Генри Каттнер - Маска Цирцеи

• Название: Маска Цирцеи
• Автор: Генри Каттнер
• Жанр: Научная Фантастика

Доктор медицины, подключив генетическую память, переносится в чужой мир-фэнтэзи, в тело Язона из Иолка...

---

И эта раса вымерла, поскольку механизмы молчали. "Самая могучая наука из когда-либо существовавших, - подумал я, - ушла в вечный покой забвения".

На некоторых золотых стенах видны были следы какойто битвы. Другие были наполовину разрушены, открывая взгляду наблюдателя свои таинственные, сверкающие внутренности. А остальные лежали в руинах, совершенно лишенные признаков прежнего величия. Я задумался о том, какая гигантская война богов бушевала здесь тысячелетия назад и каков был ее итог. Бесшумный ветер нес нас через этот гигантский город, игнорируя законы притяжения, а вдали что-то мерцало, приближаясь к нам.

Я услышал голос Гекаты:

- Мы отправляемся на встречу с Аполлионом, - тихо говорила она в моем мозгу. - Кто-то из нас - или он, или я - должен погибнуть, и сыну Язона нужно знать, почему, чтобы на сей раз он не пожелал сбросить свои доспехи и удрать. Если сейчас ты обманешь меня, то хотя бы знай цену своему обману. Я открою тебе тайну Аполлиона. Потоки времени наших двух миров пересеклись более семи тысяч лет назад. Какое-то время они составляли целое, и за это время родилась наша раса, которую люди назвали богами. Однако то были не боги, а мутанты, возникшие из человеческого древа, с врожденными необычными возможностями, способные создать такую науку и технику, которую человек не мог даже понять. Не все из нас были такими, но довольно многие. Легенды назвали их Зевсом и Афродитой, Герой, Аресом, Аидом, Гефестом... и Гекатой. Когда потоки времени разделились, наша раса перенеслась в центральный мир, ще стоял Гелиополис. Наши сила и власть росли, и в конце концов мы создали этот дальний мир - наше собственное жилище в искусственном пространстве-времени, где нас не связывают законы какой-либо планеты.

Здесь мы достроили свой мир и здесь поднялись на вершину могущества, какого не знала ни одна раса ни до, ни после нас. Я была одной из них, хотя не самой великой, да и не совсем из их рода. И во времена мифов боги Греции не обращали особого внимания на людей. Даже тоща они переносились в свою страну, удаленную от мира Земли. Но Геката теснее сотрудничала с детьми человеческими. Темные обряды и магические штучки были моим ремеслом, и мне нужны были помощники - мужчины и женщины. Поэтому, когда моя раса перебиралась дальше, я мешкала, и когда пришел час последней битвы, меня не оказалось среди убитых.

Видишь ли, Язон, мы-то знали, что никакие мы не боги. Знали, что однажды смерть заглянет и к нам, и возжелали создать расу, которая по нашим рукам смогла бы подняться на вершины, о достижении которых сами мы не смели даже мечтать. И вот начались эксперименты. Было множество проб, и среди них удачные. Мы создали кентавров, сатиров, фавнов, а также детей деревьев и потоков. Это были бессмертные существа, и все-таки не совсем удачные, учитывая их звериные пороки.

Голос ее дрожал, ибо тот же беззвучный ветер нес нас теперь к высокой горе, смутно видимой в золотом воздухе, и на вершине ее ждало сияющее зарево - Аполлион.

Мне казалось, что я знаю эту гору. Я стоял уже на ней однажды... точнее, стоял Язон.

Это была та голая вершина на Эе, где завеса между двумя мирами была совсем тонкой, где когда-то Аполлион и Геката сошлись в битве - и откуда бежал Язон.

Убегая, я слышал страшный смех Аполлиона, звучавший с неба за моей спиной. Я слышал его и сейчас. Взглянув в ядро золотого сияния, я увидел Лицо Аполлиона.

Оно было божественно прекрасно и несказанно отвратительно. Тело мое вновь онемело от омерзения, подобного тому, что испытывает большинство людей при виде некоторых земных созданий - змей или пауков - чей вид таинственным образом насилует некое чувство, таящееся глубоко во всех нас.

Аполлион и был таким насилием. Глаза видели его божественным, прекрасным, нечеловечески достойным, но в душе его скрывалось такое, что отвращало нас от него. Что-то в моем мозгу содрогалось при виде его, беззвучно кричало, что такого не должно быть, что он не должен существовать и ходить по тому же миру, что и я, делить со мной саму жизнь.

Голос Гекаты продолжил свой монолог в моем мозгу, но мне казалось, что я уже познал тайну Аполлиона интуитивно, собственными костями и нервами, прежде чем Геката успела облечь ее в слова.

- Мы продолжали попытки, - сказала она. - С полубогами мы потерпели поражение, поэтому оставили в покое живое тело и создали Аполлиона.

