Ольга Григорьева - Найдена

• Название: Найдена
• Автор: Ольга Григорьева
• Издательство: АСТ, Азбука
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1999
• ISBN: 5-7684-0594-1, 5-237-03374-1

Имя Ольги Григорьевой стало известно после выхода в свет ее исторических романов «Ладога», «Колдун», «Берсерк». Новая книга писательницы посвящена временам междоусобной распри между сыновьями князя Владимира Красное Солнышко. Льется кровь, плетутся дворцовые интриги. Участниками всех событий этой смутной поры оказываются главные герои – певунья – сказительница Нейдёна и воин – наемник Горясер.

---

Я повернула за высокий дом и шарахнулась в сторону. Прямо на меня неспешным шагом выехали трое всадников. Ночной дозор… В Новгороде не жаловали бродяг…

– Стой!!! – Свет факелов плеснул мне в лицо и заставил зажмуриться. – Кто такая?

– Найдена, сирота.

Раньше я побоялась бы сказать правду – сироту легко обидеть, – но нынче бояться было некогда. За спинами всадников, в конце улицы, двигалась согнутая темная фигура. Я почти догнала Дарину!

– Куда бежишь? – строго поинтересовался один из дозорных, высокий горбоносый парень с княжьим гербом на щите.

– За ней. – Я показала на ведьму.

Все трое обернулись:

– За кем?

Словно издеваясь над их слепотой, ведьма остановилась у поворота. Лунный свет вырисовывал каждую черточку ее изможденного лица. Дарина улыбнулась, подняла руку, выпростала из рукава узкую ладонь и указала мне на горбоносого. А после запахнула полы черного одеяния и растворилась в темноте.

Я подалась вперед:

– Погоди, Дарина!

– Куда?! – остановил меня окрик одного из всадников. – Ты что, блажная? Орешь черт-те что…

Не отвечая, я оглядела на горбоносого. Почему ведьма указывала на него? Он задумчиво почесал затылок и склонился ко мне:

– Ты где живешь? У родичей иль у знакомых?

– Нигде. – Мне уже было все равно, что отвечать. В голове кружились обрывки сказанных Дариной слов и ее странная улыбка.

– Я спрашиваю, знакомых нет? – громко повторил горбоносый.

– Есть, – тщетно пытаясь понять, почему Дарина так настойчиво указывала на него, сказала я. – Варяг Лютич.

– Кузнец? – В голосе дружинника послышались уважительные нотки. – Так его ж нет в городе. Уехал еще на той неделе.

– Знаю. Я была у него на дворе…

– Тогда отвезем тебя к посаднику. Он всех привечает, – решил горбоносый.

– Зачем беспокоить посадника? – возразил ему второй воин. – Пусть возвращается к Шрамоносцу. Там остались слуги. Коли девка знает кузнеца, ее там приветят.

– Шрамоносец? – удивилась я.

– Ну да, – всадник ухмыльнулся. – Лютича давно так кличут. Ты ж сама видела, какой у него шрам через все лицо…

«И не знал Орей, что его клинок уж давным-давно Шрамоносец ждал…» – всплыло в памяти. Неужели легенда не лжет? А Лютич и есть тот самый Сварогов кузнец? Но тогда Горясер…

Мои мысли стали путаться. Ноги ослабели…

– Эй! Эй, ты чего?! – всполошились дружинники.

Мне удалось не упасть, зацепившись за стремя горбоносого. Он подхватил меня за плечо:

– Знаешь, девка, ты сама решай, куда ехать. Мы скоро сменяемся. Ребята довезут тебя до Лютичева двора, а я, коли хочешь, к посаднику. Все одно туда поеду. Решай.

Вспомнилась фигура Дарины с указующим на него пальцем. Может, ведьма подсказывала мне, кого выбрать?

– Решай, – потребовал он. – На улице тебя не оставим. Нельзя.

Я взялась за его стремя:

– К посаднику… Вези к посаднику.

Так я очутилась на дворе новгородского посадника Коснятина. Конечно, самого посадника я не увидела. Горбоносый попросту завез меня на двор и, помогая слезть с лошади, указал на дощатый амбарчик:

– Ступай туда. Там останавливаются странники.

Я доковыляла до амбарчика и открыла дверь. Внутри на толстых тюках сена сидели четверо: кривоногий, похожий на Арканая, аварец, маленький и щуплый мерянин, темноволосый, невесть как попавший в Новгород грек и одноглазый старик нищий из словен. Меня встретили небрежными кивками и тут же пододвинули плошку с остывшей едой. Я сбросила мешок и уселась перед плошкой. От нее вкусно пахло репой и пшеном.

– У посадника добрая душа, – пробормотал одноглазый. – Весь в отца, Добрыню Смелого. Сердцем добр, духом смел…

Старика никто не слушал. Кривоногий аварец сидел в углу и что-то напевал себе под нос, а мерянин пристроился возле грека и, накрывшись с ним одной шкурой, пытался заснуть.

– Знаешь песню о том, как Добрыня один ходил против печенежского войска? – спросил меня одноглазый.

Я кивнула. Еще бы мне не знать песен про Добрыню! Не одна сотня лет пройдет, а эти песни, как и Добрынины подвиги, не забудутся. Интересно, таков ли сын, как отец? Коснятин… Я впервые слышала это имя. Должно быть, он молод и красив… Знатный жених для купеческой или боярской дочери. Хотя к чему ему боярская дочь? Он может взять в жены и королевну, чай, родич самого князя Владимира. Добрыня-то приходился Владимиру дядей…

Мои мысли перескакивали с внезапного появления Дарины на рассказы одноглазого, раздумья о Добрыне и Шрамоносце, и… я заснула.

Поутру меня разбудили восторженные крики петуха. Аварец и грек уже ушли, а старик нищий засовывал в свою котомку оставленные с вечера объедки.

– Пошли на площадь, – заметив, что я проснулась, предложил он. – На вече.

Я вспомнила совет Дарины. Может, ведьма тоже будет на площади?

– Пошли, – ответила я.

В дверях амбара одноглазый придержал меня за рукав:

– Погоди. Пускай сперва посадник уедет.

Я кивнула и принялась разглядывать двор. Посадник был богат: у крыльца стояли холеные лошади, а челяди было как мурашей в муравейнике.

На теремное крыльцо вышел высокий статный человек в роскошном синем корзно[27].

– Хозяин, хозяин, – зашелестело кругом.

Коснятин оглядел толпу и довольно улыбнулся. Он был красив. Немного бледное лицо оживляли ярко-синие глаза, а из-под шапки виднелись золотые завитки волос.

– Доброго дня, люди, – сказал Коснятин.

– И тебе… – отозвался дружный хор голосов.

Коснятин стал спускаться, и я невольно шагнула вперед.

– Куда прешь?! – грубо одернула меня какая-то толстая баба в вязаной телогрее. – Все ноги оттоптала! И откуда взялась этакая рвань?!

– Закрой хайло, – почти беззлобно ответила я.

Баба задохнулась, а ее потная рожа покрылась красными пятнами.

– Ты! Тварь безродная! Тебя обогрели, приютили, а ты еще смеешь…

Она сыпала ругательствами и не заметила, как к нам подошел посадник. Вблизи он оказался еще красивее. Глаза Коснятина были не синими, а малахитовыми с голубой крапиной, а ровные, яркие губы так и манили… Хотелось нежно коснуться их пальцами, как когда-то касалась…

Я опомнилась и отвернулась. Мне ли, безродной нищенке, глазеть на посадника и мечтать о несбыточном?

– Ты что это разбушевалась, тетка Параня? – спросил Коснятин.

Баба осеклась, обернулась и пожаловалась:

– Да вот эта… Такое посмела…

– А ты прости. – По губам посадника скользнула легкая улыбка. – Ее-то жизнь похуже, чем твоя. Ты в тепле, в сытости, а ей каково? – Он взглянул на меня: – Ты небось сирота?

– Сирота… – Голос у меня срывался. Чем дольше смотрела на Коснятина, тем отчетливее вспоминала ночь с Горясером.

– Чем кормишься? – поинтересовался посадник.

Я не расслышала вопроса. Одноглазый подтолкнул меня под локоть:

– Отвечай, дура, на что живешь…

– А? Пою, – невпопад ответила я. «Горясер, Горясер, Горясер», – вертелось в голове. Тело вспоминало его объятия, его дыхание обжигало мои губы, шею, грудь…

– Пошли, что ли… – – раздался над ухом голос одноглазого, и я очнулась. Ни Коснятина, ни толпы вокруг уже не было.

– Во дуреха… – сокрушался одноглазый. – Сам посадник с тобой заговорил, а ты встала как оглашенная, ни бе ни ме… А могла бы о любой милости попросить. Глянулась ты ему. – Одноглазый оценивающе осмотрел меня и причмокнул: – Не мудрено, что глянулась. Он хоть и княжьего роду, а мужчина хоть куда и в девках толк разумеет. Мимо такой красавицы лишь слепой пройдет. Только прибрать бы тебя, умыть, приодеть…

Мы вышли на площадь.

– Вперед не пойдем, – заявил одноглазый. – Сзади постоим поглядим.

Я кивнула и принялась выискивать в толпе лицо Дарины. Однако народу было слишком много. Позади толкались те, что победнее, в передних рядах – купцы, простые дружинники и мастеровые люди, а на возвышении, подле княжьего места, – бояре и старейшины. Мой взгляд натолкнулся на знакомое синее корзно Коснятина.

Толпа зашумела, задвигалась, бедняки сняли шапки. Шел князь. Я вытянула шею. Ярослав оказался молод. Близко посаженные карие глаза князя глядели строго и уверенно, со лба свешивалась золотистая челка. Такая же была у его деда – Святослава.

Грузно ступая, он поднялся на возвышение и поднял руку. Шум на площади стих.

– Поклон и почет вам, новгородские люди, – произнес Ярослав. – Собрал я вас в худые времена. Брат мой Святополк сел в Киеве. До меня доходят дурные слухи. Коли есть средь вас такие, кто может…

Эти слова послужили для меня сигналом. Пришло время выполнить данное Дарине обещание. Я стиснула кулаки, зажмурилась, приподнялась на цыпочки и громко выкрикнула:

– Правда те слухи, князь! Я видела смерть Глеба и слышала, как Святополк подговаривал вышегородских бояр умертвить Бориса! Я свидетельствую против твоего брата!