Измайлов Андрей - Время ненавидеть

• Название: Время ненавидеть
• Автор: Измайлов Андрей
• Издательство: Текс
• Жанр: Триллер
• Год: 1994
• ISBN: 5-7462-0012-3

---

Да, зареклась в такую слякоть из дома выходить, но… Сметаны мне, сметаны!

… Пропадите вы пропадом, отцы города недорезанные! Сметаны и той нет! Ни в Коломягах, ни в универсаме, ни в ближнем, ни в дальнем! Впору действительно молиться по старушьему наказу Даниилу Салоникийскому: ниспошли! А лучше: порази к чертовой матери чертовых отцов! Кстати, когда отцы врут, что не в состоянии прокормить детей, с них алименты дерут в обязательном порядке. Неплохая идея: исполнительный лист отцам города от пятимиллионного ребенка. Агушеньки!

Придется в центр ехать, что ли? В час пик опять. В пасть метро. Про такси забудь теперь, Красилина, не вспоминай. Погуляли и будет…

Наплевать! Пусть! Наплевать. Пусть нечем даже наплевать: башку куриную отвернули. Фигурально. Но и на это наплевать. Смирись, гордый человек! Смирилась, смирилась. И не человек я больше, а так… население.

Население жаждет сметаны. Оно, население (я!), программу выполняет. Продовольственную. Заложили в тебя программу – и действуй.

На «Петроградской».

– Нет, сметаны нет. Сегодня и не привозили.

Пешочком по Кировскому. Три гастронома, один специализированный, молочный.

– Вы что?! Сегодня же среда! Какая может быть сметана?!

На Малой Посадской.

– У нас ее и не бывает. В Елисеевском попробуйте.

Елисеевский так Елисеевский.

Очередь так очередь.

Давка так давка.

Есть? Есть и есть. Какая разница. Постоим…

– Сначала чек пробейте, а потом подходите!

– Мне – в банку.

– Какая разница! Сначала чек!

– Какая разница? Мне – в банку.

– Есть разница!

Есть и есть. Чек и чек..

– Ку-уда без очереди?!

– Я уже отстояла…

– Нечего-нечего! Молодая еще!

И на том спасибо. Какая разница…

– Я вас не толкнул, а культурно подвинул и все!

Какая разница…

– Доплатите в кассу семнадцать копеек!

– У меня нет лишних семнадцати копеек…

Нич-чего у меня нет. Ни-че-го. Какая разница…

Вот сметанник теперь есть. Почти есть, если сметану достала. И проблема досуга сама собой решена; был день – нет дня.

«Отк'ивай, отк'ивай! Шейчаш ужнаешь!».

Нет у меня больше никакой дверебоязни. Ничего у меня нет. Как после первого аборта. Чутье осталось – опять кто-то в квартире засел – но страха нет. Ну отк'ою, ну ужнаю. Какая разница? Голову-то уже оторвали.

Поворачиваю ключ, толкаю дверь и…

… что я говорила! Так оно и есть. Оно!

Оно, Красилин, высится в прихожей этаким сицилийским гангстером, расставив ноги и слегка присев. Палец у него на спусковом крючке. «А где твой черный пистолет?». Вот он, в судорожных красилинских руках – на вытянутых руках натуральный, тяжелой фактуры, опасный, громадный, чуть ли не маузер целит мне в голову.

Нет у меня головы, Красилин, нет. Но рефлексы остались. Не хотела, не думала (какая разница!), но рефлексы сами за меня сработали.

Ка-ак грянула сумкой. Наотмашь. По пистолету.

И в сумке сметана грянула разбитой банкой.

И пистолет в пол грянул: выстрел!

Уши заложило, огонь, дым!

Мимо! В пол! В обувную полку!

И мысль: ну если он мне последние зимние сапоги продырявил, то берегись!!!

– Я не хотел! Я не то!.. – кричит Красилин. – Не хотел! Не то я!!!

Что да, то да: ты, Красилин, – не то…

***

И маузер, и наган, и браунинг, и кольт – на любой милитаристский вкус.

– Я давно на него зарился, – говорит Красилин. – Один раз даже пытался с собой прихватить и Союз. Нас вообще-то чисто формально проверяют на таможне. Главное правильно заполнить таможенную декларацию. Еще обязательно сличить написанное в твоем заграничном паспорте и один к одному перенести в свой въездной-выездной талон. Но с паспортом сличить непременно, а то там запросто может оказаться совсем не то, что ты сам о себе знаешь. Раздолбайство – наша хроническая национальная черта! Могут в паспорте написать, что ты 1089 года рождения и фамилия твоя Чингисхан. И будь любезен буква в букву переноси в талон. Пограничники совершенно индифферентны: им важно чтобы паспортные данные совпали с тобой же заполненным талоном. Не совпадет – и они по десять раз могут переспрашивать медленно, белоглазо, чисто по-фински. И только смотрят: паспорт-талон-человек, паспорт-талон-человек. Таким образом, к слову, человек запросто может сгинуть за границей. В нашем ОВИРе какая-нибудь канцеляристочка заполнит на тебя паспорт, ошибется в фамилии, ты вынужден ошибку повторить. А сгинешь – наводи о тебе справки, не наводи… Толку-то! Такой-то к вам въезжал? Нет, такой-то не въезжал, судя по талонам. Справляются-то по верным данным, а не по ошибочным! Такие дела… Мы уже не первый год ездим, научены, а новички, особенно туристы, попадаются за милую душу. Потому что исходят из здравого смысла. А у Погранцов свой здравый смысл. Я когда пытался по первости пистоль провезти, тоже исходил из здравого смысла: игрушка! Даже в баул не спрятал, за пояс заткнул (к нему и кобура прилагается – во!). И что бы ты думала? Изъяли и разломали прямо при мне! Говорю: «Вы что? Игрушка ведь!». Они говорят: «У нас именно с помощью таких игрушек шестьдесят процентов банковских ограблений происходит, извините». Извинил, естественно. Зато вот на этот раз положил в баул на самое дно и в декларации написал: игрушка-сувенир. Без уточнений. Никакой не пистоль, а просто игрушка. И пожалуйста!

