Александр Бородыня - Крепы

• Название: Крепы
• Автор: Александр Бородыня
• Издательство: ТЕРРА
• Жанр: Триллер
• Год: 1998
• ISBN: 5-300-01979-8

Авиационная катастрофа надолго свяжет судьбы пассажиров одного рейса. И на земле их поджидают события куда более жуткие и фантастические, чем те, что творятся в грозовом небе над бывшей Российской Империей.

---

Нас обоих разбудил телефонный звонок. Еще не открыв глаз, я почувствовала необычный запах. Я села на постели, но трубку по обыкновению не сняла, хотя телефон был под рукой. У нас так заведено, что, за исключением тех случаев, когда он делает себе уколы, трубку снимает сам Егор. Штору на окне немного замяло, и в рассеянном свете дня я увидела свое отражение в зеркале: маленькая, тощая старуха с взлохмаченными седыми патлами и совершенно масляными, довольными глазами. Мне стало неловко. Накинув халат, я вышла на кухню.

— Да, Егор Кузьмич… — послышался веселый голос Егора, снявшего наконец трубку. — Конечно, разбудил… Конечно, сплю до вечера… Ну, это ты у нас при деле! Ты погоны снимаешь, наверное, только на ночь… И не спорь с бывшим начальником. А я эти самые погоны надеваю только по случаю… Покрасовался перед зеркалом и снял, в шкаф повесил, на плечики… Да дам я тебе, милый, слово вставить!… Мне же, в конце концов, интересно, чего это ты в такую рань честного пенсионера беспокоишь…

По квартире волнами растекался приятный густой запах. Картошка с ветчиной, маринованный чеснок, перец, помидоры… Тут уж ни с чем не перепутаешь.

«Но в доме нет никакой ветчины, — соображала я. — Да и маринованный чеснок тоже… Откуда?»

В протертые и еще влажные стекла кухонного окна так и ломилось солнце. Анна, почему-то одетая в мои платье и туфли, стояла возле плиты, помешивая что-то на шипящей сковородке. Поверх платья девочка повязала фартук. И правильно сделала, а то бы я ее прибила.

— Доброе утро! — Она выглядела смущенной. — Извините, но я залезла в ваш шкаф. Я взяла платье…

— И туфли тоже!

— Вы обиделись? — От неловкости она топнула каблучком. В голосе ее было столько детского наивного раскаянья, что обидеться было просто невозможно.

— У нас с тобой один размер.

— Ну! — Увидев, что я не сержусь, девочка повернулась, демонстрируя, как мое выходное платье обтягивает ее попку. — Как на меня шито, правда?

«Хорошая фигурка… — опуская занавесочку на окно и чуть приглушая солнечный свет, отметила я. — И у меня такая же? Наверное, такая же… Это платье на мне сидит так же хорошо, по крайней мере спереди…»

— Вы спали, я хотела выйти купить чего-нибудь вкусненького на завтрак, — объяснила она, — полезла в чемодан, а там все на три размера больше. Чужое какое-то. Примерила — совершенно не годится. А ваше как раз!

Стоящие на столе в гостиной цветы раскрылись. Два перемешанных букета широким неряшливым веером почти накрыли стол. От них исходил острый, немного неприятный запах. Пока Егор болтал по телефону — он вообще любил поговорить со своими бывшими подчиненными, в особенности вот так, по утрам, когда нет боли; он давал полезные советы, и его, похоже, слушали, — я подмела и проветрила всю квартиру.

Убирая в кабинете, я не смогла заставить себя прикоснуться ни к одному из злополучных корешков. Не мне — Егору решать, что дальше делать со всеми этими предателями.

Тем временем девочка ловко накрывала на стол, а Егор, отговорив по телефону, заперся у себя, и сквозь дверь было слышно, как он пыхтит, подбирая галстук.

— Ну, это уже серьезно… — басом почти пропел он, появляясь наконец в дверях. — Горячий натюрморт.

— Вам нравится?

Егор устроился за столом и изящным движением сунул салфетку себе за воротник.

— Уж что-что, а желудок у меня в полном порядке. Когда ты только успела все это купить? — Сделав приглашающий жест рукой, мол, чтобы я тоже присела, он взглянул на Анну. — И на какие деньги?

— Деньги я взяла в своем чемодане! Я думала, вам будет приятно.

— Правильно думала. Очень приятно… В особенности мне приятен вот этот бифштексик… — и он с видимым удовольствием подцепил на вилку темно-коричневый кусочек мяса, от которого еще шел парок. — Как, кстати, тебе наш город?

— Хороший город. — Девочка немного смутилась. — Правда, очень тесный. Очень много людей… — Она тоже присела и неуверенно взяла вилку. — Очень шумно… и… — Она замялась.

— Грязно! — подсказал Егор.

— И столько птиц! Знаете, у меня даже закружилась голова, сколько их…

— Птиц? — удивился Егор.

— Голубей. Представляете, я голубя видела только на картинке. У нас в городе их вообще нет.

— Значит, все-таки что-то ты помнишь. Не полная амнезия?

— Я все помню! — сказала девочка грустно. — Но как бы не до конца.