Я уже знал это. Человеческий глаз может точно определить, живое ли перед ним существо. Какое-то тщеславие, что ли, поднимающее тревогу против оживления омерзительно нечеловеческой вещи.

Аполлион был слишком прекрасен, чтобы быть человеком. Слишком отвратителен, чтобы носить живое человеческое тело. Я знал это еще до того, как Геката вложила эту мысль в мой мозг. Аполлион был машиной.

- Мы сами создали свою погибель, - печально повествовал голос Гекаты. - Наш прекрасный Аполлион не был неудачей, все обещало успех. Наши желания, как и сама раса, вырастают из человеческих корней, но существо, которое мы создали, не разделяло наших желаний. По нормам нашей и твоей расы его психика больна. Или, может, мы безумны... по разумению этой страшной машины.

Мы сделали его слишком сильным, и он уничтожил нас. В далеком прошлом произошла великая битва, продолжавшаяся не одно тысячелетие, но в конце концов... сам видишь. Весь мой род уже мертв... кроме Гекаты. А Аполлион ходит среди руин нашего мира.

Он должен погибнуть. Прежде чем он уничтожил последнего из богов Гефеста, нашего лучшего мастера - для уничтожения Аполлиона было создано Золотое Руно. Но никто из моей расы не осмелился надеть Руно. Я не боюсь смерти, но смерть, пока жив Аполлион, означала бы окончательный конец всего, о чем мечтал мой народ. Я не могу умереть, пока живо наше последнее создание. И вот теперь ты, потомок Язона, носишь Руно. Ты знаешь, что нужно делать.

Да, я и вправду знал.

Я посмотрел на Цирцею, на нечеловеческое очарование ее алебастрового лица - большие глаза, горящие зеленым огнем, встретились с моими, - а потом повернулся в сторону Аполлиона.

15. МУЗЫКА ИЗ МОРЯ

Недолго, всего долю секунды видел я его Лицо: прекрасное, как бывает прекрасна машина; холодное, одухотворенное эмоциями, для которых я не могу подобрать определения, ибо никогда прежде не задумывался об эмоциях искусственного разума... живой машины, которая видит, как приближается ее конец.

Я сделал шаг вперед, потом второй, и тут Лицо расплылось в ослепительном сиянии, словно я смотрел в центр солнца. Аполлион черпал у него энергию, пытаясь заслониться от меня, и страшный жар захлестнул меня адским пламенем.

Я рассмеялся. Мне было известно, что это обоюдоострое оружие... если я смогу выдержать это тепло хоть немного дольше Аполлиона. Я знал, как использовать Золотое Руно по мысли Гефеста, и в столкновении с ним Апоялиона ждала гибель.

Гефест углубился в тайны электрона и ядерного синтеза. Аполлион, как механизм, мог быть уничтожен другой машиной, а Золотое Руно и было именно такой машиной. Апоялион жил не так, как живет организм - поддержанием своих жизненных процессов он был обязан солнечной энергии, использовал само солнце: ведь ничтожно малой доли мощи светила хватало на уничтожение целых городов, когда Аполлион решал направить часть ее на людей.

И при этом он черпал эту энергию непрерывно. Она без устали лилась через него золотыми потоками, рассеивая излишки мощности в сверкающем воздухе его супермира.

Руно могло запереть всю эту мощь внутри Аполлиона, а даже он был не в состоянии вместить такое количество энергии. Геката, подумал я, брала свою силу из родственного источника, и это объясняло, почему она не смела использовать Руно против Аполлиона. Только человек мог надеть Руно и остаться в живых, чтобы потом сбросить его с себя.

Что я и сделал.

В последний раз оно дрогнуло на моих плечах, вокруг меня слабо задрожали локоны из золотой проволоки. Затем я коснулся Руна рукой, и оно послушно прильнуло моей ладони, как и хотел Гефест невесть сколько поколений назад. Этот механизм повиновался человеку, чего не желал делать Аполлион, и потому Аполлион должен был умереть.

Я снял Руно с плеч, расправил его в воздухе и бросил в ослепительное пространство, на которое не мог смотреть без риска лишиться зрения.

Хотя оно само было сверкающим золотом, но в этом сиянии Руно казалось черным. Я знал, что без покрова Гекаты мы с Цирцеей мгновенно стали бы облачком пара в невероятном огне, который Аполлион призвал на свою защиту от самого солнца.

Подобно сверхлюдям, которые собственными усилиями подготовили свою гибель, Аполлион-Машина подготовил гибель себе, когда обратился к этому страшному огню. Наверное, именно так поступает каждое живое существо, даже если оно живет на энергии самого солнца, как Аполлион.

Руно достигло цели и накрыло ее. В невообразимо краткий миг все буйство той микроскопической частицы солнца, которую использовал Аполлион, обрушилось на машину, возомнившую себя богом.