь на себя и на весь мир, медленно обходит собравшихся. Ненавистно-тесное платье раздражает ее почти столь же сильно, сколь и уличная слякоть. Добравшись до угла аптеки, она громко и сердито фыркает, поворачивает назад и тут же откуда-то из-под ног близстоящих людей выдергивает за курточку юркого карапуза с игрушечным автоматиком. Наградив его основательным шлепком, тяжелым решительным шагом движется к крылечку. По глазам ее видно, что она готова ругаться и спорить. Однако мальчишке вовсе не улыбается торчать в душном помещении. Усыпив бдительность матери притворной покорностью, он дожидается кульминационной точки разыгрывающейся у крыльца перебранки и рывком освобождает ладошку из мощной длани женщины. Отскочив в сторону, присаживается на корточки и улыбается: воюющей мамаше не до него. Литым корпусом, содрогаясь, словно ледокол во льдах, она раздвигает людей, неукротимо приближаясь к дверям. Еще немного, и ее засасывает зев магазина.

Поднявшись, мальчишка подходит к широкой луже и, настороженно оглядываясь, ступает в нее. Снова с ожиданием смотрит вокруг, но никто не обращает на него внимания. Зевая, он пересекает лужу из конца в конец и с топотом начинает сбивать с сапожков липкую жижу.

- Куда прешь?! Куда?!

Подняв голову, мальчуган видит, как высокий мужчина с плоским невыразительным лицом молчком продирается все к той же заветной двери. Люди позади него разъяренно ругаются, вытягивают шеи, чтобы получше разглядеть наглеца. Но наглец на голову выше всех, и возмущенные голоса так и остаются голосами. Мальчишка звонко смеется. Прицеливаясь в мужчину из автомата, коротко стрекочет.

Вскоре невдалеке от аптечного угла внимание карапуза привлекает яркая коляска. Приблизившись к ней, он не без любопытства заглядывает под полог. Оттуда на него сонно таращатся выпученные глазенки младенца. Слюнявая соска в припухших губах ритмично и чмокающе подергивается. Подумав, мальчишка выдергивает соску изо рта ребенка и дует лежащему в лицо. Но эффекта добивается обратного. Ласково жмурясь, малыш тянет к нему пухлые ручонки и что-то лопочет. Вот дурак! Мальчишка дает ему щелбана и, чуть помешкав, осторожно бьет пятерней по мягкой щечке. Личико в коляске по-старушечьи морщится, и губы вот-вот опасно скривятся. Не дожидаясь тревожной сирены, мальчишка пихает соску обратно и торопливо бежит от коляски.

Влага, пропитавшая воздух, внутри помещения многократно уплотнена дыханием и теснотой людей. В душной жаре, проникаясь все большим взаимным раздражением, собравшиеся утирают рукавами мокрые лица, ворочают головами и перетаптываются. В центре современного города, посреди асфальтовой слякотной осени - тусклые тропики. Единственное развлечение - пестрым квадратом висит на стене. Это не картина Эль Греко и не охотничий трофей, - это липкий пластырь, покрытый слоем мух и комаров. Глядя на него, люди ощущают смутное удовлетворение, некое не вполне осознанное злорадство, как компенсацию за переносимые муки.

Здесь человек двадцать, а то и больше. Каким-то чудом полной женщине все-таки удается затесаться в очередь, и, отдыхая, она шумно дышит, стараясь не глядеть на соседей, всем своим видом демонстрируя решимость возобновить бой в любую минуту. Со стороны окружающих - полная взаимность, и все же чувствуется, что победа за вторгшейся женщиной. О недавней перепалке не поминают, - последние нервы, как последние патроны, берегут на будущее. Мужчина с плоским невыразительным лицом ведет себя спокойно и местом в очереди не интересуется. Он пристроился в пустующем углу, поглядывая на людей юрким цепляющим взором. Легкий дождевик он успел скинуть, спрятав в спортивную сумку, и всем видно, что рубаха на его большом мускулистом теле - в темных расплывающихся пятнах. Не снимая белой кепки, прикрывающей, должно быть, лысину, он то и дело вынимает из кармана широкий, словно полотенце, платок и вытирает лоб, подбородок, шею. В промежутках между этими пассами, бесцветные глаза его продолжают изучать сгрудившихся очередников, ощупывая их с бесцеремонностью забирающегося в карман грабителя.

