Барбара Вуд - Благословенный Камень

• Название: Благословенный Камень
• Автор: Барбара Вуд
• Издательство: Издательство Мир книги
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-486-01095-8

Этот загадочный камень, дарованный человечеству, передавался из поколения в поколение, наполняя жизнь своих хозяев невероятными, порой просто фантастическими событиями… Он вселял веру в людей, спасал от гибели, даровал любовь, обогащал, исцелял от болезней. Благословенный Камень — так стали называть люди этот осколок метеорита, наделенный магической силой, следуя за которым вы перенесетесь в первобытную Африку, в Древний Рим, средневековую Англию…

---

— Лед здесь очень плохой — слишком мягкий сверху и слишком твердый снизу, но это лучшее, что мы можем найти.

Они с Эскилем вырезали большую глыбу льда. Абрам помог им ее перевернуть, и тогда Бодолф вырезал из середины кусок нужного размера. Их накладывали один на другой слоями по спирали; когда же ледяное жилище было закончено, Бодолф стал выкапывать в нем ложе для сна, разрывая пол и выбрасывая лишний снег через небольшое отверстие в основании домика.

Построив ледяной дом, Бодолф с Эскилем взяли Абрама на тюленью охоту, которая происходила среди льдов замерзшего океана. Бодолф объяснил, что тюлени, для того чтобы дышать, выскребают во льду дырочки, к которым время от времени подплывают, чтобы глотнуть воздуха. Абрам смотрел, как полуволки, которых охотники взяли с собой, помогают им по запаху найти проруби, в которые охотники забрасывали затем тоненький китовый ус и ждали. Если ус начинал дрожать, это означало, что к поверхности подплыл тюлень, и тогда охотник быстро бросал гарпун. Для этого нужно было простоять абсолютно неподвижно несколько часов — задача, с которой Абрам хорошо научился справляться за долгие часы наблюдения на сторожевой башне Юбаля.

Посмеявшись над неудачными попытками Абрама загарпунить тюленя, охотники все же помогли ему добыть зверя, чтобы ему не пришлось спать всю зиму под храп стариков. Согласно традиции, он должен был притащить тюленью тушу в дом женщины, которая в знак гостеприимства предложила бы зверю воды, чтобы заручиться благосклонностью духа тюленя. Абрам притащил тюленя Фриде. Она предложила ему воды и пригласила Абрама под свой кров.

Они сидели в ледяном доме Бодолфа и Торнхильд, женщины, с которой он зимовал уже много лет, — Эскиль, девушка с застенчивой улыбкой, и Абрам с Фридой, державшиеся за руки. Они слушали, как воют волки в ночи и как Бодолф рассказывает Абраму о волках.

— Никто не знает, почему волки воют. Может быть, они видят привидения, а может, в них вселяются души тех людей, которых они загрызли. Или им просто нравится слушать самих себя, — с улыбкой говорил Бодолф. Они выпили остатки летней медовухи, наслаждаясь теплом, исходящим от меховой одежды и дымящей жаровни, в уютном домике. — Волчьи стаи любят выть хором. Я слышал, как они воют, приветствуя друг друга после охоты.

— Прямо как люди, — усмехнулся Абрам.

Он все больше осваивался среди народа Северного Оленя, хотя чувствовал свое превосходство над ними и знал, что они чувствуют то же самое по отношению к нему. Это было добродушное соперничество. Когда он попытался описать свой дом, Бодолф спросил:

— Ты весь год живешь в одном и том же доме?

— Да, уже много лет.

На его товарищей это произвело очень сильное впечатление. Они стали пощипывать носы и гримасничать.

— Мы подметаем в нем, — оправдывался Абрам. — Мы поддерживаем в доме чистоту.

— Почему вы живете в одном доме?

— Чтобы сторожить виноградник.

— Вам нужно сторожить виноградник?

— Ну я же сказал.

— А если ты не будешь сторожить его, тогда виноград не вырастет?

— Конечно же, вырастет.

— Так зачем тогда сторожить виноградник?

— Чтобы другие не рвали виноград.

— А почему другие не могут рвать виноград?

— Потому что он наш.

Бодолф переглянулся с остальными.

— Значит, если к вам приходят чужие, они не могут брать этот виноград?

— Именно так.

— Но почему? Ведь плоды растут на лозе.

— Но эти лозы вырастил мой авва, поэтому виноград принадлежит ему.

Эскиль нахмурился:

— Если бы твой авва умер, лозы тоже погибли бы?

— Нет, конечно.

— Так как же они могут принадлежать ему?

Напустив на себя важность, он рассказал им историю Талиты и Серофии. И возмутился, когда они стали хохотать. Но чем больше он пил медовуху и чем дальше рассказывал эту историю, тем смешнее она казалась ему самому, и скоро он сам уже хватался за живот, потешаясь над давними проделками этих невозможных женщин.

Под конец, несмотря на разницу во взглядах, Абрам и люди Северного Оленя сошлись в одном: в том, что хмельные напитки заслуживают всяческого одобрения.

