Игорь Зимин - Зимний дворец. Люди и стены. История императорской резиденции. 1762-1917

• Название: Зимний дворец. Люди и стены. История императорской резиденции. 1762-1917
• Автор: Игорь Зимин
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-227-03760-2

Зимний дворец был не только главной парадной резиденцией российских монархов, но и хранилищем бесценных национальных сокровищ, которые начала собирать Екатерина II. Он выполнял великое множество функций: представительскую, жилую, культурную и административно-хозяйственную, которой в книге также уделяется особенное внимание.

За годы своей жизни Зимний дворец видел многое: человеческое счастье и горе, смерти, возвышение и падение государственных деятелей, штурм, смену интерьеров в угоду новой власти, пережил блокаду Ленинграда… Дух этого места был соткан из происходящих в нем событий, живших в нем людей, тайн, которыми он был овеян. С ним связано огромное количество легенд, и сам он – легенда.

В этой книге автор постарался раскрыть для читателя двери Зимнего дворца и показать те старые стены, в которых прошла жизнь людей, во многом определивших судьбу страны: от ризалитов до фасадов, охватывая все три этажа. Повествование сопровождается картинами, фотографиями и документами.

---

Поскольку времени катастрофически не хватало, то Стасов установил в комнатах железные, непрерывно топившиеся печи, которые должны были просушить и вновь возведенные стены, и сырую штукатурку. Он настаивал на необходимости «окончательные работы начать не иначе, как по совершенном удостоверении, что все получило настоящую степень сухости». Примечательный факт – на этом рапорте стоит карандашная помета «25 августа. Государь император читал» (22 августа состоялась церемония коронации, а 25 августа был единственным днем отдыха императора).

О размахе работ свидетельствует то, что уже по завершении черновых работ в середине августа 1826 г. в северо-западном ризалите ежедневно работало 239 чел.[114] А с учетом временно привлекавшихся и выполнявших на казенных заводах заказы Стасова (231 чел.) общее число рабочих доходило до 470 чел.

В начале сентября князь Голицын сообщил Стасову, что «Государь Император Высочайше повелеть соизволил, чтобы Вы приложили все возможное старание совершенно окончить работы непременно к 1 будущего декабря, дабы в сие время Его Величество мог занять означенные комнаты»[115]. Причины столь жестких сроков всем были понятны. Свое тезоименитство, отмечавшееся в Николин день, 6 декабря, император желал встретить в своем новом доме.

Распоряжения императора было принято выполнять. Стены немедленно «срочно просохли», и все работы завершились в срок. Об этом свидетельствует то, что 6 января 1827 г. министр Императорского двора князь Волконский направил Стасову «бриллиантовый перстень с шифром Его Императорского Величества, всемилостивейше пожалованный Вам за отделку новых комнат Государя Императора в Зимнем Дворце». Кроме того, 9 января императрица Александра Федоровна пожаловала архитектору еще один бриллиантовый перстень (в 2000 руб.) за отделку ее комнат. Кроме Стасова высокой награды удостоился и столярный мастер Гамбс, получивший «за труды при отделке новых комнат Его Величества в Зимнем Дворце» такой же бриллиантовый перстень.

В результате этих масштабных строительных работ все помещения, занимаемые Александром I и Елизаветой Алексеевной, перепланировали, и от их интерьеров ничего не осталось. Например, на месте современного Малахитового зала ранее находились два помещения императрицы Елизаветы Алексеевны: Приемная на три окна (№ 189 – восточная часть) и Первая гостиная (№ 189 – западная часть).

В результате усилий Стасова личные покои императрицы Александры Федоровны включали: Большую столовую (№ 155), выходившую окнами во внутренний дворик; за ней располагались Приемная (№ 189 – восточная часть); Первая гостиная (№ 189 – западная часть); Вторая гостиная (№ 187); Библиотека (№ 186). На месте Голубой диванной императрицы Елизаветы Алексеевны арх. В.П. Стасов оформил для Александры Федоровны Большой кабинет (№ 185), за ним следовали Опочивальня (№ 184) и Уборная (№ 183).

После того как императорская чета прожила зиму 1827 г. в своих комнатах, к весне возникла необходимость новых «доработок» в их покоях, которыми также занимался Стасов. В июле 1827 г. он получил распоряжение: «В спальной комнате Их Императорских Величеств драпировать остальную часть комнаты тою же материей и тем же манером, как делана половина комнаты, и вынуть совсем из-под кровати деревянную площадку»[116]. А в сентябре 1827 г. появились претензии к мебельщику Гамбсу, поскольку Николай I заметил, что «лак, коим покрыта мебель в комнатах Государыни Императрицы Александры Федоровны, имеет дурной запах». Поэтому мебельщику настоятельно предложили «для покрытия мебели употреблять впредь лак самый чистый и без всякого дурного запаха». Также император велел убрать запах от машинного масла на лифте Салтыковской лестницы. Возможно, императрица была в очередной раз беременна и начала замечать запахи, после того как эта мебель простояла в ее комнатах почти год.

План второго этажа северо-западного ризалита

В результате масштабных строительных работ при Николае I в стены Зимнего дворца наряду с комнатами личных половин вписали новые парадные залы. Например, еще до пожара 1837 г. в Зимнем дворце появились Военная галерея 1812 г., Ротонда, Яшмовая приемная императрицы Александры Федоровны, Петровский и Фельдмаршальский залы. В период правления Николая I отчетливо проявились и стилистические изменения – на смену классицистическим интерьерным решениям пришел историзм, выразителями которого стали архитекторы О.Р. Монферран, Л.И. Шарлемань 2-й и А.П. Брюллов, работавшие в Зимнем дворце в николаевскую эпоху.

