Генри Каттнер - Планета - шахматная доска

• Название: Планета - шахматная доска
• Автор: Генри Каттнер
• Жанр: Научная Фантастика

Абсурдистская антиутопия.

«На пепелище 2-й мировой войны возник новый народ... Фалангисты». Их главное оружие — Уравнение из будущего, решая которое можно сойти с ума, исчезнуть или стать всемогущим...

Контруравнение может составить математик, мыслящий парадоксально (как Льюис Кэрролл) и играющий в Сказочные Шахматы...

---

Вуд отключился, а Камерон повернулся к Дю Брозу. Впервые за несколько недель из глаз директора исчез холод.

- Ты понимаешь, что это может означать? - тихо спросил он.

- Да. У вас больше не было бы этих... видений. Камерон пожал плечами.

- Должен признаться, что в первую очередь я думаю о себе. Но это означало бы, что мы сможем раздавить фалангистов. У них нет контруравнения, Риджли никогда не дал бы его им. Контруравнение - гарантия его безопасности. В данной ситуации ему каждую минуту грозит покушение ведь фалангисты не могут ему доверять.

- Такому ценному союзнику?

- Скорее опасному, чем ценному. Он дал им оружие, с помощью которого можно выиграть войну, в обмен на... что-то. Не знаю, на что именно. Если они победят, зачем им будет нужен Риджли? Что, если он продаст секрет и нам? Наемник сменит хозяина, если это принесет ему выгоду. Фалангисты могут бояться Риджли, могут считать его весьма полезным, но сомневаюсь, что они ему верят. С точки зрения фалангистов он мог бы выиграть войну для любой из сторон. Короче говоря, Риджли не такой болван, чтобы довериться своим союзникам до конца и вместе с оружием продать им и щит.

- Звучит убедительно, - признал Дю Броз. - Но, допустим, он не найдет Пастора?

- Гмм, тебе пришла охота пошутить? Лучше попробуем еще раз с Билли.

Картина становилась все полнее.

Во времена Риджли тоже шла война, однако то была война абсолютная. На нее работали самые могущественные технические системы, которые когда-либо знала планета.

Война эта тянулась долго и наложила отпечаток на все социально-экономическую систему.. Детей перед рождением подвергали облучению, обеспечивающему развитие нужных способностей. Соотечественники Риджли были воинами с самого рождения. Они были превосходно подготовлены к своему предназначению.

А в их времена существовало только одно предназначение - война.

Превосходная координация движений, соединенная со сверхэффективной нервной системой. Реакции Риджли были молниеносны, он мог принимать решения в доли секунды. Это было живое воплощение Марса.

Его воспитали для борьбы и выживания всеми средствами, доступными в его время, чтобы он сражался и побеждал.

Но не больше.

В кабинете Камерона.

- Ваше предположение, что Риджли не может доверять фалангистам, заставило меня задуматься, - сказал Вуд. - Он, конечно, не дал им контруравнения. Однако суть заключается в другом - и именно это удерживало меня на месте. В самом уравнении содержится некая фальшь.

- Все уравнение фальшиво! - воскликнул Дю Броз. - Ив этом все дело, правда? Вуд быстро заморгал.

- Однако до вчерашнего дня я считал, что оно включает все гамбиты. Кому-нибудь из вас приходило в голову, что фалангисты используют свое оружие не в полной ме Ре?

- Наши ученые сходят с ума... - медленно начал Камерон,

- Используется лишь некоторое количество факторов, предлагаемых переменной логикой, а именно, те, которые можно применять, даже если уравнение неполно.

- Неполно! - выдавил Дю Броз. Вуд выбил пепел из трубки.

- Так оно и есть. Его искусно переделали, а факт вмешательства замаскирован так ловко, что уравнение выглядит полным, хотя в нем недостает одного элемента. Я не отдавал себе в этом отчета, пока не начал рассматривать возможность такой лакуны. Мозаика с недостающим элементом. Но если знать об этом и сложить остальные элементы, то можно увидеть очертания недостающего. В его нынешней, неполной форме возможности применения уравнения ограничены.

- Но почему? - спросил Камерон.

- О, Боже! - вмешался Дю Броз. - Я знаю, в чем дело! Полное уравнение может быть опасно для Риджли! Его можно использовать против него! Разумеется, он не доверил бы ничего подобного ни фалангистам, ни кому-то другому.

Директор разглядывал свои ладони.

- До сих пор мы предполагали, что фалангисты располагают... полноценным оружием. А вы утверждаете, что они имеют бомбу, но без взрывателя. Так?

Вуд кивнул, и Камерон продолжал:

- Однако фалангисты не идиоты, и у них есть хорошие ученые. Они бы обнаружили, что уравнение неполно. Вуд снова кивнул.

- У них было для этого достаточно времени.