Наконец они захотели послушать его собственную историю, которую он закончил так:

— Я не знаю, почему я убежал и не хотел возвращаться. Я мог остаться с торговками пером и зажить спокойной жизнью. Но что-то толкало меня на запад, и теперь мне кажется, что я дошел до края света.

— Может быть, ты ищешь свою цель, — сказал Бодолф, и остальные закивали с серьезным видом.

Так Абрам провел и вторую зиму среди народа Северного Оленя — охотился на тюленей и приносил их Фриде, ночью засыпал в ее объятиях, а днем они разговаривали, хотя день ничем не отличался от ночи. Она показала ему вспышки света в северном небе, танцующее видение, окрашенное в сказочные цвета. А он рассказал ей про пустыню и соленое безжизненное море. Им было уютно вместе — с Фридой Абрам на какое-то время забывал о своем позоре, из-за которого он оказался здесь, и о совершенном преступлении. Он зарывался лицом в ее кукурузные волосы и говорил, что она — любовь всей его жизни, она только смеялась в ответ и дразнила его, потому что слышала, как он во сне зовет Марит, и знала, что темноволосая женщина из сна — ее соперница.

Абрам приспособился к новому ритму дня и ночи. С весны до поздней осени они были белыми, а с осени до весны — черными. Три месяца солнце не опускалось за горизонт, а потом три месяца не всходило. Времена года отличались появлением и исчезновением на море толстого слоя льда. Абрам выучил богов Болдофа и суеверия его народа и уважал их верования. Он привык ко вкусу тюленьего мяса, и летом они вместе с Фридой поднимались на снежные вершины, откуда был виден весь мир. Народ Северного Оленя делал себе татуировки с помощью тонкой костяной иглы, прошивая кожу нитками, покрытыми сажей, и как-то весной Абрам отважился на эту пытку, попросив сделать ему рисунок на лбу. Место у Неиссякаемого Источника стало для него призрачной мечтой, Марит и все остальные казались ему чем-то нереальным. Наверное, ее и вовсе нет, этой теплой солнечной страны, которая так далеко от этих холодных заснеженных земель.

Когда одна из упряжных собак родила щенков, один из них приглянулся Абраму больше других, и он стал навещать загон, в котором их содержали. Должно быть, это чувство оказалось взаимным, потому что щенок стал скулить, когда Абрам уходил, а потом и вовсе выпрыгивал из загона и бежал за ним до самого дома. Абрам назвал щенка Собакой, и после этого она стала его неотлучной спутницей.

Шло пятое лето его жизни с народом Северного Оленя, когда его начали посещать сновидения. Ему снились Юбаль и Марит, жрица Рейна, его братья и даже Хададезер; теплые, манящие сны, окрашенные в зелень и золото иорданской весны. Во сне Абрам, как младенец, жаждал тепла, его руки тянулись к красным макам и розовым пионам, сладким финикам и сочным гранатам. Сны были настолько яркими, что, просыпаясь, он с изумлением понимал, что находится на холодном севере, и удивлялся, как его душа умудрилась за такое короткое время пролететь такое громадное расстояние.

Сны стали посещать его все чаще и становились все ярче, пока он не стал плакать и тосковать, как больная собака. Бодолф и Фрида обеспокоились. И послали за женщиной, гадающей на камнях.

Предсказательница была маленькой и старой, ее тело было похоже на сморщенный коричневый орех в скорлупе из меха котика и оленя. Но взгляд у нее был пронзительным, как сияние Северной Звезды, в нем мерцала сила, которая заставила Абрама поверить в то, что она подскажет ему ответ.

Все уселись в круг и смотрели, как предсказательница дунула в кожаный мешочек, из которого затем вытряхнула на мягкую тюленью кожу камни. И стала показывать крючковатым пальцем на каждый из них, приговаривая скрипучим голосом:

— Этот камень отвечает за твои чаяния и страхи. Этот камень означает то, что нельзя изменить, но чего нужно ожидать. Этот камень говорит о настоящем. — Она посмотрела на Абрама. — Ты хочешь остаться. Ты хочешь уйти. Ты должен сделать выбор.

— А камни могут подсказать мне, как я должен поступить?

Она медленно и осторожно вздохнула:

— Рядом с тобой дух какого-то животного. Я его не знаю. Маленький зверье высокими и вьющимися, как дым, рогами. Шкура у него цвета меда, черные полосы на спине и белое брюхо. — Она посмотрела на него. — Это дух твоего клана.

— Газель, — изумленно произнес он. Как же она сумела так хорошо его описать, если она никогда его прежде не видела? — Как она хочет, чтобы я поступил?

Она покачала головой:

— Дело не в том, чего хочет она. — Она на мгновение пронзила его взглядом своих горящих глаз, резко выделявшихся на ее старческом лице. — Есть еще один камень, — сказала она наконец. — Не из этих. А вот этот. — Она показала на висевший у него на груди мешочек. — Синий, как небо, и прозрачный, как море. Этот камень и даст тебе ответ.