Элизабет Эштон - Розовая мечта

• Название: Розовая мечта
• Автор: Элизабет Эштон
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-227-00840-X

Юная англичанка Чармиэн приехала в Париж в надежде найти работу в одном из домов моды. Она знакомится с греческим миллионером Алексом Димитриу и с его помощью попадает к знаменитому кутюрье, а вскоре едет на престижный показ в Афины. От сестры миллионера она узнает, что Алекс намерен жениться на богатой шведке. И Чармиэн решает сделать все возможное, чтобы Алекс забыл о своей невесте и женился на ней…

Аннотация на обложке:

В надежде найти работу в одном из домов моды юная англичанка Чармиэн приехала в Париж. Ей повезло — она познакомилась с греческим миллионером, красавцем Алексом Димитриу, и с его помощью попала к знаменитому кутюрье. И вот уже Чармиэн едет на престижный показ в Афины — на родину Алекса, и даже знакомится с его сестрой Альтеей. Именно от нее она узнает, что Алекс намерен жениться на богатой шведке, к которой абсолютно равнодушен. Чармиэн решает сделать все возможное, чтобы Алекс забыл о шведке и женился на ней…

---

Наутро ее бесцеремонно разбудил посыльный. Он сообщил девушке, что ее ждут для беседы. Чармиэн стала наскоро собираться. Посыльный ждал за дверью, чтобы проводить ее.

Бальный зал для предстоящих показов был расположен в другом крыле отеля, а номера Альтеи помещались над ним, так что пришлось спуститься, а затем пересечь длинный коридор. Оттуда Чармиэн препроводили в просторное помещение с широкой лоджией, причудливо оформленное.

Тут не было ничего от классической элегантности отеля; мебель из металла, пластика и дерева, немыслимых очертаний, к примеру в виде пластмассовой человеческой руки, — и тут же старомодный диван с подушками. Загадочные импрессионистские полотна на белых стенах. Высокий черный потолок в серебристых звездочках, пунцовый ковер, изломанный скелет с огромными руками прятался в алькове. Хрипло ревела рок-музыка.

Чармиэн ожидала, что Альтея Димитриу окажется странной девушкой, и не ошиблась. Та валялась на животе, одетая в красные короткие штанишки и белую майку, и болтала ногами в красных босоножках; копна черных волос разметалась у нее по плечам. Ее глаза были такими же золотистыми и проницательными, как у брата.

— Кириа[4] Кибот, — провозгласил паж, переврав труднопроизносимую для грека фамилию Чевиот, и удалился, прикрыв дверь.

Вскинув длинные загорелые ноги, Альтея уселась.

— Так это вы девушка, которую отыскал Алекс? — спросила она на том же разговорном английском, на котором говорил ее брат. — Вы не такая, как его обычные пассии.

Чармиэн зарделась от ее грубости и ответила холодно:

— Не знаю, что вы имеете в виду, мадемуазель, — я нахожусь здесь, так как мсье Себастьен передал мне, что вы об этом просили, кроме того, я выполняю свою работу. Между мной и мистером Димитриу нет ничего личного.

Этому объяснению Альтея, видимо, не поверила.

— Рассказывайте, — пробурчала она, глядя в потолок, — я не вчера родилась.

Чармиэн ее просто возненавидела.

— Это правда, — настаивала она.

Альтея стала внимательно ее рассматривать, затем сказала примирительно:

— Может, и так, на его вкус вы слишком молоды — ему нравятся более зрелые и утонченные.

— Вы за мной посылали, мадемуазель? — Чармиэн испытывала к ней все большую неприязнь.

— Да оставьте вы формальный тон, — нетерпеливо воскликнула Альтея, — мы ведь всего-навсего две девушки одного возраста и похожие друг на друга. — Она спрыгнула с дивана с ловкостью кошки, выключила музыку и встала рядом с Чармиэн, оглядывая ее снизу доверху. — Точно, — сказала она, — у вас тот же рост и все остальное. Только черты лица разные.

— А вы думали, что это не так? Что наше сходство придумано как предлог?

— Да, я думала, что это все Алексовы штучки. Он, когда что-нибудь захочет, становится чертовски изобретателен. Я надеюсь, это правда, что у него нет на вас видов, потому что своего он всегда добивается. — Она опять вскочила на диван, бросив Чармиэн: — Сядьте где-нибудь. Вот пластмассовый стульчик вполне удобен, Алекс зовет их уродцами.

Чармиэн неловко уселась на указанный стул и нашла, что он удивительно удобный. Альтея вытянулась на диване во всю длину и продолжила:

— Надо думать, вы привезли обычный свой ассортимент моделей: Мне кажется, Себастьен слишком консервативен, а я обожаю всякие экстравагантные штучки, но мой добрый братец большой сноб. Он это все отвергает. — Она с пренебрежением оглядела платьице Чармиэн. — Вам велели не надевать брюки?

— Ну, я ведь должна соответствовать, — неопределенно протянула Чармиэн, не зная, как реагировать на последнее замечание.

— Ну разумеется, мы все должны, — отрезала Альтея. — Так-то, жертва любвеобильного братца. — Она недоверчиво уставилась на Чармиэн. — Как вы думаете, был он когда-нибудь молод?

— Не мое дело это обсуждать.

