Владимир Набоков - Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина

• Название: Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина
• Автор: Владимир Набоков
• Издательство: «Интелвак»
• Жанр: Критика
• Год: 1999
• ISBN: 5-93264-001-4

Комментарии В. В. Набокова освещают многообразие исторических, литературных и бытовых сторон романа. Книга является оригинальным произведением писателя в жанре научно-исторического комментария. Набоков обращается к «потаенным слоям» романа, прослеживает литературные влияния, связи «Евгения Онегина» с другими произведениями поэта, увлекательно повествует о тайнописи Пушкина.

Предназначена для широкого круга читателей и в первую очередь — для преподавателей и студентов гуманитарных вузов, а также для учителей и учащихся средней школы.

---

В беловой рукописи (2382, л. 119 об.).

9–10 «Мы рождены, сказал Сенека, / Для пользы ближних и своей». В трактате Луция Аннея Сенеки (ум. 65) «De otio» <«O досуге»>, адресованном его другу — Аннею Серену, сказано (III, 3): «Что, несомненно, вменяется человеку в обязанность, так это быть полезным людям; если может, то многим; если не может многим, то хотя бы немногим; если не может немногим, то хотя бы близким; а если и этого не может, то хотя бы себе». И в «Послании» (LX) своему другу Каю Луцилию Сенека пишет: «Жив тот, кто многим приносит пользу; жив тот, кто сам себе полезен» <пер. С. А. Ошерова>.

[III]

   Несносно думать что напрасно
   Была нам молодость дана
   Что изменяли ей всечасно
 4 Что обманула нас она
   Что наши лучшие желанья,
   Что наши свежие мечтанья
   Истлели быстрой чередой —
 8 Как листья осенью гнилой —
   Несносно видеть пред собою
   Одних обедов длинный ряд,
   Глядеть на жизнь как на обряд
12 И вслед за чинною толпою
   Идти не разделяя с ней
   Ни общих мнений ни страстей.

В беловой рукописи (2382, л. 119 об.). За исключением начала первой строки, эта строфа = строфе XI в главе Восьмой.

[IV]

   Предметом став суждений шумных,
   Несносно (согласитесь в том)
   Между людей благоразумных
 4 Прослыть притворным чудаком,
   Или печальным сумасбродом,
   Иль сатаническим уродом,
   Иль даже Демоном моим.
 8 Онегин (вновь займуся им),
   Убив на поединке друга,
   Дожив без цели, без трудов
   До двадцати шести годов,
12 Томясь в бездействии досуга
   Без службы, без жены, без дел,
   Ничем заняться не умел.

В беловой рукописи (2382, л. 100). Эта строфа = строфе XII в главе Восьмой.

[V]

   Наскуча или слыть Мельмотом
   Иль маской щеголять иной
   Проснулся раз он патриотом
 4 Дождливой, скучною порой
   Россия, господа, мгновенно
   Ему понравилась отменно
   И решено. Уж он влюблен,
 8 Уж Русью только бредит он
   Уж он Европу ненавидит
   С ее политикой сухой,
   С ее развратной суетой.
12 Онегин едет; он увидит
   Святую Русь: ее поля,
   Пустыни, грады и моря

Исключена из беловой рукописи. Эта строфа напечатана в Акад. 1937 и других изданиях в «Путешествии Онегина». Сам Пушкин вычеркнул ее из беловой рукописи и (в заметке на полях) приписал ее или ее часть к Десятой главе — в той же или в иной форме. См. Десятую главу, Дополнение к комментариям.

[VI]

   Он собрался, и, слава Богу,
   Июня третьего числа
   Коляска легкая в дорогу
 4 Его по почте понесла.
   Среди равнины полудикой
   Он видит Новгород-великой.
   Смирились площади — средь них
 8 Мятежный колокол утих,
   Не бродят тени великанов:
   Завоеватель скандинав,
   Законодатель Ярослав
12 С четою грозных Иоанов,
   И вкруг поникнувших церквей
   Кипит народ минувших дней.

В беловой рукописи (ПБ 18, л. 4).

2 Июня третьего числа. День после именин Пушкина. Я усматриваю любопытное совпадение в подражании Поупа (1738), в «стиле доктора Свифта», Горацию — «Послания», кн. I, VII:

Это правда, мой Господь, я слово дал
Быть с тобою третьего июня…

и в «Дон Жуане» (I, СIII) Байрона:

Итак, был летний день. Скажу точней: шестое
Июня. Я всегда был точен, сколько мог,
Насчет веков, годов и даже дней…
Числа же — те станции, где
Рок Меняет лошадей, историю настроя
На новый тон…

<Пер. Г. Шенгели>.

