Роберт Сальваторе - Коготь Харона

• Название: Коготь Харона
• Автор: Роберт Сальваторе
• Жанр: Фэнтези

В третьей книге саги «Невервинтер» Дриззт вновь обнажает свои клинки, чтобы помочь друзьям. Его возлюбленная, Далия Син'фелл, не переставая твердит о её предстоящей встрече лицом к лицу с нетерезским лордом Херцго Алегни. Дриззт уже ступил на тропу мести рядом с Далией. Сможет ли тёмный эльф оправдать очередную битву, призванную положить конец обиде, природу которой он не понимает? Артемис Энтрери тоже ищет мести. Он предлагает Далии помощь, чтобы вместе они могли уничтожить Херцго Алегни. Но Коготь Харона, разумный меч тифлинга, управляет если не разумом убийцы, то его движениями. И то, как Энтрери смотрит на Далию… Может ли Дриззт доверять своему старому врагу?

---

Что же было между ними, удивлялся Дриззт. Когда они сплетались воедино, было ли это любовью или просто развлечением?

И если это не было любовью, тогда почему он так волновался об ее кажущемся интимным разговоре с Артемисом Энтрери?

Потому что это был Энтрери?

Возможно, ностальгия Дриззта о том, что когда-то было, привела его к такому отношению к убийце. Возможно, их длительная схватка, отрезанные кинжалом Энтрери пальцы Реджиса в то далёкое время, многие невинные жизни, которые, как знал дроу, Энтрери отнял… возможно, все это темное прошлое Артемиса Энтрери набросилось сейчас на дроу в виде ностальгии, напоминая Дриззту, что хотя его собственный опыт, может быть, и стал больше, чем был сотню лет назад, но мир в большинстве своём не изменился и не стал более добрым местом.

В очередной раз Дриззту казалось, что он окажет миру огромную услугу, если пересечет лагерь и положит конец Артемису Энтрери.

Уже в который раз желание такого насилия удивило и смутило его.

Но оно все же осталось, парящее в его сознании.

Глава 15 Надежда из былых дней

Шар живого огня врезался в тройку гоблинов, сбивая с ног и переворачивая одного из них, его крики заглушил треск кусающегося огня. Остальные два гоблина, вопя, отступили. Один из них вскинул руки к лицу, и его рукав воспламенился.

Крики эхом разнеслись по огромной территории кузницы и усилились, когда появилось ещё больше маленьких элементалей.

Первая оторвалась от гоблина, разворачиваясь, и встала, достигая высотой примерно половины карабкающихся гоблинов, но с широкими пылающими плечами и руками, оставляющими за собой огненный след. Она остановила свой выбор на одном из стоявших перед ней гоблинов и атаковала, отчего он с криком ринулся прочь.

При скольжении по каменному полу элементаль оставляла за собой линию огня и маленькие злобные живые кусающиеся огоньки в воздухе. Пути других элементалей перекрещивались, создавая узор из пламенных линий.

Гоблины разбегались во все стороны, а дроу проворно вскочил на кузницу, реагируя намного спокойнее и рассудительнее перед лицом этой потусторонней угрозы.

Уже не впервые за несколько дней такие свободно разгуливающие яростные элементали заполоняли кузницу.

Это было вполне ожидаемо — ведь это проявление силы исконного, а кузницы и линии поддержки были старыми и часто нуждались в ремонте, визуальный осмотр помогал далеко не всегда. Прорывы же показали их, но только когда трубы и суставы испортились настолько, что маленькие чудовища вырвались на свободу. И в этих случаях элементали изливались в неистовстве. Хаотичная сила созданий усиленно сопротивлялась любым попыткам использовать их. Из огненного хаоса, который изрыгнул из себя предвечный, вышли эти псевдо-элементали, эти родственные огню бездумные свирепые маленькие проявления освобождённого пламени.

— Ткачи заклинаний! — кричали дроу-ремесленники.

Эти ремесленники вполне были способны защитить себя, и если огненные создания подходили слишком близко, то их быстро оттесняли прекрасно скованным и зачарованным оружием.

Но ремесленники предпочитали не прибегать к подобной тактике, поскольку эти огненные элементали были частицей магии и чистой энергии изначального зверя, и атаковать их означало напасть на саму сущность творения.

— Ткачи заклинаний! — оклик эхом пробежал по огромным залам и множеству близлежащих туннелей, достигнув главных лагерей дроу.

В одном из таких лагерей, дальше в Подземье, откуда приходили экспедиции, Равель Ксорларрин услышал это.

— Только не снова, — пробормотал он.

— Снова, — заметил Джерт, подходя к нему.

— Где Тиаго?

— В верхних залах, пробивается на верхний уровень.

Равель не скрывал своего разочарования от этой новости, резко фыркнув и хлопнув кулаком по ноге. Когда он взял себя в руки и, посмотрев на Джерта, заметил веселую улыбку мастера оружия, он понял, что показывал слишком много раздражительности.

— Мне понадобятся двое из вас, чтобы решить это, — объяснил он.

— Они — элементали, жалящие огненные маленькие пакостники, — ответил Джерт. — Игра скорее для ткачей, нежели для воинов.

— Для магов, имеешь в виду, — ответил Равель с нескрываемым разочарованием, и позволил своему кислому выражению продержаться еще немного, чтобы другие ткачи смогли увидеть его.

Но все равно они все знали правду: поломка оборудования кузниц и множество опасных разгуливающих элементалей были будто благословением для старшего сына Брак’тэла, чьи техники до Магической Чумы были намного эффективнее в отношении огненных существ, чем что-либо, что могли предложить Равель и его ткачи заклинаний.

Береллип принимала все к сведению, и это знали все, особенно Равель.

— Я верю в тебя и Тиаго, — заметил Равель.

Джерт уклончиво пожал плечами.

Выражение лица Равеля становилось хитрее по мере того, как он продолжал смотреть на этого дроу, которого он считал другом, напомнив себе, что в то время, как Джерт может быть именно другом, он все же был дроу, а также мастером оружия. Главной задачей Джерта был Джерт, иначе он давно бы почувствовал укус лезвия дроу, когда некоторые из молодых воинов пытались украсть его положение в иерархии Дома.

Среди Ксорларрин ткачи заклинаний ценились выше воинов, многие даже выше, чем мастер оружия, но все они были мужчинами. Жрицы, сестры Ксорларрин, по-прежнему были высоко почитаемыми. Так что если Брак’тэл поднялся выше Равеля в глазах Береллип, то не следует ли из этого, что Джерт обзаведется новым другом, Брак’тэлом, при первой возможности?

На мгновение эта мысль встревожила Равеля, но потом он вспомнил, кто он и к чему стремится.

Устаревший магический репертуар Брак’тэла неплохо служил росту статуса Равеля, но Брак’тэл был старшим сыном Дома Ксорларрин, первенцем Матери Зиирит, и поговаривали, что до Магической Чумы он занимал высокое положение в Мензоберранзане, даже в глазах Архимага Громфа.

Если Брак’тэл мог доказать свою ценность, даже героичность в этой важнейшей миссии, что это может означать для Равеля?

Ничего хорошего.

— Ты не можешь это сделать, — сказал Джерт, и Равель посмотрел на него в замешательстве.

— Послать твоего брата в открытый бой, — Уточнил Джерт. — Ты не можешь этого сделать. Береллип этого не потерпит.

— Береллип с большой осторожностью ходит вокруг меня, — возразил ткач заклинаний. — Она знает, что я предан Тиаго Бэнру. Она понимает силу Дома Бэнр.

Раздражающий смешок Джерта задел чувства Равеля.

— Ты сомневаешься…? — начал спрашивать Равель.

— Иногда я сомневаюсь, что ты понимаешь игру, — перебил Джерт. — Тиаго твой союзник только потому, что он видит благосклонность к тебе Матери Зиирит, даже при том, что у тебя нет благосклонности Береллип или Сарибель.

Равель немного возгордился сказанному.

— Тем не менее, ни на миг не верь, что среди любимчиков Матери Зиирит ты занимаешь положение выше, чем какая-либо женщина, тем более сестра. Я много раз видел подобную глупость в Мензоберранзане.

— Ты только что сказал…

— Мать Зиирит своей благосклонностью к тебе раздражает дочерей, — пояснил Джерт. — Они старше, и хорошо помнят славу Брак’тэла, и славу, которую он со своими приспешниками принес дому Ксорларрин. Большинство его подручных погибли во время Магической Чумы, это правда, но если ты не будешь осторожен, то тем самым дашь Береллип — именно ей! — ту искру, которой она разожжет огонь Брак’тэла в глазах Матери Зиирит, и ты узнаешь правду о преданности своих людей.

— Это моя экспедиция, и до сих пор она была успешной, несмотря на все ожидания, — поспорил Равель. — Мы запустили кузницы. Мы использовали силу изначального, никто этого не делал со времен Гонтлгрима!

— Во славу Матери Зиирит и надежд Дома Ксорларрин, — напомнил Джерт. — Не во славу и надежды Равеля Ксорларрина. Если Брак’тэл докажет свое превосходство в игре, то ваша сестра, с благословения Матери, использует эту игру и быстро скинет Равеля, не сомневайся.

— Благодаря мне Гол’фанин возрождает и исполняет старинные рецепты, долгое время считавшиеся артефактами потерянной эпохи.

— Благодаря Брак’тэлу он может продолжать свою работу, — быстро возразил Джерт. — Что, ты думаешь, важнее для тех, кто сейчас отверг тебя — твои начальные вложения или нынешние действия, которые продвигают мечты Дома Ксорларрин вперед?

Равель облизал губы и нервно переступил с ноги на ногу.

— Тиаго Бэнр сделал меня союзником, и выполняет здесь волю Дома Бэнр через меня.

— Ты важнее для Тиаго Бэнра, чем оружие, которое сейчас делает для него Гол’фанин? — спросил Джерт, его понимающая усмешка выдала сарказм, замаскированный за риторическим вопросом.