— Вы в самом деле вся такая примерная? — презрительно усмехнулась Альтея. — Знаете что, не надо со мной притворяться. Будьте сама собой. Я-то надеялась, вы мне расскажете про Париж и тамошнюю веселую жизнь. Алекс меня тут держит взаперти.

— Ну, вы преувеличиваете! — воскликнула Чармиэн при последних словах.

— О нет. Правда, последний раз в Париже я была неосторожна — но ведь он был такой хорошенький мальчик и такой забавный, только вот мой старший братец его не одобрил. Конечно, он меня считает ужасной помехой своей свободе. Как и остальные, впрочем. Я ведь появилась по ошибке — мама думала, что после Алекса у нее детей уже не будет, так что я была скорее досадным недоразумением, чем Божьим даром. На этом самом месте стояла наша вилла, и меня воспитывала английская гувернантка. Она меня не могла удержать, и я вечно бегала к рыбацким детям. Я тогда нечасто виделась с Алексом, но обожала его. Он, правда, считал меня очень утомительной сестрицей. Потом он уехал в колледж, а родители умерли. — Ее выразительное личико погрустнело на минуту. — Я тогда дружила с одним островитянином, мы собрались сбежать и стать контрабандистами, а тут вернулся Алекс и все испортил. Он был в ужасе, увидев меня — маленькое чудовище. Мисс Смит отослали, а меня отправили в школу в Женеву, на перевоспитание, но, боюсь, было уже поздно. На каникулах в Париже я встретила Луи, и он мне показал все злачные места, но тут опять вмешался Алекс. Он заявил, что я обесчестила свою семью. — Девушка печально усмехнулась. — Я пообещала исправиться, но он не позволяет мне больше ездить в Париж, чтобы я опять не встретилась с Луи, который давно, я думаю, обо мне позабыл. А здесь мне тошно, только я не знаю, как отсюда выбраться.

Взор ее застыл. Чармиэн чувствовала к ней симпатию. Неприязнь проходила. Альтея была как необъезженный жеребенок, страдающий от узды. Алекс был слишком уж самоуверен, если думал утихомирить этот неугомонный характер роскошными подарками.

— Но теперь, когда открылся отель, — заметил Чармиэн, — здесь будет много гостей. Может, вам кто-нибудь понравится.

— Да они все старые хрычи, — пожаловалась Альтея. — Все только о деньгах и думают. Может заедут какие-нибудь американцы. — Тут лицо ее оживилось. — Мне больше всего на свете хочется уехать в Нью-Йорк. Вот, наверное, сказочное место. Там-то они знают, как жить весело. А здесь, в развалинах, из-за которых столько шума, ужасная тоска. А вам не хотелось бы туда поехать?

— Я как-то об этом не задумывалась, — призналась Чармиэн.

— Америка — страна для женщин, там у всех равные права. А тут женщина бесплатная домработница. Там они могут сами выбирать себе мужей, а здесь до сих пор браки совершаются по расчету.

Чармиэн испытала легкое замешательство — она в несколько минут узнала всю историю жизни Альтеи: разочарования, любовные интрижки, мечты о Штатах и даже мысли о предстоящем браке.

— А насчет вашего замужества уже сговорились? — спросила она осторожно.

— Нет еще, но скоро это состоится, насколько я знаю Алекса. Какой-нибудь толстый пароходовладелец, который сможет меня обеспечить, станет моим женихом. Как будто меня нужно обеспечивать! Мне нужны приключения! Вы не понимаете, как это здорово — быть англичанкой!

— Думаю, что понимаю, — неуверенно сказала Чармиэн. — Но ваш брат, конечно, не сможет заставить вас выйти за неприятного вам человека?

— Да уж он постарается. Он будет делать ужасные вещи, если я стану ему противиться. А ведь наши родители женились по любви, и, когда мамы не стало, отец буквально умер от тоски. Но Алекс совсем другой. Видели шведскую овцу?

— К-кого?

— Петерсеншу. У нее хорошие шансы; он ее не любит конечно, но она очень подходящая кандидатура.

— Ну знаете… — слабо запротестовала Чармиэн, склонная думать, что Альтея спешит с выводами. Сама она, правда, тоже что-то такое думала.

— Думаете, нет? Алекс, когда влюбляется, не думает о браке, он никогда не дает волю сердцу, его пассии в основном в жены не годятся.

Не успела Чармиэн ответить, как в дверь постучали, и Альтея сладким голосом спросила:

— Это ты, Алекс? Входи, милый.

Распахнув дверь брату, она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку: либо она была хорошая актриса, либо действительно сильно была привязана к нему.

— Не помешал? — спросил он. — У вас тут интересная беседа о моде?

— Мы уже закончили, заходи и присаживайся.

Он направился к дивану, оглядываясь по сторонам неодобрительно.

— Что Чармиэн думает о твоей комнате?

— Восхищается, естественно. Она девушка современная. Ты ее зовешь Чармиэн?

Он уселся, засунув руки в карманы и вытянув длинные ноги.

— Я запамятовал ее фамилию, да, кажется, и не знал никогда. Леон зовет всех своих манекенщиц по именам, а Чармиэн — имя очень подходящее, — заявил он беззаботно.

Чармиэн почувствовала, что пора уходить, и поднялась.

— Если это все, мадемуазель… начала она, но Альтея прервала ее властным жестом: