Ольга Григорьева - Найдена

• Название: Найдена
• Автор: Ольга Григорьева
• Издательство: АСТ, Азбука
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1999
• ISBN: 5-7684-0594-1, 5-237-03374-1

Имя Ольги Григорьевой стало известно после выхода в свет ее исторических романов «Ладога», «Колдун», «Берсерк». Новая книга писательницы посвящена временам междоусобной распри между сыновьями князя Владимира Красное Солнышко. Льется кровь, плетутся дворцовые интриги. Участниками всех событий этой смутной поры оказываются главные герои – певунья – сказительница Нейдёна и воин – наемник Горясер.

---

Она согнулась и, склонив голову, встала на четвереньки. Я увидела худые, выпирающие из разрывов рубахи лопатки, тонкую-претонкую, как тростинка, шею и рваные рубцы на спине. Вставать на такую подпорку было страшно. Она и свое-то тело носила с трудом.

– Не бойся, лезь. – повторила она. И тут я не выдержала.

– Слушай, Дарина. – Я осторожно коснулась ее плеча. – Скажи, что для тебя сделать там, на воле? Ведь у тебя там кто-нибудь остался… Я обещаю – сделаю все.

– Все? – Сновидица так и не подняла головы, однако повторила: – Все ли?

– Да, все! Клянусь…

Знать бы, как опрометчива моя клятва! Но мне казалось, что она попросит передать весточку родичам или навестить кого-то из друзей. Однако Дарина села на колени и, глядя на меня снизу вверх, громко и торжественно заговорила:

– Да услышат твое слово старые боги, и новый, и те, что ходят по кромке меж явью и навью! Я, Дарина Сновидица, беру их в свидетели и кладу проклятие на того, кто преступит это слово! Так ли, Найдена?

Отказываться от обещанного было поздно. И страшно. Я кивнула.

– А коли так, то ступай к братьям Святополка, Глебу муромскому и Ярославу Новгородцу. Расскажи им, как умер Борис.

– Но я…

– Расскажи им, что слышала в Вышегороде и про Апонницу. Скажи: «Окаянный не успокоится, пока не убьет вас всех». Пусть братья сбросят его. Если это случится – моя душа найдет покой. Я буду отмщена…

Ее глаза горели. Казалось, что от нее самой исходит какое-то странное сияние, словно свет истекал из нее вместе со словами и кружился в воздухе, играя крошечными сверкающими пылинками.

– Свершится, свершится, свершится, – эхом запрыгали отголоски.

– Что ты сказала? – крикнул сверху Журка, но я не смогла ответить. Язык отяжелел и не повиновался.

Дарина схватила мою руку и сжала пальцы:

– За эту службу я обещаю тебе помощь. Только позови, а они передадут… – Она широко повела рукой, и, хотя я никого не увидела, воздух вокруг стал плотным, стиснул со всех сторон и тысячами маленьких чужих лап побежал по телу.

«Это просто мурашки… мурашки…» – подумала я, нащупала на груди оберег, подарок Старика, и наваждение пропало.

– Эй, Найдена! Что с тобой?! Найдена!!! – надрывался из светящейся дыры Журкин голос.

– Иди же. – Сновидица снова согнулась. Еще не оправившись от потрясения, я встала на ее склоненную спину, на миг почуяла под ногами тепло человеческого тела и обеими руками схватилась за веревку.

Когда я была уже на полпути, снизу донесся ее печальный голос:

– Прощай, моя девочка. И помни – ты обещала…

Да, я обещала… Обещала, обещала, обещала… Проклятое слово вертелось у меня в голове, а пальцы нащупывали узел за узлом все выше и выше.

– Найдена! Слава Всевышнему! – Теплая Журкина рука поймала мое запястье и дернула вверх, помогая выбраться.

Перевалившись через край ямы, я взглянула на небо. Закатное рыжее солнце тонуло в лесу.

«Откуда же в яме свет?» – некстати удивилась я. Журка помог мне подняться и, бережно поддерживая, поволок к темнеющим вдали зарослям. Он что-то говорил, но в моей голове вертелась не дающая покоя мысль: «Откуда же в яме свет? Откуда свет?» Не выдержав, я обернулась и неловко сделала несколько шагов назад. Круглая, похожая на лаз в нору дыра выплыла из-под небольшого кустика. Внутри было темно.

12

– Ты куда? – Журка дернул меня за руку, и Ведьмачья яма скрылась за кустами. – Я тебя насилу вытянул, а ты… Знаешь, как искал?! Почитай два дня голодал, едва не помер… А ноги? – Он задрал штанину. На колене темнела поджившая ссадина. – Во как ободрался! Это на Альте. Услышал твой крик и чуть не спятил спросонок. Гляжу – кругом вода, а тебя нет. Думал – утопла. Стал веслом шарить, слышу – опять кричишь. Я к берегу, да поздно – эти тати тебя на коня вскинули и бормочут что-то о Киеве, о Борисе. Я тогда ничего не понял, просто по следам пошел, а в ближнем селе мне все растолковали. Сказали, будто проехала мимо сотня князя Бориса и с ними спятившая девка, а сам князь пропал невесть куда. В его лагере крови по колено, его побратим болгарин Георгий и слуги – мертвые, а самого князя нет. Борисовы воины уезжали в село за едой, а когда вернулись и увидели такое – подались в Киев за правдой. Я как услышал эту историю, понял: тебя надо выручать. Переночевал в том селе, а поутру забрал челн и поплыл в Киев…

Журка все говорил и говорил, но его слова пролетали мимо, словно моя душа осталась прозябать в яме рядом с умирающей ведьмой. Даже мое спасение перестало казаться чудом.