— И что же ты помнишь?

— Я помню, что мне исполнилось шестнадцать лет. Будто позавчера. Я лежала у себя дома вечером с книжкой, потянулась погасить лампу над постелью и вдруг — этот самолет, тошнота… Пляшущие дети… У них такие страшные улыбки… — Она запнулась. — Извините, вы же их не видели…

— Так точно, — подтвердил Егор, — не приметили! Но дело не в этом. — Он тщательно прожевал свой бифштекс и добавил: — Видишь ли, Анна, хотелось бы сказать комплимент, да не могу — обстоятельства против. Ну никак ты не смотришься на шестнадцать…

— Да, — вздохнула девочка. — Я видела себя в зеркале!

— И честно говоря, трудно себе представить русский город, в котором нет голубей, — продолжал Егор. — Где это? Ты можешь сказать?

— Пожалуйста, не спрашивайте меня. Правда, я почти ничего не понимаю… — Она запнулась. — Глупо, конечно, но я кое-что вижу… Я думаю, что намного лучше будет, если вам все объяснит другой человек. Ему-то вы, по крайней мере, поверите.

— А почему ты думаешь, что я тебе не поверю?

— Давайте договоримся, — предложила Анна. — Я обещаю вам, что через… — она взглянула на часы, — через семьдесят три часа вы будете знать все.

— Откуда такая точная цифра? — Егор не скрывал иронии. — А раньше нельзя?

— Кое-что узнаете и раньше, — посерьезнев, сказала девочка. — Завтра утром!

— Каким же образом мы узнаем кое-что завтра утром? — Егор не удержался — все-таки объединил нас и жестом и взглядом. — Как, если ты ничего не скажешь?

— По телефону! — сказала Анна. — Через двадцать три часа и десять минут вам позвонят. — Она многозначительно поглядела на Егора, как бы разделяя меня с ним. — Вам! — повторила она. — Завтра утром!

IX

Я обиделась, но оставила обиду при себе. Очень не хотелось мне ссориться с Егором, да и само обещание полной ясности вполне меня устроило, пусть даже придется немножко подождать. Но если всему абсурду последних дней найдется хоть какое-то мало-мальски логичное объяснение — это уже само по себе чудо. Раздражило то, что девочка как бы провела черту между мной и Егором. Но легкое осеннее солнце, наполняющее квартиру, поднимало настроение, и проще было плюнуть на свои дурацкие обиды, нежели мучиться.

В результате кабинет Егора мы крушили втроем. Он, морща лоб — все же нелегко было распрощаться вот так, одним махом, с трудами многих лет, — сбрасывал свои деревянные скульптурки с полок, иногда не сразу — возьмет, повертит и швырнет вниз; я, повязав фартук, сгребала весь этот полированный хлам в картонные коробки, а девочка выносила на лестницу и было слышно, как бывшие экспонаты с грохотом и звоном летят вниз по трубе мусоропровода.

— Все, — сказал Егор, сшибая последнюю фигурку и переводя взгляд на другой стеллаж. — Книги мы пощадим. И эти рога… — Он наклонился и поднял ту самую голову оленя, что чуть его не задушила. Поднял и вернул на место. — Пусть что-то останется. Люблю ее.

Было еще несколько телефонных звонков: в основном звонили друзья Егора, поздравляли с годовщиной нашей свадьбы. Суеверно я сменила в своей комнате постельное белье, так чтобы не осталось ни одной тряпки, к которой прикасались несуществующие командир корабля и стюардесса. Я вымыла во всей квартире полы, терла переднюю до тех пор, пока не заболела поясница. А вечером, кажется, после семи, начал собираться народ.

Избавленная от обычных своих обязанностей — на стол подавала Анна, она все и готовила, — я сидела рядом с Егором и пила подогретое красное вино. Мне было очень хорошо в тот вечер. Наверное, я чувствовала, что нам с Егором скоро придется расстаться, поэтому старалась ни о чем лишнем не думать. Старые друзья, песня под гитару, колкие шуточки этих престарелых служак, чужая девочка, с наивной улыбкой подающая на стол.

«Да какая она девочка? — немного опьянев, думала я. — Ей уж, наверное, под тридцать… Может быть, у нее уже и дети свои где-то есть… Жаль, она не помнит!.. Спросить? Не буду. Если вспомнит, сама расскажет… — Я старалась не улыбаться, когда ловила быстрые жадные взгляды мужиков — ну никак не могли устоять: слишком хороша была моя Анна. — Все правильно, — думала я. — Правильно… Все это — полное безумие, всего этого просто не может быть. А, наплевать!.. Все это мне нравится, и чем непонятнее, тем интереснее».

На следующее утро я проснулась поздно и увидела, что лежу в постели Егора одна. Я с трудом припомнила звонок телефона: Егор сперва резко что-то спрашивал, потом попросил перезвонить и перешел в другую комнату, не желая, вероятно, меня будить. Неприятно кололо в голове — нельзя в моем возрасте столько пить. Часы показывали половину второго. Я подумала, что время назначенного телефонного объяснения давно прошло.