Говорю же: чисто формально проверяют… Хорошая игрушка? Тебе понравилась? Гал, ну Гал!.. И пистоны к ней специальные. Абсолютно не отличить от настоящего, скажи? Ну скажи, Гал, ведь не отличить? Гал, ну Гал!

Хорошая игрушка. Мне понравилась. И пистоны. Абсолютно не отличить, да. Не скажу!

Что Красилин за дверью в квартире – догадалась, в общем. Кому еще быть, кому я еще нужна, у кого еще второй ключ есть? Только у него.

Что он круглый идиот, еще раньше догадалась – идиот, которому доставляет неизбывное удовольствие пугать до кондрашки своих ближних (меня, в частности).

Что за кордоном давно научились делать игрушки неотличимые от оригинала – догадалась еще со времен «шлепы», «лягухи», не говоря уж о «крантике».

А вот что пистоль – игрушка, каюсь, не догадалась сразу. Абсолютно не отличить, да! Но это не от этого! Пистоль пистолем, но лицо – рожа красилинская, стоило двери открыться! Никакого предвкушения розыгрыша не было на его роже. Был отчаянный страх и припертость к стенке. ТАК не сыграешь. Красилинские эмоции я, слава богу, изучила за семь лет – и подлинные, и мнимые.

Вот сейчас – мнимая эмоция: бравирование, балагурство и подарок-сувенир (вроде как мне). «Дурилка» – первый класс!

А подлинная эмоция – загнанность и припертость, когда я ключ повернула. Не загоняла я его, не припирала – а он и не меня рассчитывал увидеть, не в меня целил. То есть не то, чтобы рассчитывал, но допускал. И пистоль сувенирный (не ври, Красилин!) не мне в подарок, а «дурилка» для самозащиты. Павлин с бумажным хвостом! Даже для самозащиты – и то игрушку, пусть абсолютно неотличимую. И так он во всем! И по отношению ко мне – тоже так. Большое чувство, большое чувство! Абсолютно неотличимое, но… «дурилка». Себя же дуришь, Красилин, себя. Я тебе давно все высказала.

– Ну скажи, Гал! Ведь не отличить? Гал, ну Гал!

– Я тебе давно все высказала… Кровь унялась?

(Он, балбес, умудрился раскроить ладонь, располосовать, когда кинулся банку сметаны спасать. Ничто ее уже не спасло бы: дребезги измазанные. Сумку теперь только выбросить. Еще бы головой туда залез! Ой, устала я, уста-а-ала. Перекись, вата – и вата на исходе, а тут на Красилина ее трать, самой мало! – Бинт. Посиди, пережди. Пока кровь уймется, но далее извиняй: не хочу никого видеть! Тебя, Красилин, в том числе. Ни-ко-го не хочу видеть! Устала я! Уста- а-ала!).

– Кровь унялась?

– Кажется…

– Ты надолго?

– Не знаю. Обстоятельства всякие… Можно? Или… прости, Гал, ты кого-нибудь ждешь?

– А ты?

– То есть?

– Я и спрашиваю: то есть?

Ладонь потетешкал перевязанную, осмотрел, паузу протянул: черт! не унимается! сквозь бинт, видишь, проступило.

Вижу. Я все вижу. Не все пока понимаю, хотя брезжит. Но вижу все. Очень тебе, Красилин, не хочется уходить. Изучила я твои эмоции, подлинные и мнимые. Сейчас ты у меня есть запросишь, чтобы чуток времени выгадать, да?

– Гал, у тебя не найдется чего-нибудь перекусить. Я, понимаешь, сразу с поезда, он в двадцать с минутами приходит, все закрыто, ничего не успел и…

– Сметана. Была.

– Прости. Ну прости, Гал!.. Я же не нарочно! А, хотя бы яичницу на скорую руку, а?

– С кетчупом, с сыром, с корицей?

– То есть? – не понял тона.

– Да так. Не обращай внимания. Цитата. В БДТ.

Пьеса забавная. Была тут на премьере с… неважно. «Кушать подано!». Не обращай внимания… – Съел, Красилин? Боже мой, все-таки в нас, ведьмах, что-то сидит! Нужно тебе мужика добивать? И так он – блин блином. А не удержалась. Устала, уста-ала, а не удержалась. «Кушать подано!» – Ни кетчупа, ни сыра, ни корицы. Возьми сам в холодильнике. Там яйца. Придется всмятку, масло кончилось. Сальмонеллеза не боишься? Да! И хлеб – сухарь. Можно водой попрыскать и в духовку. Оживет. Уж прости, я гостей не ждала.