– Я пол-Киева обошел, где только не побывал, пока узнал, что Борисовых воинов порубили в овраге возле города, а их девку опустили в Ведьмачью яму. Узнал утречком на заре, а ждать пришлось до вечера, чтоб стало потемнее. Ох, намаялся, извелся весь…

– Веревку-то где ухапил? – прерывая его никчемные объяснения, поинтересовалась я.

Журка заулыбался:

– На челнок сменял. Челнок хороший, а только деду Иону он все равно не нужен. – Он взъерошил волосы на затылке, на миг задумался, а потом решительно покачал головой: – А будет нужда – он себе новый справит…

Я вздохнула. Со мной случилось столько странных и страшных вещей, а Журке все кажется игрой. Легко ему… И люди его любят.

– Я думаю, братец уже оттаял, можно ворочаться в Вышегород, – вклинился в мои мысли быстрый Журкин говорок.

Я встрепенулась и заметила, что мы уже шагаем по береговой тропке, а вместо закатного солнца над кустами уныло блестит полулунник. В темноте ветви стали черными. Порыв ветра зашевелил их, и в тихом шепоте послышалось: «Предупреди Глеба и Ярослава. Предупреди… Ты обещала».

Я остановилась. Оглянувшись, Журка неуверенно спросил:

– Ты чего? Не хочешь в Вышегород? Из-за брата?

– Погоди…

Журкин братец был вовсе ни при чем. Мои страхи и сомнения упирались в данную ведьме клятву. Нарушить ее было совестно, а выполнить попросту невозможно. Даже если я доберусь до Глеба муромского или Ярослава Новгородца и расскажу им всю правду, разве они поверят, что их брат, князь Киева, – братоубийца и вор? За такие речи недолго вновь очутиться в Ведьмачьей яме.

Вечерний ветерок подул от реки. Стало холодно и неуютно. Журке надоело ждать моих объяснений. Он спустился к воде и там нашел себе занятие – подбирать камни-окатыши и бросать их по волнам. Почти не поднимая брызг, голыши прыгали по речной глади, а потом, словно устав резвиться, исчезали в темной глубине. Когда-то в детстве я тоже любила пускать «блинчики»… Неожиданно вспомнилось детство – голос Старика, его улыбка, запах и удивительное чувство свободы и защищенности. Тогда я знала: что бы ни случилось – его тепло и любовь не исчезнут. Старик был для меня и отцом, и домом, и будущим. А теперь? Что у меня в будущем? Ведьмачья яма? Нет, я туда не вернусь! И плевать на обещание! Нужно попросту переступить через глупые угрызения совести и все оставить позади – князей с их сварами, воспоминания о Ведьмачьей яме и самой ведьме Дарине. Почему я должна выполнять ее пожелание? Может, она уже давно спятила… Ведь бормотала о каком-то очеловеченном мече, который перечеркнул мою судьбу. Кто в здравом рассудке поверит в подобную чушь? А еще я христианка, и мне не пристало выполнять просьбу ведьмы. «Сновидицы», – шепнуло что-то внутри.

– Сновидица или нет, все одно – ведьма! – вслух возразила я и окликнула Журку: – Ты что, тут до ночи собрался дурака валять?! Сам же спешил в Вышегород.

– А ты пойдешь? – вскинув голову, поинтересовался он.

– Пойду.

К полуночи мы добрались до Бративы – небольшой деревни в десять дворов. Братива стояла в стороне от большака, и Журка с его болтливым языком быстро отыскал дом для ночлега. Не мудрствуя, он постучался в первые же ворота и радостно оповестил:

– Доброго здровьичка, хозяева! Примете ли гостей до света? Идем аж с самого Киева, несем новостей на всю ночь, только с голодухи как-то несподручно рассказывать.

Открывшая нам молодая баба недоверчиво вгляделась в Журкино лицо, покосилась на меня, а затем оправила цветастый платок и благодушно кивнула:

– Отчего ж не пустить. Гость в дом – и Бог в дом.

Меня передернуло. После резни в избе Улеба я стала бояться чужих домов.

– Проходите…

Ворота заскрипели, на круглое лицо бабы упал лунный свет, пробежал по обиженно выпяченным губам, отразился в глупых круглых глазах, и я успокоилась. Однако, входя в дом, перекрестилась. Улеб вспомнился не к добру…

В горнице сидели трое взрослых мужчин, две крепкие приземистые бабы и едва вышедший из ребячьего возраста парнишка. Из-под пестрого одеяла в углу слышались детские шепотки. Бородатый мужик, с похожим на огурец лицом, лениво приподнялся и указал на накрытый стол:

– Добро пожаловать, гости дорогие. Отведайте, чего Бог послал.

Мы сели и взялись за ложки. После горячего меня потянуло в сон. Бородач отложил ложку: