Ольга Григорьева - Ладога

• Название: Ладога
• Автор: Ольга Григорьева
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-04397-6

Лучших из лучших призывает Ладожский Князь в свою дружину. Из далеких селений спешат на его зов избранные. Но полон путь опасностей и неведомых страхов – лесные и водяные духи, нечисть и оборотни заступают дорогу отважным избранникам Князя. Далеко, за грань реальною, за кромку мира уходят герои, чтобы отобрать жертву у всесильного и безжалостного Триглава. Есть ли что-то на свете, чего не одолеют бесстрашные витязи Белеса? Все осилит отважное и любящее сердце, когда впереди его ждет светлая ЛАДОГА.

---

– Нет. – Он голову опустил. – Не помню. А плутать не хочу – только дальше от тропы уйдем.

– Может, солнца дождаться? – Медведь взглянул на небо, ветвями и тучами закрытое. – По нему выберемся.

А сколько ждать? Да и бывает ли оно в здешних местах, солнце-то?

– А мы ведь недалече ушли, – неожиданно обрадовался Лис. – Покричим – наши-то и отзовутся!

Он уж и рот открыл – крикнуть, да я вовремя подоспел, за руку его схватил:

– Стой! Ты бы, крик услышав, что делать бы стал?

– Отозвался бы, – быстро ответил он.

– Это сейчас ты умный такой, а небось на деле первым бы с тропы сошел и на выручку кинулся! И они так же сделают. Мало тебе, что сами заплутали, еще и других к себе утянуть хочешь?

– Что ж делать-то?! – Он губу закусил, помрачнел с досады. – Не истуканами ж нам тут стоять!

– Выбираться будем… – Я развернулся и потопал в лесную темень.

Коли умом дороги не сыскали, может, чутьем, что У всякой твари живой водится, выйдем?

Легко полагать, да как содеять, коли деревья вокруг стояли точно братья-близнецы – все на один лад? Да и кусты тоже…

– Сю-юда-а-а! – донесся едва различимый голос. – Эге-гей!

Никак Хитрец догадался нас окликнуть?! Ох, выйдем – в ноги ему поклонюсь! Уберег меня от отчаяния и стыда… А то сколь мы проплутали б меж елей двух, да, может, и вовсе не вышли бы. Волхский лес широко раскинулся, да и зверь в нем, чай, не ручной…

– Э-э-э-эй! – не унимался старик. Звал, будто чуял, что по голосу его путь верный ищем.

Бежали мы так, что сам Леший не угнался бы, да только клики Хитреца ближе не становились. Верно подметил Медведь – обманный это лес, дикий.

Охотник лесом кормился, лесом жил, а теперь впереди всех огромными прыжками несся – как только замечать успевал ловушки лесные и через них перескакивать? Кусты под телом тяжелым трещали, жалуясь, молодые деревца, казалось, сами сторонились, дорогу уступая…

– У-ух!

Я на его руку с лету грудью наскочил, будто о бревно ткнулся – осел на землю, вечерней влагой подернутую. Рядом Лис шлепнулся, недоуменно на брата пялясь, заорал, от бега не отдышавшись:

– Ты спятил совсем, что ли?!

Спятил Медведь иль нет, но вел себя странно: то бежал, будто олень на гоне весеннем, а то встал столбом, путь заступил, да еще и руки развел пошире, чтоб мимо не проскочили ненароком! Сам еле дышал – грудь кузнечными мехами вздымалась, а нас дальше бежать не пускал…

Я с травы поднялся, порты от налипшей хвои отряхнул, бедро, коим об корягу стукнулся, потер, боль сгоняя, и спросил, едва ярость сдерживая:

– Чего встал как пень?

– Уводны с нами шутят… Лешак… иль Лешачиха… Я не понял сперва, одернуть его хотел – что, мол, чепуху мелешь?! А потом уразумел, о чем охотник толкует. Как сам не догадался! Конечно, так только нежити шутить могут – в чащобу глухую заманивать да в прятки играть… И крик, что мне слышался, и Хитреца зов, все это – Лешачьи проделки! А коли так – успокоиться надобно и дорогу с умом разыскивать, на козни уводен не глядя.

– Пошли. – Я Лису руку протянул, помог с земли подняться.

– Я воду чую. – Он потер горло, глянул на меня хитро. – Близко…

Река иль ручей в лесу, что дорога верная – всегда хоть к какому краю леса да выведет. А там и нашу тропку сыщем, назад воротимся… Лишь бы Хитрец да Бегун нас искать не отправились.

