Лев Маляков - Милосердие весны

• Название: Милосердие весны
• Автор: Лев Маляков
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Поэзия
• Год: 1980

«Милосердие весны» — седьмая книга стихов Льва Малякова. В ней нашло отражение все, что пережито и перечувствовано поэтом за последние годы, в пору зрелости и раздумий. Как бы заново открытый мир человеческих отношений, любви, природа родного края, воспоминания о войне — вот основные мотивы книги.

---

«На этой легкой с перышком работе…»

На этой легкой с перышком работе
Не то что спину —
                            сердце надсадил.
А было время
                    в партизанской роте
За сотню верст
Взрывчатку я носил.

И ничего,
             спина моя терпела.
Поспал, поел —
Опять готов в поход.
Горело сердце,
                      торопилось в дело —
Успеть бы эшелон
                           пустить в расход.

Мне довелось познать законы моря —
Крутые штормы выносил не раз,
Стоял на вахте,
С перегрузкой споря,
По трое суток
                    не смыкая глаз.

Не без того,
Гудела под бушлатом
Просоленная накрепко спина.
На палубе
              катилась смертным катом
Закрученная в штопоры волна.

А было время —
Шел мужик за плугом,
А мужику
             всего тринадцать лет.
Ремень земли вывинчивался туго,
И дымкой заволакивало свет.

Садилось солнце,
Опустив на плечи
Усталые багряные лучи.
Но все шагал за плугом чело вече,
За ним с почтеньем
Топали грачи…

На лесосеке
До седьмого пота
Валил деревья —
                        и хватало сил…
А вот досталась с перышком работа —
Не только спину,
Сердце надсадил.

БЕСКОНЕЧНОСТЬ

«Из бесконечности явились…»

Из бесконечности явились,
Туда же, говорят,
                          уйдем.
Просторы космоса открылись —
И тем милей родимый дом.

Иду зелеными лесами —
Моя дорога далека.
И надо мною парусами
Бегут по небу облака.

Из леса выйду
                     в чисто поле —
Кукушка щелкает года.
Моя мечта цветет на воле
И порывается туда…

Ей заглянуть бы
                       в бесконечность
Мечте ведь свойственно
                                      витать…
И сам я здесь
                  пускай не вечно,
Но не желаю улетать.

Пускай я гость,
Но гость надежный,
И до всего мне дело есть.
Я погощу, пока возможно, —
Воздам земле-хозяйке честь.

Ко мне была хозяйка доброй —
Будила затемно:
                       вставай…
Меж катеров ломала ребра,
Учила:
         рот не разевай.

То вверх,
            то вниз
Кидала плавно,
Поскрипывало знай в костях.
Я на Земле прижился славно,
Мне очень
              хорошо в гостях.

«И мне давно мотор сродни…»

И мне давно мотор сродни,
Железной силе не перечу.
Как вехи в будущее,
Дни
Летят распахнуто навстречу.

Я за рулем, как за столом,
Лишь сердце чуть прихватит зноем.
За лесом
Даль плывет светло.
И вот оно —
Село родное.

Как нарисована,
В окне
Моя бабуля — чище снега…
И снова чувствую:
Во мне
Скрипит и грохает телега.

«Какие высокие травы…»

Какие высокие травы —
Почти в человеческий рост!
Ручей говорливый
                            направо.
Налево —
            старинный погост.

Мальчишкой любил хорониться
В тех травах,
                   как в добрых лесах.
Мне пели веселые птицы
О всяких земных чудесах.

Лежал у земли я
                        в объятьях,
И сам я ее обнимал.
Со мной
           одуванчики-братья,
Над ними
             цветет краснотал.

И что-то меня заставляло
Лежать
         и глядеть в небеса.
Фантазия знай расцветала
И мчалась,
               раздув паруса.

Мне в облаке чудились звери —
В лесу не встречал я таких.
Готовый и в небыль поверить,
Я видел воочию их.

И больше того:
Мне казалось,
Что был я когда-то звездой…
Додумывать не удавалось —
Вспугнут или крикнут домой.

И что-то теперь заставляет,
Как прежде,
Уставиться вдруг
На звонкие звездные стаи
И месяца кованый круг.

ОТДЫХ

Наработался вволю
С утра на лугу…
Хорошо поваляться в духмяном стогу!
Хорошо в голубой вышине потонуть
И на миг ощутить
Бесконечности жуть.
Ощутить, словно жажду,
Внезапно мечту —
Самому поднебесную взять высоту.
И представить космические корабли
Где-то там —
В беспредельной туманной дали.
И увидеть миры
Вдруг открывшихся звезд,
В те миры звездолетом проложенный мост.
И себя
Как посланца земного добра…
До чего ж беспредельна
Фантазий игра!

СЧАСТЬЕ

Ходили за счастьем от веку
За горы, моря и леса.
Уж видно, судьба человеку
Искать на Земле чудеса.

Не знаю как счастья,
А лиха
Досталось искателю впрок.
И если не сгинет,
То тихо
Осядет, усвоив урок.

Не знаю как счастья,
А боли…
Хватило бы на сто дорог.
Такая искателя доля…
Светлеет родимый порог.

Так вот где покоится счастье!
Я робко иду под уклон
К избе,
Что неясною властью
Меня забирает в полон.

Теперь бы тем счастьем упиться —
Оно мне вполне по плечу…
С чего ж не поется, не спится —
То к солнцу,
То в бездну лечу!

«Не верю дню рожденья слепо…»

Не верю дню рожденья слепо,
Хотя на бланке есть печать:
Не мог же взяться я из пепла,
Из ничего себя начать?

Бог весть какими шел путями,
Чтоб видеть,
                  слышать,
                                просто жить.
Из лыка первыми сетями
Меня пытались изловить.

А я в воде,
               подобно блику,
Был удивительно живуч,
Взлетал над лесом легче крика
И прятался в наплывах туч.

И не случайно,
Лишь стемнеет,
Сажусь я, молча, на крыльцо.
Моя душа, как даль, светлеет,
Подставив космосу лицо.

От непонятного застыну,
Чему-то горько улыбнусь
И, распрямив внезапно спину,
Навстречу звездам засвечусь.

«И до меня за сотни лет…»

И до меня за сотни лет
С утра, как новоселы,
В полях —
              едва взыграет свет
Гудели важно пчелы.

Стояли тихо у воды
Печальные ракиты.
Грузнели к осени сады
Анисом знаменитым.

В реке гулял ленивый сом
И жировала утка.
Катился вольно в небе гром…
Подумать —
Просто жутко!

За что-то выпала мне честь
Пройтись тропой земною…
И без меня все будет цвесть,
Но лучше бы — со мною.

ОСТАЛИСЬ ЛЕТОПИСНЫЕ ЛИСТЫ

Считаемся —
                   лесная полоса,
Но крепко мы повысекли леса.
Не только мы —
                       и предки хороши:
Дома, как терема, —
                              сама мечта!
Умели деды брать для живота
И сверх того взымали для души.

Раздели липу, иву на корье,
Свели до счета дикое зверье.
Десятка два в лесу тетеревов
С утра слагают про любовь стихи.
И разучились драться петухи,
Отпел зорю —
                     и фьють,
Бывай здоров!

А было время
(Летопись не врет:
Монах был зрячим,
                             не подпольный крот),
Пскова носила на себе лодьи,
В ней,
        верь не верь,
                             водились осетры.
А за Псковой
                   звенели топоры —

Там лес валили,
                        ладили бадьи.
Монах писал:
А за Псковой леса,
Гнездится соболь,
                           черная лиса…
Остались летописные листы.
Но извели леса на берегу,
И соболь убежал давно в тайгу —
Подальше от опасной суеты.

Река не та,
               и лес теперь не тот.
Пскову вороны переходят вброд.
А деды наши баржи гнали тут.
С тех пор прошло поменьше ста годов,
А сколько встало новых городов!
Как жаль —
Леса так скоро не растут.

«Я, кажется, еще не понял…»