Зинаида Чалая - Анатолий Серов

• Название: Анатолий Серов
• Автор: Зинаида Чалая
• Издательство: Средне-Уральское книжное издательство
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1970

Книга З. Чалой «Анатолий Серов» впервые вышла в серии «Жизнь замечательных людей» (издательство «Молодая Гвардия») с предисловием дважды Героя Советского Союза Я. В. Смушкевича в 1940 году и вызвала многочисленные отклики среди советской молодежи и в печати. В связи с появлением новых материалов о боевых действиях А. К. Серова в Испании, а также по просьбе читателей З. Чалая заново написала книгу о прославленном летчике-уральце для издательства.

---

Так Чкалов стал для Серова идеалом летчика. Через десять лет он писал об этом:

«Факты из его жизни представали перед нами, неоперившимися птенцами, как подлинные чудеса… Его пример воспламенял нас, молодых авиаторов, открывал перед нами увлекательные перспективы, вызывал желание учиться у него, подражать ему… Величие и обаяние Чкалова давно уже пленили нас, молодых летчиков. Я и мои товарищи, летчики-истребители, росли и формировались под влиянием Чкалова. Не скрою, что желание подражать Чкалову когда-то овладело всем моим существом настолько, что одно время даже и ходить-то я начал по-чкаловски — медленно и слегка раскачиваясь…»

К изучению самолета Серов подходил с непередаваемым чувством острого, страстного интереса. Помня о Чкалове, которого он еще не видел, он понял уже, как важно точное и полное знание машины — материальной части, законов конструкции самолета, взаимодействия его составных частей, технических секретов управления летной машиной.

В специальном помещении, где курсанты изучали авиатехнику, Анатолий работал как заправский моторист. Попадались молодые курсанты, которые посмеивались над ним:

— На механика учишься? Наше дело летать, управлять самолетом.

— А Нестеров? Хотите быть настоящими пилотами, как он? Так вот он сам конструировал самолет. А Чкалов — его биография начинается с ремонтных работ в авиационном парке.

— Когда это было! Теперь эту работу производят техники и мотористы.

— И получится из тебя жалкий гробарь. Вот эта сталь варилась моими руками, в машину такой труд вложен! С какой стати мы будем ее гробить? Нет, аварийщикам я не подражаю. Вот, смотри.

Он показал свои записи, которые вел систематически, — о различных системах машин, разной степени их грузоподъемности, управляемости, скорости. Об этом, конечно, было в лекциях, учебниках, но была еще и живая мысль в словах лектора, моториста, авиатехника, инженера, которую талантливый юноша схватывал на лету.

Многие курсанты уважали Серова и следовали его примеру, перенимали его горячность в учебе и работе.

Он же радовался их успехам, помогал, подтягивал. Он уже тогда умел внушить товарищу чувство уверенности и локтя друга. У Серова был дар веры в человека, и присущий ему, и воспитанный в хорошей заводской школе.

На него уже находила тоска по полету. Да и остальные курсанты, освоившись с техникой, с нетерпением ждали испытаний и перевода в практическую школу пилотов. Анатолий негодовал, что так долго тянется «терка», бывал вспыльчив и несдержан, но только получал за это нарекания начальства. Друзья, полюбившие Серова, старались остудить его пыл, чтобы лишний раз не подвести под взыскание. Напоминали курсанту его собственные слова:

— Сколько школ прошел Чкалов, прежде чем вступить в строй! А тебе уже в «терке» не терпится. Это тебе не конек-горбунок, которого только хвать за гриву и полетел в поднебесье. Конечно, Иванушка-дурачок «терки» не проходил.

Анатолий смеялся. На шутку он не сердился, умел понимать юмор. Снова брался за учебник.

Выпускные экзамены прошли успешно. Было отмечено, что Серов хорошо усвоил военные и общественно-политические предметы, проявил самостоятельность в выполнении тактических задач, решения принимал быстро и правильно, при рулежке самолета на земле (один из видов практического ознакомления с самолетом в теоретической школе) не обнаружил ни растерянности, ни тормозности.

Несколько портила характеристику графа о взысканиях. Но они были уже в прошлом. Командование дало заключение, что курсант Серов переводится в практическую школу военных летчиков.

Толя получил отпуск и поехал домой.

Как стучит сердце в это раннее утро! Какими милыми и маленькими кажутся невзрачные улицы рабочего города. «Наверно, я уже вырос, — думает Анатолий, — раз они показались мне меньше, чем прежде!»

Рабочие идут на завод. Многие знают Тошку, приветливо окликают его, останавливаются, оглядывают его с головы до пят — ишь, изменился ведь, совсем другой! Выправка! Откуда у тебя эта военная косточка, а?

В окне родного дома показалось лицо матери. Она с самого рассвета поджидает его.

— Сын!..

— Толя приехал! Толя приехал!.. — бегут навстречу сестры и младший брат. Евгений тоже подрос, подтянулся — молодой сталевар!