В основном в магазине женщины. С сетками, с авоськами, с гигантскими коробами на колесиках и обыкновенными сумочками. Мужской состав немногочислен: четверо, не считая гостя с невыразительным лицом. Кроме него здесь ветхий старичок с седенькой бородкой, нервный худой тип в плаще и двое ребят с чем-то совсем не смешным вместо причесок - излишне кучерявые, чересчур громкоголосые, в ярких курточках и импортной обуви. Этими последними жара переносится легче всего. За азартной игрой, в которой попеременно мелькают измятые карты и желтенькие рублевки, места для скуки нет. Оба расположились на низеньком подоконнике, пристроив вместо стола пластиковый, украшенный наклейками дипломат. Вполне уютно...

Высокий мужчина переводит взгляд на типа в плаще и снова вынимает платок. Он обильно потеет, но это не отвлекает его от главного. С удивительным упорством он разглядывает людей, давая мысленную оценку каждому. Нет, тип в плаще его тоже не беспокоит. Интеллигентишка!.. Смешон и нелеп. Очки на болезненно-бледном лице подрагивают, руки нервно шелестят в глубоких карманах. Впечатление такое, что там у него песок с галькой... На миг увеличенные линзами глаза сталкиваются с глазами высокого и тут же убегают в сторону. Нет, он совершенно неинтересен. Как неинтересен и старик-ветеран, стоящий в начале очереди. Очень уж рассудительно-несуразный вид. Да и годиков ему раза в два поболе, чем любому из присутствующих. Не совсем ясно - ему-то на кой хрен этот альмонис? Или для внучки с жучкой?.. Высокий мужчина вяло улыбается собственным мыслям.

Протиснувшись мимо столпившихся в дверном проеме, в магазин входит странного облика человек. Впрочем, странность его условна. Магазинных грузчиков и гастрономных бродяг узнают за километр. По отдувающимся на коленях штанам, по блеклому мешковатому виду, по одному запаху. Запах их в состоянии перешибить любую парижскую парфюмерию. Это нечто среднее между селедкой, кислой капустой и застарелой махрой. Кроме того узнают их по говору и акценту. У этого племени своеобразный язык, своеобразный тембр. В данном случае это и есть тот самый Степа, которого уговорили подежурить и проследить за порядком.

Чуть покосившись на высокого и словно бы не увидев, Степа кричит куда-то в сторону:

- Которые тут без очереди! Щас выставлю, и пойдете домой!

Голос его и впрямь - нечто уникальное. Скорее, это следовало бы назвать полным отсутствием голоса, но сиплый клекот - громок и доходит до каждого. Что порождает это извержение шепелявых звуков - абсолютно непонятно, и даже не верится в полусожженные алкоголем связки. Высокий не смотрит на грузчика. Только уголки губ на лоснящемся от пота лице презрительно кривятся. Он в каком-то метре от неожиданного правдоискателя, и тот, помешкав, делает попытку схватить мужчину за локоть. В горле у магазинного стража сипит, а на сморщенной синюшней маске, давно ставшей его настоящим лицом, - необъяснимая гримаса. Он не то пытается напугать, не то напуган сам.

- Ну-ка?.. - Степа тянет мужчину за руку, но резким толчком в грудь высокий отбрасывает грузчика к дверям и крепче расставляет ноги.

- Вали, отец! - почти добродушно советует он.

Потирая плоскую грудь, грузчик трусливо топчется на месте.

- Тамара! - оглушительно басит он, обращаясь к прилавку. - Которые тут без очереди, не давай товар!

Неизвестно, слышит ли его Тамара, однако грузчик делает вид, что его услышали и поняли. Удаляясь, он поводит костлявыми плечами, пытаясь внушить окружающим, что справедливость так или иначе восторжествовала. Яркие курточки в кроссовках и с дипломатами, на время забыв о картах, с любопытством следят за происходящим. Но сиплоголосый Степа уходит, а высокий продолжает оставаться в своем углу, и курточки возвращаются к прерванной игре. Кто-то из женщин туманно бросает:

- Прямо житья то них не стало!

Слова эти, неизвестно к кому обращенные, повисают в воздухе. Сопящую множественным дыханием тишину нарушает только смешки картежников. Между ними вовсю шуршат желтенькие бумажки.