Джамиль Гасанлы - СССР-Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941-1946 гг.)

• Название: СССР-Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941-1946 гг.)
• Автор: Джамиль Гасанлы
• Издательство: Герои Отечества
• Жанр: Публицистика
• Год: 2006
• ISBN: 5–91017–012–0

В представленной вниманию читателей монографии Азербайджанский ученый Дж. П. Гасанлы исследует малоизвестную широкому кругу читателей тему советско-иранских отношений в 40-х годах прошлого века. Изучив уникальные и ранее неизвестные материалы и документы из архивов России, США, Азербайджана, Грузии, а также анализируя изданные за рубежом труды и публикации в прессе, автор приходит к парадоксальному выводу: холодная война началась не в Европе, а в Азии! Именно советско-американо-британский кризис вокруг Иранского Азербайджана обозначил непримиримые противоречия между союзниками по антигитлеровской коалиции и лег в основу последующей конфронтации между Востоком и Западом.

Дж. П. Гасанлы показывает сложные перипетии использования национально-освободительного движения в Иранском Азербайджане как инструмента внешней политики СССР, отстаивание Западом интересов Ирана в противовес Москве. И тут напрашиваются прямые параллели с сегодняшним кризисом в отношениях между Ираном и США, отстаиванием Россией интересов Ирана в противовес США.

Изложение событий носит хроникально-документальный характер и порою воспринимается как политический детектив.

Книга предназначена для специалистов в области международных отношений, студентов гуманитарных вузов, всех интересующихся доселе неизвестными подробностями нашей недавней истории.

---

В своем отчете в Москву И. Садчиков высказал предположение, что Нурзад говорил с сотрудником советского посольства по прямому указанию шаха, и что на следующей встрече это станет совершенно ясно. В своих телеграммах в Москву И. Садчиков настаивал на нецелесообразности оттягивания сроков визита шаха в СССР. В январе 1952 года А. Громыко докладывал И. Сталину: «Это не первая попытка шаха прозондировать почву для своей поездки в СССР. В 1950 году шах предпринимал такую попытку через купца Носратяна, депутата Рафи и печать. В ответ на этот зондаж шаха т. Садчикову было дано указание (телеграмма № 412 от 16. VIII. 1950 г.) пока ограничиться тем, что дать знать шаху, «что Советское Правительство стояло и стоит за улучшение ирано-советских отношений и что ухудшение этих отношений не зависит от Советского Союза», а также «указать, что Советское Правительство и лично генералиссимус Сталин всегда благожелательно относились и относятся к Ирану. Если шах стремится улучшить ирано-советские отношения, то это можно только приветствовать»[997].

По мнению И. Садчикова, если сорвется поездка шаха в СССР, то возникнет вероятность отдаления его от Советского Союза и принятия Ираном предложения Америки вступить в западный блок. И. Садчиков также считал, что не исключена возможность консультаций между шахом и М. Мосаддыком по вопросу визита в Москву. Оценивая концепцию И. Садчикова, А. Громыко писал И. Сталину: «МИД СССР считает целесообразным дать тов. Садчикову указание о том, чтобы тов. Кузнецов встретился с Нурзадом и сказал ему, что, поскольку из сообщения Нурзада не ясно, действительно ли шах желает посетить СССР и если желает, то когда именно, он не мог доложить об этом послу. В той же телеграмме следует обратить внимание т. Садчикова на то, что он придает слишком большое значение сообщению Нурзада о желании шаха посетить Советский Союз и не учитывает того, что такой зондаж иранцы, очевидно, предпримнимают с целью использовать его, в случае нашего положительного отношения в своих целях»[998]. Подобный текст с малыми изменениями А. Громыко направил и В. Молотову 11 января 1952 года. В конце этого послания А. Громыко писал: «МИД СССР считает целесообразным дать т. Садчикову указание о том, чтобы т. Кузнецов встретился с Нурзадом и сказал ему, что Советское Правительство стояло и стоит за улучшение ирано-советских отношений и что, евсли бы шах выразил желание посетить Советский Союз с целью улучшения ирано-советских отношений, то по мнению Кузнецова, это могло бы встретить благоприятный отклик в Москве»[999]. На следующий день, 12 января А. Громыко вновь докладывал И.Сталину: «В интересах дела желательно было бы предварителшьно знать, какие вопросы шах желал бы обсудить в Москве»[1000]. Соответственно ЦК ВКП(б) принял Постановление «Об указании послу СССР в Иране Садчикову в связи с зондажем шаха Ирана относительно поездки в Советский Союз.

Из внеочередных указаний ЦК ВКП(б) И. Садчикову в конце января 1952 года заметен отход от прежней позиции. Послу указывалось: «Вы должны считаться с тем фактом, что иранцы уже не первый раз ставят вопрос о поездке шаха в СССР, не доводя дело до каких-либо практических выводов. И теперь вопрос о поездке шаха в СССР поставлен ими, видимо, с целью использовать обсуждение этого вопроса с советскими представителями в той политической игре, которую иранцы ведут с англичанами и, особенно, с американцами. Не уклоняясь от того, чтобы выслушать иранцев и установить, каковы их действительные намерения в данный момент, Вам следует иметь в виду, что наше отношение к вопросу о поездке шаха в Москву мы можем выразить лишь в том случае, если со стороны шаха будет проявлено определенное желание поехать в СССР и об этом им будет доведено до Вашего сведения как посла»[1001].

Сотрудники Советского посольства вели переговоры, параллельно с шахом, разрабатывали различные направления и с членами Иранского правительства.

22 августа 1950 года премьер-министр Хаджи Али Размара сообщил И. Садчикову, что продолжающиеся в течение 7 лет торгово-экономические переговоры с американцами не дали реальных результатов, что обусловливает необходимость торговых переговоров с СССР. «Кроме всего этого, — продолжал Размара, — я лично заинтересован в ускорении этих переговоров, коль скоро они были начаты по моей инициативе. Я не хочу скрывать от посла, что мне было бы приятно сказать своему народу не только то, что эти переговоры начаты по моей инициативе, но и показать реальные результаты». «Поэтому Размара обращается ко мне с просьбой оказать содействие в ускорении хода переговоров», — докладывал в Москву Садчиков[1002].

Вместе с тем в ноябре и декабре 1950 года переговоры советского посольства в Тегеране с бывшим послом Гамидом Сайяхом также не пошли дальше обмена мнениями. Единственным положительным моментом в развитии советско-иранских отношениях в тот период стало участие заместителя министра иностранных дел СССР Гусева в церемонии по случаю дня рождения шаха[1003].

От внимания Советов не ускользнул факт образования Национального фронта во главе с М. Мосаддыком и избрание его сторонников в Меджлис. В накапливаемой советским посольством информации отражался растущий ропот народа против действующих в стране компаний и политики Соединенных Штатов. Бывший посол Г. Сайях сообщил И. Садчикову, что «американцы потеряли почву под ногами. Посмотрите газеты. Все иранские газеты резко выступают против американцев. Естественно, что это вызывает беспокойство и недовольство госдепартамента»[1004].

29 апреля 1951 года лидер Национального фронта М. Мосаддык был назначен премьер-министром, и это способствовало усилению антизападных, в первую очередь антиамериканских настроений в Иране.

Приход к власти Мосаддыка оказался для советской тегеранской резидентуры неожиданным, ей не удалось получить предварительную информацию на этот счет, что и послужило причиной недовольства и срочных указаний центра: «Безотлагательно и в самые короткие сроки изучите возможности использования в интересах СССР, — указывалось в письме в резидентуру, — националистически настроенных кругов Ирана, группирующихся вокруг Мосаддыка, Кашани, Багаи и других находящихся в оппозиции к шаху противников англо-американского засилья в стране»[1005].

10 августа 1951 года советская резидентура подверглась жесткой критике Москвы: «Вы не сумели своевременно разобраться в нарастающем движении за национализацию нефти и использовать его в целях ослабления американского и английского влияния»[1006].

10 декабря 1950 года начала свою работу советско-иранская совместная комиссия с целью утрясти взаимные финансовые претензии. В переговорах с советской стороны участвовали посол Садчиков и торговый представитель СССР в Иране Чечулин. Работой комиссии с советской стороны руководил Кузнецов. Учитывая обилие спорных моментов и бесперспективность дальнейших переговоров, после прихода к власти доктора Мосаддыка, советская делегация телеграфировала в МИД о своем желании прервать переговоры и вернуться в Москву под предлогом обсуждения со своим правительством иранских претензий. Однако ни МИД, ни министерство внешней торговли не сочли этот шаг целесообразным. 12 июля 1951 года А. Меньшиков и А. Громыко направили И. Сталину справку следующего содержания: «МИД и МВТ исходят при этом из того, что при нынешней политической обстановке в Иране, когда иранское правительство всецело занято проведением национализации нефтяной промышленности (АИНК) и споры с Англией, любое наше предложение о прерыве советско-иранских переговоров по урегулированию взаимных финансовых претензий было бы использовано англичанами и американцами, во-первых, в целях, враждебных Советскому Союзу, и, во-вторых, для оказания еще более сильного давления на иранское правительство с тем, чтобы заставить его отказаться от осуществления закона о национализации нефтяной промышленности. Помимо этого, подобное наше предложение могло бы вызвать неблагоприятную для СССР реакцию среди иранской общественности. МИД и МВТ СССР считают, что переговоры с иранцами по урегулированию взаимных финансовых претензий следует продолжать, и что не следует проявлять инициативы в отношении их прерыва»[1007].

На основании этой справки ЦК ВКП(б) утвердил указания Садчикову, Чечулину и Кузнецову, где дополнительно подчеркивалось: «До получения наших указаний, вопроса о претензии, связанной с нарушением иранцами нефтяного соглашения, не поднимайте, а ведите переговоры по остальным претензиям»[1008].

Внимание на нефтяном соглашении и затратах по нему акцентировалось по той причине, что Советская сторона выставила Ирану счет на сумму 9,76 млн. долларов за срыв договора от 4 апреля 1946 года. Иранская же сторона настаивала, что эти затраты СССР понес до решения Меджлиса по этому вопросу, а потому отказывается удовлетворять этот иск. А. Вышинский, А. Зверев и М. Меньшиков 14 сентября 1951 года докладывали И. Сталину: «Наше требование о возмещении расходов, связанных с нарушениями иранцами Соглашения от 4 апреля 1946 года об учреждении советско-иранского нефтяного общества, в сумме 316,1 млн. риалов (9,76 млн. долл.) иранцы удовлетворить отказываются, заявляя, что обязательство иранского правительства по организации советско-иранского нефтяного общества было поставлено в зависимость от согласия меджлиса. Поэтому советская сторона не имела будто бы оснований производить какие бы то ни было расходы для учреждаемого общества впредь до утверждения Меджлисом соглашения о создании Общества»[1009].