Мать угощает Анатолия пышками. Уже готовы его любимые сибирские пельмени. Сестры — Ксения, Агния, Надя, Маргарита, узнав, что он еще даже и не летал, разочарованно и удивленно смотрят на него.

Где же отец? Ушел на завод? Анатолий срывается с места и убегает туда, в цех, походить по заводу, всех повидать.

Отец. Высокий, прямой, издали увидел сына. На ходу остановился, подождал его. И опять:

— А ну, покажись, сынку. Жирок-то поубавил? Вроде стал мускулистее.

— Правда? — вспыхнув, переспрашивает сын. — Мы там здорово налегали на физкультуру.

В мартеновском цехе у печи № 9 — у той же родимой старушки! — стоит все тот же светлоусый Иван Алексеевич. «Давай шуруй», — говорит он любимому ученику после горячего объятия. И Анатолий остается, помогает первому подручному. Сильным и точным ударом пробивает Летку и радостным восклицанием приветствует поток расплавленного металла. Как все это прекрасно, как близко его душе! Яркий свет пламени, темная глубина цеха, спокойные и уверенные движения рабочих — знакомая картина, врезавшаяся в душу на всю жизнь. Анатолий закрывает летку, ловко бросает магнезит с лопаты… Как будто снова стал подручным — все правильно…

Сталевар глядит на своих молодых помощников — смотрите, какого сокола я вырастил в мартеновском!

Толя побывал в ФЗУ, поговорил с новыми фабзайцами, и они с сожалением простились с ним — еще и еще просили их глаза рассказов о самолетах, о Валерии Чкалове. Вечером он встретился с товарищами на комсомольском собрании и там дал полный отчет об успехах и неудачах, о заслуженных взысканиях. Его пожурили, но в общем были рады высоким оценкам его учебы и на прощание дали наказ в следующий отпуск привезти еще более славные результаты. Звали на вечеринки, в новые молодежные походы. Но ему не сиделось в родном городе, и, едва дождавшись конца отпуска, он умчался к месту назначения — в Оренбургскую школу военных летчиков.

Готов к полету!

Раннее утро. Тихо в курсантской спальне. Крепок сон молодежи. Но в установленный час в дверях появляется фигура дежурного.

— Подъем!..

Через полминуты курсанты уже на ногах. Строем идут на аэродром.

В голубоватой мгле рассвета вырисовываются очертания ангаров.

Курсанты останавливаются. К ним подходит старший техник. Старшина докладывает:

— Товарищ старший техник! Курсанты подразделения прибыли в ваше распоряжение для подготовки материальной части.

Техник делает расчет, дает указания.

— Еще темно. Будьте осторожны. Машины сопровождайте внимательно, смотрите, чтобы они не столкнулись в темноте.

Самолеты выводят из ангаров. Курсанты с особой тщательностью готовят машины к полету. Сегодня новички впервые поднимутся в воздух с инструктором. В каждом сердце волнение и тревога: как ты поведешь себя в полете? Узнаешь ли сверху свой аэродром? Правильно ли ответишь на вопросы инструктора? Не растеряешь ли ясность и четкость наблюдения? Ведь это твой первый экзамен в воздухе!

Серов давно уже готовился к этому испытанию. Машину он знает хорошо, насколько ее можно знать, еще не летая ни разу. «Кажется, изучил ее до последнего винтика», — думал он в последние дни. Но вот инструктор ставит новые задачи, и опять оказывается, что еще не все знает, не совсем подготовлен…

Машины на «красной линии». Отсюда, управляемые инструкторами, они перелетают на старт. Тем временем курсанты скорым шагом, строем проходят это расстояние и располагаются у старта, каждая группа — на своем месте.

Инструктор Василий Бушев подходит к группе. Молодежь подтягивается. Бушев говорит:

— Товарищи курсанты, сегодня я буду летать с каждым из вас. От вас требуется в полете прежде всего внимательность. Следите за машиной и за горизонтом. Учитесь быть по-настоящему бдительными в воздухе. Летчик управляет машиной руками и ногами, видит работу приборов и следит за ее положением в отношении горизонта. Его ухо улавливает малейшие изменения в работе мотора. Всем своим существом летчик чувствует и контролирует машину. Чуть зазевался — машина, как зверь, тотчас вырвется из-под управления. Тогда пеняй на себя. Задача летчика — полностью подчинить машину своей воле. Окинув пытливым взглядом своих подопечных, он добавляет: — Сегодня будем летать по кругу. Товарищ Серов, приготовьтесь к полету с инструктором.

— Есть приготовиться к полету.

Они подходят к машине. Это учебный самолет «У-2». Только учебная… Но это самолет. Первая птица, которая поднимет его на своих крыльях. Толя, не вспомнил ли ты в эту минуту свой «полет» с полотняными крыльями или тот громадный змей, который так и не поднял тебя над землей? Вспомнил! Но нельзя отвлекаться, друг. Учебная только. Но пусть ее «потолок» всего 2500 метров, а максимальная скорость — 130 километров в час. Не в этом дело! Скорость «фармана», на котором учился летать Нестеров, была не больше 50 километров… Дело в главном — в полете!