- Но они не нашли недостающий элемент, ибо иначе использовали бы уравнение против нас в глобальной атаке. Полагаю, что полное уравнение было бы практически абсолютным оружием.

- Уверенности в этом нет, но я полагаю, что вы правы. Если забыть о контруравнении. Камерон усмехнулся.

- Значит ученые фалангистов тоже работают над этим вопросом и тоже сходят с ума. Они хотят найти недостающий элемент, потому что боятся, как бы мы не опередили их, а кроме того - боятся Риджли. Интересно, сколько ученых фалангистов уже сошло с ума?

- Это обоюдоострый меч, - возбужденно заметил Дю Броз. - Он должен быть таким. Если бы Риджли... Директор откашлялся.

- Вы можете найти этот недостающий элемент?

- Думаю, можем,

- Тогда почему это не под силу фалангистам?

- Возможно, виноваты расовые особенности психики, - предположил Дю Броз. - Они всегда были реакционерами. Их культура - как целое относительно молода, но основана на весьма старых, крепко укоренившихся традициях. Они...

- Они не играют в сказочные шахматы, - закончил за него Вуд. Конечно, есть возможность, что они когда-нибудь найдут ответ, но пока у них ничего не выходит, иначе мы были бы уже раздавлены. И еще одно... - Он захохотал. - Если бы у меня ничего не вышло, меня бы не расстреляли и не заставили бы совершить ритуальное самоубийство. У фалангистов же суровый кодекс чести. Они не только служат государству, но и поклоняются ему. Для них поражение немыслимо.

Камерон согласился с математиком.

- Датчане много раз побивали саксонцев, однако Альфред со своими людьми упрямо возвращался. Когда датчане были разбиты под Этнандуном, они сломались и в психическом смысле. Культура фалангистов неэластична. Она и не могла быть другой поначалу, иначе они просто сломались бы, но сейчас... Да, наши ученые мучаются, не в силах решить уравнение, даже сходят с ума. Но ученые фалангистов по самой своей природе должны страдать от этого гораздо сильнее. Это культурное уродство.

- Для меня это игра, - мягко сказал Вуд. - У меня просто нет времени тревожиться. Поэтому я смогу довольно быстро решить это уравнение и найти недостающий элемент.

Камерон посмотрел на него.

- Мы можем выиграть эту войну, у нас есть для этого все предпосылки. Но если это произойдет, я всегда буду гадать, почему Риджли связался с обреченной стороной.

- Он не сделал бы этого, - сказал Дю Броз, - если бы знал наперед. Значит, он не мог знать. Может, к его временам не сохранилось никаких документов. Остались туманные легенды о том, что примерно в наше время шла какая-то война. Но легенды могли не говорить о том, кто в ней победил. Пусть даже сохранились какие-то документы, они могли быть настолько отрывочными, что...

- Отрывочные и неточные, - подхватил Камерон. - И здесь появляется еще одна возможность - альтернативные временные линии. В настоящем прошлом Риджли победить могли фалангисты, однако, двигаясь против течения времени, он сам нарушил равновесие и переключил историю на альтернативное будущее.

Математик поднялся.

- Я должен вернуться к работе. Сейчас, когда вопрос несколько прояснился, возможно...

Бог, бывший когда-то Эмилем Пастором, шагал по вечернему холодку среди пшеничных нив Дакоты. Его невысокая, невзрачная фигурка брела вперед и вперед, а вокруг в лунном свете волновался серебристый океан пшеницы. Бог шел за своей тенью.

Эта тень была реальностью, а реальность - тенью. Под ногами глухо громыхала полая земля, и после каждого шага звук этот болью отдавался в его голове. Он не остановится, он и так уже опаздывает. Чем скорее он достигнет своей цели, тем быстрее разрешатся все сомнения.

Бог должен быть всемогущим... и в этом главная сложность. Он был двойной личностью, и его преследовало смутное, неприятное чувство, что, возможно, он не только Бог, но Аполлион. Он мог быть вовсе не Богом, а всего лишь демоном уничтожения.

Почему он не может вылечить свою руку?

Нервные ткани обуглились, и боль, которую он испытывал в руке, была мнимой - явление, известное по случаям ампутации. Он привязал мертвую руку к боку: раскачиваясь, она отвлекала его.

Врачу, исцелися сам. Боже, исцели себя. Аполлион...

Заинтригованный он остановился и стоял молча, посреди огромного поля-пшеницы, вглядываясь в свою черную однорукую тень. Словно откуда-то издалека до него смутно доходило воспоминание о чем-то, что называлось "дорогим Эмилем", и он знал, что это означало безопасность, и что его тень доведет его до убежища.

Там он и узнает, как его зовут. Бог или Аполлион. Это определит его судьбу. Бог должен править справедливо и милосердно, Аполлион же должен уничтожать.