Эпоха Николая I в истории Зимнего дворца имела существенные особенности, отличавшие ее от предшествующих царствований. Во-первых, император Николай Павлович в Петербурге поначалу фактически жил «на два дома», поскольку кроме половин в Зимнем дворце у него в распоряжении имелся и Аничков дворец, который император любил не меньше Зимнего дворца и называл «Собственным Его Императорского Величества».

С.Ф. Галактионов. Вид Зимнего дворца с северо-западного угла. 1821 г.

Во-вторых, при Николае I в традиционной планировочной схеме расположения императорских половин произошли принципиальные изменения – впервые императорские покои переместились на третий и первый этажи Зимнего дворца. Николай Павлович распорядился отделать для него комнаты принцессы Амалии, находившиеся над апартаментами покойной императрицы Елизаветы Алексеевны на третьем этаже. В свою очередь, комнаты умершей в 1826 г. Елизаветы Алексеевны на втором этаже северо-западного ризалита целиком отвели для императрицы Александры Федоровны. В помещениях первого этажа, выходящих окнами на Адмиралтейство и на Неву, устроили комнаты для дочерей Николая I. Там же (залы №№ 13–15) поселилась фрейлина Вильдеметр, приехавшая в Россию в 1817 г. из Пруссии вместе с Александрой Федоровной в качестве ее наставницы. Для наследника-цесаревича Александра Николаевича отвели помещения второго этажа над Салтыковским подъездом, распространившиеся после его женитьбы на весь юго-западный ризалит дворца.

Таким образом, большая семья Николая I впервые в истории дворца заняла не только все три этажа северо-западного ризалита, но и обжила весь второй этаж дворца, вплоть до юго-западного ризалита.

В 1830-е гг. планировочная схема северо-западного ризалита продолжала совершенствоваться. Одним из таких удачных архитектурнопланировочных решений стала Ротонда. Дело в том, что анфилады покоев Александра I и Елизаветы Алексеевны не самым удачным образом соединялись с парадными залами Невской анфилады. Таким узлом на стыке северного и западного корпусов служила темная квадратная комната. В 1830-х гг. О. Монферран вписал в этот объем, получивший название Ротонды, круглый зал, осветив его через проем купола. В нишах Ротонды находились двери, органично соединявшие залы Зимнего дворца.

Е. Тухаринов. Ротонда. 1834 г.

В ходе масштабных перестроек 1826 г. часть личных комнат покойного Александра I сохранили, придав им мемориальный статус (№№ 176–182)[117]. Собственно, это и стало одной из причин переезда Николая I на третий этаж Зимнего дворца, поскольку, почитая память старшего брата, он решил придать его комнатам мемориальный характер, и ему просто не осталось места на втором этаже. Самые значительные перепланировки В.П. Стасов провел именно на третьем этаже Зимнего дворца, где он в 1826 г. оформил комнаты не только для императора Николая I, но и для его младшего брата великого князя Михаила Павловича. Комнаты последнего включали: Переднюю (№ 394), Гостиную (№ 395) и Угловой кабинет, обитый желтым штофом (№ 396). Михаил Павлович, женившись в 1824 г., не очень ладил с женой, интеллектуалкой великой княгиней Еленой Павловной, и, видимо, поэтому зарезервировал для себя несколько комнат в Зимнем дворце. С другой стороны, комнаты в Зимнем дворце ему полагались по статусу.

После восстановления Зимнего дворца в 1838–1839 гг. Николай I расширяет свои покои на третьем этаже, оставляя рядом со своими комнатами только небольшой Малый кабинет императрицы Александры Федоровны (№ 387). Именно в этом кабинете находились знаменитые парные картины Карла Брюллова «Итальянское утро» и «Итальянский полдень». Далее следовали дежурные помещения камер-юнкеров и камердинеров, Буфетная и Гардеробная. На крохотных антресолях третьего этажа, окнами во внутренний дворик, располагались жилые комнаты камердинеров и камер-лакеев[118].

План третьего этажа северо-западного ризалита

Упомянув о картинах К. Брюллова, отметим, что со времен Екатерины II многие из личных комнат императорской четы в Зимнем дворце украшали картины, внесенные в реестр Императорского Эрмитажа. Формально эти картины считались уже государственной собственностью. Однако это нисколько не мешало монархам с такой же легкостью менять статус эрмитажных картин в обратную сторону. В 1826 г. Николай I, получив в свое распоряжение Эрмитаж, распорядился исключить три картины из каталога Эрмитажа и передать их великому князю Михаилу Павловичу и флигель-адъютанту П.А. Штегельману. Младшему брату царь пожаловал известную картину художника В.Эриксена «Портрет Императрицы Екатерины II верхом в гвардейском мундире», которая проходила в каталоге под № 923. Михаил Павлович получил и не менее известный портрет М. Шибанова – «Грудной портрет Императрицы Екатерины II в дорожном платье» (без номера). Флигель-адъютант полковник Семеновского полка П.А. Штегельман получил от царя «копию с картины Тициана, изображающую лежащую Венеру»[119]. В 1827 г. Николай I распорядился об отправке великому князю Константину Павловичу в Польшу двух эрмитажных картин, повелев «исключить последние картины из каталога Эрмитажа»[120].