Владимир Набоков - Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина

• Название: Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина
• Автор: Владимир Набоков
• Издательство: «Интелвак»
• Жанр: Критика
• Год: 1999
• ISBN: 5-93264-001-4

Комментарии В. В. Набокова освещают многообразие исторических, литературных и бытовых сторон романа. Книга является оригинальным произведением писателя в жанре научно-исторического комментария. Набоков обращается к «потаенным слоям» романа, прослеживает литературные влияния, связи «Евгения Онегина» с другими произведениями поэта, увлекательно повествует о тайнописи Пушкина.

Предназначена для широкого круга читателей и в первую очередь — для преподавателей и студентов гуманитарных вузов, а также для учителей и учащихся средней школы.

---

V

   Сначала всѣ къ нему ѣзжали,
   Но такъ какъ съ задняго крыльца
   Обыкновенно подавали
 4 Ему Донскаго жеребца,
   Лишь только вдоль большой дороги
   Заслышатъ ихъ домашни дроги: —
   Поступкомъ оскорбясь такимъ,
 8 Всѣ дружбу прекратили съ нимъ.
   «Сосѣдъ нашъ неучъ, сумасбродитъ,
   «Онъ фармасонъ; онъ пьетъ одно
   «Стаканомъ красное вино;
12 «Онъ дамамъ къ ручкѣ не подходитъ;
   «Все да, да нѣтъ, не скажетъ да-съ
   «Иль нѣтъ-съ.» Таковъ былъ общій гласъ.

6 Заслышат. Значение переходного глагола «заслышать» (в тексте употреблено в третьем лице множественного числа) в отношении слуха равнозначно глаголам «заметить» или «завидеть» издалека — в отношении зрения.

6 дроги. Здесь слово «дроги» может означать либо «старомодный экипаж» в общем смысле, либо, как я полагаю, — самодельную простую повозку, без рессор, которой русский помещик пользовался так же, как английский сквайр своей охотничьей тележкой или коляской с местом для собак под сиденьем.

7 Поступком… таким. Вообще «поступок» — синоним слова «действие», однако в данном контексте (т. е. в смысле повторного действия) это слово ближе к понятию «поведение».

10 фармасон. Либеральная мысль восемнадцатого века искала прибежище в масонских организациях. Провинциальный помещик был склонен считать франкмасона революционером. Масонские ложи были запрещены в России весной 1822 г.

В зачеркнутом черновике (2369, л. 24 об.) вместо «фармазон» читаем «либерал», слово «либерал» восстановлено в первой беловой рукописи этой главы.

Слово «фармазон» (вульгаризм того времени от «франкмасона» или «масона») — происходящее от французского «francmaçon», употреблялось в смысле «дерзкий вольнодумец».

10–11 пьет одно… красное вино. Очевидно, подразумевается, что Онегин предпочитает бокал заграничного вина стопке отечественной благословенной водки. Однако, возможно, понимание слова «одно» не как «только», а как «неразбавленное»:

он масон, пьет красное вино
неразбавленным целыми стаканами.

В те времена только пресыщенные петербургские франты, а не провинциальные пьяницы, разбавляли свое вино. По-видимому, Онегин, подобно Пушкину, перешел с шампанского на бордо (см. главу Четвертую, XL VI).

В восемнадцатом и начале девятнадцатого века вино водой разбавляли немолодые дворяне. Пушкин отразил это в небольших стилизациях — антологических стихах 1833 и 1835 г. («Юноша! скромно пируй…», «Что же сухо в чаше дно?»); а сам, как Байрон в белый рейнвейн, добавлял в шампанское сельтерскую воду. Согласно свидетельству Веллингтона (1821), записанному Сэмюелем Роджерсом в его «Воспоминаниях» (1856), Людовик XVIII смешивал шампанское с водой.

14 Провинциальные консерваторы считают Онегина чудаком; на самом деле его эксцентричное чудачество (байроническое настроение, метафизический культ Наполеона, французские фразы, английская одежда, поза бунтаря, восходящая скорее к Вольтеру, чем к «бунту», и т. д.) весьма характерно для того круга, условностям которого он привержен столь же крепко, как и презираемые им обыватели — условностям своего более широкого круга. В недалеком прошлом советские идеалисты весьма идеализировали идеологию Онегина. Вот почему я в своем комментарии не стал рассматривать Онегина как «реальное» лицо.

Возникает вопрос, не таится ли в глубине призматического сознания Пушкина замечательная история о попытке в 1819 г. декабриста Ивана Якушкина улучшить условия существования крестьян в своем имении (в Смоленской губернии). (Возможно, Якушкин говорил об этом Пушкину в 1821 г.). Якушкин в пишет в своих воспоминаниях (1853–55. «Избранные… произведения декабристов», ред. И. Щипанов. Ленинград, 1951, I, 115–17), что соседи считали его «чудаком» — таким словом назван и Онегин (см. также коммент. к главе Десятой, XVI).

