Николай Сченснович - Записки актера и партизана

• Название: Записки актера и партизана
• Автор: Николай Сченснович
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Из города выходить трудно. Риск. Но вся война держится на этом. Тут одна надежда на проводника, который знает дорогу как свои пять пальцев.

Пора уходить. Скоро начнут просыпаться соседи, и тогда не избежать расспросов: куда, зачем? Сейчас идут уже на работу те, кому до нее предстоит дальняя дорога. Каждый несет либо сумку, либо мешочек, куда кладут инструменты и еду. А иногда - предназначенное на продажу или обмен.

Тихонько вышел. Идти далеко. Нужно пройти всю Пушкинскую, Советскую, мимо Дома правительства на Московскую улицу, а там свернуть направо в переулок, подойти к железнодорожному переезду и встретиться с Софьей Игнатьевной.

Дорога, по которой ходил несколько раз в день, была знакома во всех подробностях. В некоторых местах пешеходы пробирались для сокращения пути через развалины, сворачивали в стороны, чтобы избежать встречи с патрулем, проверяющим документы.

Обычно я ходил по этим улицам, почти не обращая внимания на то, что происходит вокруг, думая о чем-либо своем. Теперь же ничего не ускальзывало от моего внимания: немецкий патруль, идущий навстречу, жандармы, стоящие на перекрестке, готовые проверить документы у любого, показавшегося им подозрительным.

Чтобы не вызвать подозрений, нужно идти прямо, не ускоряя шага, не обращая на них никакого внимания. Смелость - лучший способ избежать проверки, а если все же проверят - театральное удостоверение никогда еще не подводило.

Когда подходил к месту встречи, выглянуло солнце. Погода обещала быть отличной. Я пришел точно в назначенное время, но меня уже ждали.

Софья Игнатьевна была в простом темненьком платье, на плече повешенный на тоненькую палочку небольшой белый узелок. Этот узелок стал для меня как бы путеводной звездой.

Условия нашего движения были такие: Софья Игнатьевна не торопясь идет впереди, не оглядываясь и не обращая на нас никакого внимания. Мы - я, медсестра Александра Николаевна и Виктор Крищанович - следуем за ней каждый сам по себе, будто незнакомые. Иногда Софья Игнатьевна будет в определенных местах, по своему выбору, останавливаться для отдыха, и тогда мы тоже должны садиться где-либо у дороги, ни в коем случае не подходить ни к ней, ни друг к другу. В случае провала - все ведь может быть - каждый должен выходить из создавшегося положения сам, не впутывая других.

Мы следили за Софьей Игнатьевной. Когда она двинулась вдоль полотна железной дороги, мы по одному пошли вслед. Вдоль железнодорожного полотна ходило много людей. Рабочие и служащие всегда торопились, а потому ходили по тропкам, сокращающим путь. Одни шли перед нами и за нами, другие навстречу, некоторые пересекали путь. Поэтому нужно было очень внимательно следить за узелочком.

Дороги этой я не знал. Мне никогда не приходилось бывать в том районе. Потому изо всех сил старался не отстать. Проходили переезды, их на нашем пути встречалось несколько.

Но вот постепенно начали приближаться к окраине города. Софья Игнатьевна свернула в какой-то переулок, прошла между маленькими домиками через проходные дворы. Чувствовалось, что этот путь был ей настолько знаком, что она могла здесь пройти с завязанными глазами.

Наконец домиков становилось все меньше, а расстояние между ними все больше. Вот мы прошли мимо последнего, причем не по улице, а какой-то тропинкой позади огородов. Перед нами раскинулось картофельное поле, разбитое на участки.

Проводница наша прибавила ходу, и я с трудом поспевая за ней. Очевидно, тут был опасный участок дороги и его нужно проскочить поскорей.

Теперь нигде не было видно жилья. Вдруг вдали показалось какое-то здание, окруженное высоким забором. Путь наш лежал как раз мимо его. По тому, как проводница уверенно шла, никуда не сворачивая, можно было понять, что она не опасается встречи с людьми, охранявшими его.

Постепенно мы приближались. Уже можно было разглядеть двоих немцев с винтовками, сидящих возле ворот на скамейке. Софью Игнатьевну не остановили, а увидев меня, один немец поднял руку и пошел мне навстречу. Подойдя, спросил документы, а затем осмотрел мою корзиночку. Поинтересовался, куда и зачем иду. Я объяснил, что иду в деревню обменять кое-что на еду, и обещал ему на обратном пути дать парочку яиц. Немец закивал головой и махнул рукой, чтобы я проходил.

Это были пожилые солдаты, очевидно призванные в армию по тотальной мобилизации, а потому с ними можно было договориться. Вероятно, они охраняли какие-то не очень важные склады и получали от проходивших яйца и сало, что их вполне устраивало. Если бы мы наткнулись на эсэсовцев или полицейских, нас арестовали бы и дело могло окончиться расстрелом.

Через некоторое время, когда отошли далеко от города и наша тропинка опустилась вниз между двумя заросшими кустарниками возвышенностями, я увидел, что Софья Игнатьевна остановилась и, взмахнув белым узелком, сняла его с плеча, сев на пригорочек возле тропинки. Я с удовольствием упал на траву и вытянул ноги. Посмотрел на часы - прошло более часа после нашего выхода из города. Сколько мы прошагали и много ли еще осталось - неизвестно, но настроение было радостное. Кругом тишина, и нервное напряжение потихоньку спадало. Лежал на земле и с наслаждением прислушивался к тишине, какой никогда не бывает в городе.

Голову положил на корзинку, чтобы видеть чуть ссутулившуюся Софью Игнатьевну. Вот она поднялась, размашистым движением вскинула узелок на плечо и пошла дальше. Я вскочил на ноги и двинулся за ней.

Сколько времени мы еще шли и сколько километров преодолели - теперь выветрилось из памяти. Двигались тропинками, глухими местами. К счастью, никого не встретили.

Наконец издали увидели речку и мост, на котором стояли партизаны. Это были люди разного возраста, по-разному одетые, с винтовками в руках и красными полосками на фуражках. Среди них находились артисты ТЮЗа Сергей Потапович, Володя Палтевский и Люся Тимофеева, вышедшие из города другой дорогой и уже ожидавшие нас. Встреча получилась радостной, будто мы не виделись несколько лет. Партизаны приняли нас, как давно знакомых, и вся группа отправилась в деревню, где находился штаб отряда.

Тут уж никто не стеснялся. Все разговаривали одновременно, громко, рассказывая друг другу о своем путешествии из города. Партизаны слушали нас, снисходительно улыбаясь.

НА СВОБОДНОЙ ЗЕМЛЕ

Первые, с кем я познакомился, были Илья Федорович Крук и два его брата - Степан и Иван. Они оказались старше всех, вышедших нам навстречу. Братья до войны работали преподавателями в школах. Мы не спеша пошли вместе. Бывшие учителя с большим интересом расспрашивали меня о Минске, об убийстве Кубе. Рассказал, что знал, а они сообщили мне, что идем в деревню Малашки, где формируется 4-й отряд имени Котовского бригады имени Фрунзе.

В отряды приходит в основном молодежь, но есть и пожилые люди, даже старики. Есть девушки. Они занимаются хозяйством - работают на кухне, пекут хлеб, стирают белье, а некоторые ходят в разведку и выполняют другие ответственные поручения командования.

Мы пошли в Малашки и сразу почувствовали, что из оккупированной местности попали будто в довоенную деревню. Разница только в том, что по улицам ходили вооруженные люди да разъезжали всадники с карабинами или автоматами за плечами. Подошли к дому, отличавшемуся от других тем, что возле него толпились партизаны да иногда подъезжали и отъезжали всадники.

В комнате, куда нас ввели, находились все встречавшие нас на мосту и еще какие-то люди, пришедшие, очевидно, посмотреть на новеньких. Вошли в комнату командир отряда Андрей Васильевич Жердев и комиссар Павел Ильич Григоренко (Спиридонов).

Каждый из нас поведал свою биографию, после чего Григоренко сказал, что мы приняты в отряд и с сегодняшнего дня считаемся партизанами. Но командир Жердев отнесся к нам скептически.

- Артисты? Ну что ж, артисты тоже нужны. Но знайте, что тут не комедия, а потому, где хотите, доставайте, и чтобы оружие было!

У нас забрали паспорта и другие документы, разместили по квартирам на временное жительство.

На другой день ранним утром в поле у дороги, возле огромного развесистого дерева, мы нашли старый колодец без сруба, заросший по сторонам травой и мелким кустарником. По уверениям четырнадцатилетней девочки Дуни, когда-то проходившие раненые красноармейцы, попавшие в окружение, набросали сюда много всякого оружия.

Через колодец мы положили две толстые корявые жерди и с веревками и ведрами вот уже два часа подряд копошимся здесь. Вокруг полно зрителей орава мальчишек и девчонок, готовых в любой момент бежать куда угодно и принести все, что нужно.

А мы лежим на животах и смотрим в темную глубь колодца. Мы - это я, Сергей Потапович, Володя Палтевский и Крищанович. Кроме нас четверых среди ребят есть помощники, которые делают основную работу. А работа заключается в том, что нужно вычерпать из колодца воду настолько, чтобы можно было пошарить по дну руками и забрать оружие, если оно там окажется.