«Роковой тот день» (I, CXXI, 2) — день начала любовного романа Жуана и Юлии, длившегося до неопределенной даты в ноябре, когда юношу срочно отправили в четырехлетнее путешествие, которое в 1784–85 гг. привело его к российскому двору и в постель Екатерины II. Примечательно, что шестое июня — день рождения Пушкина (по нов. ст., конец XVIII в.). 6 июня 1799 г. нов. ст. «история» действительно «настраивается на новый тон».

Байрон начал «Дон Жуана» в Венеции 6 сент. 1818 г., а последнюю полную песнь завершил 6 мая 1823 г. Перед отъездом из Италии в Грецию он сочинил (8 мая 1823 г.; все эти даты приведены по новому стилю) четырнадцать строф дополнительной семнадцатой песни. В это время Пушкин собирался начать работу над «ЕО» в Кишиневе (9 мая по ст. ст.; 21 мая — по нов. ст.).

Не знаю, почему, установив дату «июня 3 числа» в Акад. 1937, Томашевский ставит «июля 3 числа» в Сочинениях 1949 и 1957.

6–14 Новгород, древний Хольмгард, был основан викингами в предрассветной мгле нашей эры. «Завоеватель скандинав» — это норманн Рюрик, захвативший, согласно легенде, в 860-е годы восточный берег реки Волхов, текущей через Новгород. Потомки Рюрика перенесли свой престол в Киев. Ярослав Мудрый (правил 1015–54), автор первого свода законов «Русская правда», даровал Новгороду важные привилегии, и к тринадцатому веку город обладал своего рода республиканской независимостью, имея общественное собрание, «вече», управлявшее регионом через избранного главу — «посадника». Но в результате мрачного расцвета Москвы с ее жестокими правителями «Волховская республика» пала в ужасной бойне. Иван III в 1471 г. навязал ей свои законы. Вечевой колокол, созывающий народ на «вече», назван «мятежным» в связи с попытками стойких новгородцев оказать сопротивление Москве; но ничего не вышло, и в 1570 г. Иван IV Грозный уничтожил последние остатки новгородской свободы.

В этой строфе наш поэт дает исключительно слабое описание Новгорода: определение «полудикой» — не изобразительного ряда, колокол не находится «средь» площадей, эпитет «мятежный», хотя и не нов, здесь неясен, четыре «великана» по достоинству очень неравноценны, а «поникнувшие» церкви, вокруг которых «кипит народ минувших дней», похожи на снеговиков в оттепель.

В письме Пушкину 18 окт. 1824 г. из С.-Петербурга в Михайловское (см. мой коммент. к главе Восьмой, LI, 3–4) декабрист Сергей Волконский заметил, что, по-видимому, «соседство и воспоминание о Великом Новгороде, о вечевом колоколе» вдохновят Пушкина.

[VII]

   Тоска, тоска! спешит Евгений
   Скорее далее: теперь
   Мелькают мельком будто тени
 4 Пред ним Валдай, Торжок и Тверь
   Тут у привязчивых крестьянок
   Берет 3 связки он баранок,
   Здесь покупает туфли — там
 8 По гордым Волжским берегам
   Он скачет сонный — Кони мчатся
   То по горам, то вдоль реки —
   Мелькают версты, ямщики
12 Поют, и свищут, и бранятся
   Пыль вьется — Вот Евгений мой
   В Москве проснулся на Тверской

В беловой рукописи (ПБ 18, л. 4 об., 5).

3 Мелькают мельком будто тени. Любопытный прообраз кинематографа.

4 Валдай, Торжок и Тверь. В такой последовательности располагаются эти города в юго-восточном направлении, между Новгородом (он — в сотне миль к югу от Петербурга) и Москвой, находящейся в трехстах милях. Валдай — городок в холмистой местности на южном берегу красивого Валдайского озера. Торжок, город побольше, был в свое время известен кожаными и бархатными изделиями. Онегин добирается до Волги и большого города — Тверь (ныне Калинин). До Москвы ему нужно проехать еще сотню миль.

Любопытно сравнить стилизованное описание маршрута Онегина в этой строфе с грубовато-юмористическим описанием поездки Пушкина по той же дороге, но в обратном направлении, — в письме из Михайловского 9 нояб. 1826 г. Сергею Соболевскому (своему сомнительной репутации, но талантливому и образованному другу, у которого он останавливался в Москве во время крайне важного для него приезда из Михайловского в сентябре — октябре 1826 г.). Пушкин уехал из Москвы в Опочку утром 2 ноября, сломал два колеса, продолжил поездку на перекладных и через Тверь приехал вечером следующего дня в Торжок (130 миль). В Новгороде повернул на запад к Пскову. Вся поездка из Москвы в Опочку (450 миль) заняла у него восемь дней.