Тони Хоукс - Теннис на футбольном поле [Играя в теннис с молдаванами]

• Название: Теннис на футбольном поле [Играя в теннис с молдаванами]
• Автор: Тони Хоукс
• Издательство: Эксмо, Мидгард
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-44709-1

Тони Хоукс родился 27 февраля 1960 года в Брайтоне (Великобритания). Впервые слава пришла к нему как к исполнителю и автору песен: он был лидером группы «Моррис майнор энд зе мейджорс», и в 1988 году песня «Статтер рэп» этого трио заняла в британских мартах 4-е место. В дальнейшем Хоукс выступал как эстрадный комик, был ведущим телевизионных игр, снимался в сериалах, «разогревал» аудиторию на съемках юмористических передач. Он не раз вел церемонии вручения различных премий, а не так давно вел на радио собственную передачу «Потерянные уикенды». Первая книга Тони Хоукса «С холодильником по Ирландии», появившаяся в 1997 году, вошла в список бестселлеров года «Санди таймс», была переведена на несколько языков и продана в количестве 500 тысяч экземпляров. В ней автор рассказал о своих приключениях, когда в результате пари он должен был объехать автостопом Ирландию, причем вместе с холодильником. Вторая книга, «Играя в теннис с молдаванами», также обязанная своим появлением спору, вошла в шорт-лист сразу двух премий 2000 года – Сэмюэля Джонсона и «Боллинджер Эвримен Вудхауз». В книге «Пианино в Пиренеях» Хоукс описал, как покупал дом на юге Франции, чтобы воплотить в жизнь мечту об «идиллическом домике где-то за границей».

После футбольного матча Англия – Молдова, в котором англичане победили за явным преимуществом, актер, музыкант и телеведущий Тони Хоукс почему-то решил, что способен обыграть молдавских футболистов даже в теннис, – и заключил пари с приятелем. Чтобы выиграть спор, ему пришлось не только побывать в Молдове, где человека, привыкшего к налаженному английскому быту, ожидала встреча с суровой правдой жизни, но и отправиться за молдавскими игроками сначала в Северную Ирландию, а затем в Израиль… Пари было на 100 фунтов, обошлось в итоге гораздо дороже – но оно того стоило!

---

Через пятнадцать минут, пятнадцать минут перьев, ярости и расстройства, я протягивал тому же сварливому кибуцнику все, на что был способен. Три курицы.

– Шеш, – неумолимо сказал он.

– Слушай, друг, дай мне шанс, – заскулил я. – Это все, что я смог. Я не в силах принести шесть, я пытался, но, к сожалению, должен признать, что на ниве сбора птиц не преуспел…

– Шеш, – сказал он, снова продемонстрировав свой обширный словарный запас.

– Ладно, я постараюсь принести шесть, но, по крайней мере, возьми эти три, которые я принес, говорю, это было непросто.

Но он не взял. Он хотел «шеш» – и все тут. С этим парнем только «шеш» – или ничего. Если бы не добрый кибуцник, который сжалился надо мной и не стал выдавать мне по полдюжины уже собранных кур, не знаю, какой бы разразился международный скандал. И для меня Шеш-морда, как я называл этого парня до конца своего пребывания в стране, стал символизировать Израиль, который я покинул столько лет назад – агрессивный и бескомпромиссный. Изменилось ли там что-нибудь?

Проливной дождь, который ниспослал Бог, чтобы я ощутил себя как дома, привел к тому, что длина очереди к такси в аэропорту составляла, по моему предположению, полтора часа. Я сел на автобус и приехал на многолюдный автовокзал Тель-Авива. Меня сразу же окружили подростки с автоматами. Большими автоматами, наброшенными на плечи, как спортивные сумки, с магазинами, полными медных пуль. И не только мальчики, но и девочки. Детям в Израиле приходится очень быстро взрослеть. Я заметил одну чрезвычайно симпатичную девушку, которая держала правую руку на стволе автомата. Может, стоить пригласить ее на ужин, подумал я; она, вероятно, сможет достать нам хороший столик.

Я забыл, что израильская военная служба подразумевает, что каждый юноша должен провести в армии минимум три года, а каждая девушка – пятнадцать месяцев. Похоже, они повсюду носили с собой оружие, то ли потому, что считали плохой идеей оставлять его где-либо, то ли потому, что оно заставляло жителей этого постоянно запугиваемого государства чувствовать себя защищенными. А потом я вспомнил – сейчас же канун Нового года. Меня передернуло от одной мысли о том, как переполнятся отделения скорой помощи и травмопункты Британии, если подростки выйдут отмечать канун Нового года с оружием. Это определенно эффективный способ заставить людей сидеть дома.

В отеле я встретился с Даниэлой, моим израильским издателем, и мы пошли выпить. Она влюбилась в мою предыдущую книгу, открыв ее для себя во время поездки в Англию, и занималась ее переводом на иврит. Это меня немало удивило, потому я всегда мечтал о том, чтобы меня перевели на язык, который читается задом наперед, и вызвало во мне чувство собственной значимости. Я объяснил причины своего приезда в Израиль, рассказал о пари и о том, как собираюсь отыскать Спыну.

– «Маарив» фактически согласилась решить для меня эту проблему, – сказал я, – если я передам им эксклюзивные права.

Даниэла выглядела шокированной.

– Ты не должен этого делать, – твердо сказала она.

– Что ты имеешь в виду?

– У меня куча договоренностей с другой газетой по поводу твоей книги. Если ты сделаешь это для «Маарив», они все отменят. Ты должен позвонить им и сказать, что не предоставишь эксклюзив.

– Но, Даниэла, они же все организовали – завтра меня везут на встречу с этим парнем.

– Тони, я категорически запрещаю тебе говорить с ними.

