Фред Стюарт - Блеск и будни

• Название: Блеск и будни
• Автор: Фред Стюарт
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-284-3

Впереди у Адама Торна звание пэра Англии и титул графа Понтефракта — завидная судьба! И горькая: разлука с любимой в обмен на великосветский брак без любви. Но у судьбы есть в запасе милосердные сюрпризы...

---

Адам отпил глоток воды из своей фляжки.

— Насколько я понимаю, лепешки, которые столь таинственно появлялись в английских домах, означали предупреждение?

— Совершенно правильно, предупреждение вам, англичанам, убираться из Индии до того, как грянет гром. Но бунтовщики совершают ошибку, направляясь к Бахадуру Шаху. Пусть он последний законный наследник империи Моголов, но ведь ему восемьдесят два года, он сошел с ума: думает, что может превратить себя в муху. Кроме того, он — английская марионетка. Настоящим вождем революции станет Нана Саиб.

— Вы так уверены в этом…

Азимулла улыбнулся:

— Я знаю, как бунтовщики поступают с вами, англичанами. Англичанки в Мееруте попытались замаскироваться под индусок, чтобы избежать гнева бунтовщиков, но их всех разоблачили и уничтожили. Вы тоже перекрасились под индуса, но помните, Торн Саиб: без нашей защиты вас тоже разоблачат и уничтожат.

Адам посмотрел на своих «телохранителей», потом улыбнулся Азимулле.

— Не могу сказать, насколько безопасно я чувствую себя в ваших руках, — отозвался он.

Азимулле не понравилась его ирония.

Эмилия Макнер умирала от жары и скуки. Ее родители обычно, когда начиналась жара в конце апреля, переезжали в домик в горах. Их чайная плантация находилась в Даржилинге, в трехстах милях к северу от Калькутты, в горной местности возле границы штата, где климат был благословенно прохладным и идеальным для разведения чайного кустарника. Леди Макнер, дочь хирурга из Манчестера, могла разводить там цветы и мысленно как бы возвращаться в Англию. Эмилия любила Даржилинг. Ее свобода в Калькутте была более ограничена, потому что Калькутта была резиденцией генерал-губернатора, лорда Кеннинга, и во всем надо было подчиняться протоколу. Но в Даржилинге она чувствовала себя гораздо свободнее. Она превращалась в сорванца: скакала на лошади, лазила по деревьям и вообще приводила свою чопорную мамашу в ужас своими шалостями.

Но в этом году из-за неопределенности, связанной с разрастающимся бунтом, отец решил остаться в Калькутте. Но когда до английских жителей дошли слухи о массовых убийствах в Мееруте и о марше бунтовщиков на Дели, в Калькутте среди англичан началась паника. Всего двадцать три тысячи человек насчитывалось в королевских полках, как именовались соединения только из европейцев, и всего четырнадцать тысяч английских офицеров в огромной индийской армии. Другими словами, во всей Индии находилось всего лишь сорок тысяч воинов, на которых можно было положиться при защите от 150-миллионного населения страны. Неожиданно Калькутта превратилась в безопасное место, а остальная часть Индии — в западню смерти.

Но в Калькутте стояла страшная жара. В середине мая температура достигала сорока пяти градусов в тени, что, помноженное на влажность, создавало эффект парной бани. Откуда ни возьмись появились кукушки со своим диким кукованием и мелкие пташки, шум которых просто сводил с ума. Духота породила также москитов и множество насекомых с их отвратительной особенностью оказываться у людей в супе. И, естественно, жара привлекла змей, ядовитых кобр и других ползучих тварей, которые могли проникать в ванные через канализационные стоки или прятаться в самых неожиданных местах. Эмилия ненавидела жару и, прогуливаясь по гостиной дома своих родителей, окна которой были закрыты отражателями, чтобы ослабить натиск жары, думала, что не выдержит и сейчас закричит.

— Думаю, что у меня начинается потница, — сказала она матери, которая сидела в кресле под медленно двигающимся опахалом.

— Эмилия, прекрати наконец ходить взад и вперед. А если у тебя начинается потница, то нужно смазать это место. Вот и все.

Дверь отворилась, и вошел дворецкий леди Макнер — Ранжи.

— Мемсахиб, — обратился он к хозяйке, — индийский джентльмен просит принять его.

— Индийский джентльмен? — повторила леди Макнер, как будто эти два слова исключали друг друга. — Кто же это?

— Он назвал себя лордом Понтефрактом.

— Адам! — воскликнула Эмилия. Одной из причин ее плохого настроения было то, что в этом году она лишилась компании молодых офицеров, которые тоже проводили лето в Даржилинге, а мятеж и жара в городе лишили возможности всякого общения.

— Эмилия, веди себя прилично, — одернула ее мать. — Ранжи, тут несомненно какая-то ошибка. Лорд Понтефракт не индус.

— И все же, мемсахиб, именно такую фамилию назвал этот индийский джентльмен. Его сопровождает группа всадников, которые, на мой взгляд, похожи на бандитов.

— На бандитов? — выдохнула Эмилия. — Адам попал в руки шайки бандитов! Как романтично!

— Эмилия, или ты попридержишь свой язычок, или я расскажу отцу о твоем поведении. Ранжи, не… угрожал ли тебе этот индийский джентльмен?

— О нет, мемсахиб, он производит впечатление мирно настроенного человека. Но другие… — он пожал плечами.

— Хорошо, впусти его. Но если и другие захотят войти, то не пускай их — захлопни дверь.

— Слушаюсь, мемсахиб.

Ранжи поклонился, выходя из гостиной, а Эмилия подбежала к одному из окон, чтобы приоткрыть отражатель.

— Эмилия, что ты делаешь?

— Ах, мама, если это Адам, то я должна поправить прическу!

— Невозможное дитя! Ты впустишь солнечные лучи, и в считанные секунды это помещение превратится в жаровню. Но даже если это и лорд Понтефракт, что очень сомнительно, я все равно не позволю тебе бросаться ему на шею. Не забывай, что он женатый человек.

Эмилия подошла к зеркалу и стала поправлять свои золотистые волосы.

— Свою жену он не любит.

— Откуда тебе это известно?

— Это и так видно. Ах, мама, в нем столько грусти! Это делает его совершенно неотразимым.

— Хочу напомнить тебе, что молодые барышни должны вести себя скромно и сдержанно. Увы, боюсь, что эти два слова тебе неизвестны.

— Добрый день, леди Макнер.

Голос показался знакомым, но человека, который произнес эти слова, Эмилия никогда не видела. Индийский джентльмен с короткой черной бородкой, в камзоле цвета слоновой кости, белых штанах и белом тюрбане походил на принца из «Тысяча и одной ночи». Эмилия, которая упивалась такими романами с детских лет, встречалась уже со многими принцами за пятнадцать лет пребывания на полуострове, но большинство из них были либо чрезмерными толстяками, трясущимися маразматиками вроде Бахадур Шаха, либо пьяницами и наркоманами. Но сейчас в дверях стоял мужчина, в точности похожий на воображаемых ею принцев. Она подошла к двери.

— Адам? — тихо спросила она, потому что, подойдя ближе, стала узнавать его. — Это вы?

Он улыбнулся:

— Да, это я — скорее, более темный вариант моей персоны.

— Вы так неожиданно исчезли! Мы не знали, что и подумать! Больше всего мы боялись, что вас похитили и убили!

— Меня действительно похитили, леди Макнер. Меня сопровождал сюда эскорт людей с довольно скверной репутацией.

— Со скверной репутацией? — фыркнула леди Агата. — Мой дворецкий сказал, что они выглядят как шайка бандитов.

Адам улыбнулся.

— Действительно, они так и выглядят, но на самом деле это добрые души, которые не обидят и мухи. Завтра я должен встретиться с ними в банке Калькутты — они помогут мне снять деньги. А пока что я хотел бы спросить, не могу ли я еще раз воспользоваться вашим гостеприимством и провести здесь еще одну ночь?

— Ах, Адам, конечно.

— Подожди, Эмилия, — прервала ее мать, величаво поднимаясь на ноги. — Теперь я вижу, что это действительно вы, лорд Понтефракт. Но мне в жизни не понять, почему вы себе позволили такую странную выходку — измазали себя под негра.

Адам уже начал привыкать к такому описанию индийских туземцев, хотя ему все еще само слово «негр», «негритос» или «черномазый» не нравилось. Однако ему надо было переночевать в этом доме, и он сохранил хладнокровие.

— Это своего рода трюк, мадам, — ответил он елейным тоном, — или, если сказать более точно, шутка.

— Ну, сэр, с моей точки зрения, это дурная шутка. Чтобы порядочный англичанин вымазал свою кожу в темный цвет без всякой веской причины, поражает меня, как попытка изменить Богом заведенный порядок вещей. Особенно это неуместно в такое время испытаний, как ныне. Несмотря на это, сэр, мы, конечно, будем рады приютить вас на ночь. Ранжи, — обратилась она к дворецкому, который стоял за спиной Адама, — проведи лорда Понтефракта в восточную комнату для гостей.

— Слушаюсь, мемсахиб, — поклонился дворецкий и взглянул на Адама с плохо скрываемым недоумением.

Недоумевал при виде Адама не только дворецкий. Эмилию восхитило его новое таинственное появление в одежде индуса. За ужином в этот вечер она забрасывала его вопросами о его загадочной маскировке, но он проявил удивительную сдержанность. Родители Эмилии были так же изумлены, как и она сама. Но в английской колониальной империи существовали строгие правила «сдержанности», которые не позволяли ни сэру Карлтону, ни его супруге проявлять любопытство. Адам был исключительно богатым аристократом, а английская аристократия славилась своим чудачеством.