VI

   Въ свою деревню въ ту же пору
   Помѣщикъ новый прискакалъ,
   И столь же строгому разбору
 4 Въ сосѣдствѣ поводъ подавалъ.
   По имени Владиміръ Ленскій,
   Съ душою прямо Геттингенской,
   Красавецъ, въ полномъ цвѣтѣ лѣтъ,
 8 Поклонникъ Канта и поэтъ.
   Онъ изъ Германіи туманной
   Привезъ учености плоды:
   Вольнолюбивыя мечты,
12 Духъ пылкій и довольно странный,
   Всегда восторженную рѣчь
   И кудри черныя до плечъ.

5 Ленский. Третий главный мужской персонаж в романе. В этих строфах восемнадцатилетний Ленский завязывает более тесные дружеские узы с двадцатипятилетним Онегиным, чем двадцатилетний Пушкин в главе Первой; но, с другой стороны, этот наивный энтузиаст, которого Онегин одарил большей привязанностью, нежели Пушкина, сильнее отличается от Онегина, чем Пушкин, который столь же опытен и разочарован, как и Онегин. Оба, Ленский и Пушкин, лучше понимают поэзию, чем Онегин; однако Пушкин в свои восемнадцать (в 1817 г.) был несравненно лучшим поэтом, чем Ленский теперь (в «1820 г.»), невзирая на их увлечение модной французской элегией, офранцуженным «Оссианом» и переводами Жуковского и мадам де Сталь из немецких поэтов. Онегин выработает в себе покровительственное отношение к Ленскому, поочередно впадая то в снисходительность, то в подшучивание; Онегин и Пушкин, несмотря на разницу лет, встречаются на равных; и если Онегин выступает учителем Пушкина по части байронической меланхолии, то Пушкин может научить его многому в отношениях с женщинами, чего не найдешь и у Овидия.

Имя Ленский (происходящее от названия реки в восточной Сибири) уже использовалось ранее. В первом издании (апрель 1779 г.) эпической поэмы Михаила Хераскова (1733–1807) «Россияда», чудовищно скучном собрании псевдоклассических банальностей (но считавшейся современниками бессмертной), один из приближенных царя Ивана был злодей по имени Ленский. В одноактной комедии Грибоедова и Андрея Жандра (1789–1873) «Притворная неверность», представляющей собой переработку одноименной пьесы (1768) Никола Тома Барта, впервые поставленной 11 февр. 1818 г., среди русских имен, заменивших французские, встречается имя Ленского (этот Ленский — веселый молодой человек, и его друг разыгрывают старого волокиту, заставляя своих возлюбленных прикидываться влюбленными в него).

6 геттингенской. О Геттингенском университете (в городе с тем же названием в провинции Ганновер на северо-западе Германии) с симпатией упоминается в письме поэта Батюшкова к Александру Тургеневу (выпускнику Гетгингена) от 10 сент. 1818 г., отправленному из Москвы в С.-Петербург: «Сверчок[32] что делает? Кончил ли свою поэму [ „Руслан и Людмила“]? Не худо бы его запереть в Геттинген и кормить года три молочным супом и логикою… Как ни велик талант Сверчка, он его промотает, если… Но да спасут его музы и молитвы наши!»

Александр Тургенев (1784–1845) содействовал зачислению Пушкина в Лицей в 1811 г., и именно он сопровождал гроб Пушкина из Петербурга в Святые Горы (Псковской губернии) в феврале 1837 г.

Любопытно заметить, что вымышленный Владимир Ленский был вторым студентом Геттингенского университета, ставшим другом Онегина: первым был Каверин (глава Первая, XVI, 6; см. коммент.), который, как бывало в те времена, окончил учение там в семнадцать лет, в возрасте Ленского.

Тынянов усматривал в Ленском главы Второй портрет Кюхельбекера, который в 1820 г. посетил Германию. Я не согласен с таким поиском прототипа, затемняющим подлинный, не поддающийся прямой расшифровке процесс творчества.

Наречие «прямо», приложенное к «геттингенской», — слабая позднейшая доработка. В обоих отдельных изданиях главы Второй (1826,1830) было «душой филистер геттингенский» вместо окончательного «с душою прямо геттингенской». Рецензируя Вторую главу, Булгарин отметил в своей «Северной Пчеле» (СXXXII, 1826), что «филистер» на студенческом жаргоне означает «горожанин», не имеющий отношения к университету, тогда как Пушкин, который, кстати, делает ту же ошибку в письме от 7 мая 1826 г. к Алексею Вульфу, студенту Дерптского университета, имел в виду слово «бурш» или «Schwärmer» <«мечтатель» — нем.>, обозначавшее студентов. Если бы Пушкин был склонен принять совет этого критика, он, может быть, изменил бы строку и написал: «Душою швермер геттингенский», — и тогда восторг Булгарина не знал бы предела. К сожалению, наш поэт не возвратился к своему черновику (2369, л. 25 об.) и первому беловому варианту: «…школьник геттингенсюй» («геттингенской» — старая форма окончания именительного падежа мужского рода, совпадающая с окончанием творительного падежа женского рода).