Никакого смысла препираться. Она хотела «шеш» – и все. Мои надежды на то, что все пройдет легко, рухнули. Придется начинать с нуля. С Новым годом, приятель.

Возможно, мое решение лететь под Новый год было довольно странным, но я запланировал эту поездку между другими рабочими делами, и это был единственный реальный способ выкроить время – а последнее мне наверняка понадобится, после ошеломляющего заявления Даниэлы. Так что я попросил у нее совет, куда можно пойти, чтобы провести типично израильскую новогоднюю ночь.

– А чего тебе хочется? – спросила она.

Хороший вопрос, и я действительно не знал на него ответа. Я уже давно не радовался новогодним праздникам, Проблема в том, что подростком я просто обожал эти праздники. Они неизменно проходили на вечеринках, где все были пьяными и где в полночь разрешалось поцеловать любую девушку, которая тебе приглянулась. Это казалось потрясающей идеей, никаких подвохов: подходишь к девушке, говоришь: «С Новым годом», а потом целуешь. Не знаю, почему, но с тех пор жизнь стала гораздо сложнее.

Еще одна проблема новогодней ночи связана с неизбежным ощущением неверного решения. В эту праздничную ночь тебя приглашают, по меньшей мере, на три разных вечеринки, но попасть удается только на одну. В полдвенадцатого, когда понимаешь, что сидишь и слушаешь, как продавец ковров восхваляет достоинства износостойкого ворса и указывает на его преимущества перед обычным линолеумом, возможно, начинаешь думать, что одна из двух других вечеринок могла оказаться вариантом получше. Вероятно, так было всегда. Наверное, какой-нибудь древний человек встречал Новый год, потягивая медовуху и думая о том, что, возможно, провел бы время гораздо лучше, если бы пошел на вечеринку к царю Огу, жившему в четырех пещерах от него. Даниэла направила меня в винный бар, владелец которого был ее знакомым, и сказала, что там должно быть весело. Но весело не было. Никто даже не стал вести обратный счет до полуночи. Я забыл, что в Израиле мало кто отмечает Новый год, потому что главное торжество происходит в сентябре на Рош ха-Шана.

Поцеловать меня никто не подошел, и я тоже не стал ни к кому подходить за поцелуем. Вероятно, мою отвагу приглушило осознание того, что все были с оружием. Я побрел в отель немного разочарованный. Как я ни старался забыть, но для меня новогодняя ночь – это ночь, когда в полночь тебя обнимают, целуют и разделяют с тобой радость взаимного притяжения. Когда-нибудь такой Новый год начнется с отличного секса.

Свой первый целый день в Израиле я провел, гуляя по городу, делая телефонные звонки и загорая на солнце. Я с удовольствием грелся, Средиземное море приятно плескалось о песчаные пляжи Тель-Авива, и меня согревало не только солнце, но и мысль о том, что дома, в Англии, все дрожат от холода. Потом мне стало стыдно. А как же мои друзья в Молдове, борющиеся за выживание суровой зимой, при постоянных отключениях электричества и вечно слабеющей экономике? Я мысленно послал им воздушный поцелуй и напомнил себе, что я – удачливый негодяй.

Я отзвонился по всем номерам, которые дали мне друзья до отъезда, и поболтал со множеством разных автоответчиков. Я дозвонился до одного парня по имени Йехуда, который жил в Иерусалиме и был репортером и тележурналистом, чей номер дал мне Артур. Он оказался очень интересным человеком, и я пообещал заглянуть к нему, если поеду в Иерусалим. Также я поговорил с парнем по имени Джонни, который был англичанином и эмигрировал в Израиль с женой и детьми. Я не был с ним знаком, но кто-то (к сожалению, забыл, кто именно) попросил позвонить ему – вдруг он сможет мне помочь.

– О, привет, Тони, – радостно сказал Джонни. – Филиппа говорила, что ты можешь позвонить.

Филиппа? Я порылся в памяти, пытаясь вспомнить, кто такая Филиппа.

– Да, старая добрая Филиппа – она передает привет, – приврал я.

– Она рассказала, чем ты тут занимаешься, и я думаю, что вообще-то мог бы тебе пособить.

Моя челюсть отпала. Я не мог поверить в то, что услышал. Один из хороших друзей Джонни был спортивным физиотерапевтом, который хорошо знал тренера клуба «Маккаби» из Кфар Каны. Если нужно, Джонни мог бы сделать несколько звонков и попытаться организовать теннисный матч в ближайшие несколько дней.

– Ты правда думаешь, что можешь это сделать? – удивился я.

– Не вижу причин, почему нет.

Через двадцать минут все было улажено. Мы будем играть послезавтра в теннисном клубе в местечке под названием Зихрон-Яаков, недалеко от дома Марина Спыну. Я и вправду был удачливым негодяем.

Я изучил карту и распланировал остаток своей поездки. Я съезжу в Иерусалим, потом поеду на север в Зихрон-Яаков, чтобы обыграть последнего молдавского футболиста, а потом на юг, к курорту Эйлат на Красном море. Я выпил пива, которое было особенно вкусным, и вышел к Средиземному морю. Мое приключение практически завершилось.

Иерусалим – городок довольно известный. Пару тысяч лет назад там произошло несколько ничем не примечательных событий, которые получили некоторую огласку, но, полагаю, что поистине его прославило проведение в 1979 году музыкального конкурса «Евровидение». Как можно забыть эту победу принимающей стороны с воодушевляющей песней «Аллилуйя»? К сожалению, внезапно после музыкального триумфа людям захотелось мира в этой части света, и они стали сражаться между собой за то, кому она по праву принадлежит. Уверен, споры все еще продолжаются – и, без сомнения, их обострила победа Даны Интернэшнл 20 лет спустя.