Ручей и впрямь совсем рядом оказался. И какой ручей! Чистый, прозрачный – будто от самого Студенца начало брал. Одно худо – не подобраться было к нему никак: кусты намертво сцепились над водой ветвями гибкими, будто уберечь хотели чистоту да красоту такую от глаз чужих.

– К ручьям зверье всегда тропки торит, – потер затылок Медведь. – Коли пройти по нему немного, непременно такую сыщем.

Ну, нет! Не тропки нам искать надобно, а по ручью к краю леса идти да помнить о родичах, на тропе оставленных. Доберемся до них, а там уж и напьемся вдосталь.

– Нет! – сказал, будто отрезал, но Лису указы мои – что мертвому припарка.

– Пить хочу! – заскулил визгливо.

От голоса его побежало по деревьям эхо, зашелестело легким ветерком в кустах:

– Хочу, хочу, хочу…

– Тогда – пей! – рявкнул я, на строптивца не глядя.

– И напьюсь! – Он вытянул из-за пояса топор, принялся с шумом и треском кусты крушить.

Топор хорошо дерево твердое рубит, а кустики гибкие лишь кору на нем оставляют да гнутся под ударами…

– Хватит! Не дури! – одернул брата Медведь, да без толку.

Тот губу закусил упрямо, заменил топор ножом охотничьим, начал по очереди ветви непослушные срезать.

Этак он допоздна провозится… А что сделаешь? Медведь без него с места не сойдет…

Я устало опустился на траву, уставился на пыхтящего от усердия охотника. Кустарник ему неохотно поддавался, сыпал на голову листочки зеленые, будто хотел упредить о чем-то. Странные листочки, я таких еще не видывал. Да и кустов таких встречать не приходилось… Вон один листик прямо на рыжие Лисьи космы осел, будто птица из краев дальних залетевшая, отдохнул немного, взмыл, ветром влекомый, и опустился малой ладьей на воду прозрачную…

– Остановись, Лис! – завопил я, глазам не веря. Вот тебе и сказки дедовы! Когда бы знал, что они правдой окажутся?!

– Ис-ис-ис! – отозвалось, дразнясь, эхо.

Лис нож выронил, обернулся ко мне исполошно.

– Гляди!

Я рубанул с ходу ветку зеленую, швырнул ее в ручей. Сперва она лишь покачивалась, течением колеблемая, а затем вдруг сморщились листья жалобно, потемнели, будто пеплом припорошенные, да и ветка сама скорчилась, дрожа, вмиг из девки цветущей в старуху обратилась…

Вода ее на бережок вынесла и там оставила, свое дело свершив. Приняла гибкую да зеленую, а отдала уж желтую, сухую. Мертвую…

Медведь охнул, а Лис все на ветку глядел, смекалку да болтливость свою утратив.

– Вода – мертвая! – гаркнул ему в ухо.

– Мертвая, мертвая, мертвая! – захохотало эхо лесное.

Эхо ли? Может, все тот же Лешак над нами потешается?

Что же мне Хитрец о нежити лесной говорил, как учил ее одурачивать? Настало время пожалеть, что не всегда наставления его скучные выслушивал – думал, не сгодятся они никогда… Что же делать-то?

– Эге-гей! – раздался совсем близко голос.

Нет, на сей раз мы уж ученые – на крик не побежим!

Лис, ручьем обманутый, на весь свет озлился, рявкнул в ответ:

– Гей!

– О-ох! – выдрался из-за елей маленький странный человек, ухмыльнулся: – Еле сыскал вас!

Хитрец? Как он?.. И почему обряжен в Бегуна рубаху, что ему до пят достает, да еще и навыворот? А у того, наоборот, срачица Хитрецова маленькая натянута и руки из рукавов до локтя торчат…

Мы с Медведем еще глазами хлопали, а Лис уж зашелся в хохоте, про все напасти забыв. Над Бегуном потешался… И чего они не поделили – все, как петухи, друг на друга наскакивали…

– Ох, Лешачиха заиграла… – Хитрец тяжело рухнул возле меня, утер ладонью потный лоб. – Хорошо хоть сразу ее приметили, а то никогда бы не сыскали вас, хоть меняйся одежей, хоть нет…

– Лешачиха? Одежа? Ничего я понять не мог.

– Лешачиха! – Глаза у Бегуна восторгом горели да задором. – Вы ушли, а через миг она явилась! Огромная, страшная. Да как захохочет! Я труханул маленько, а Хитрец быстро смекнул, что вы в беду угодили, и припомнил, как отвадить ее. Поменялись мы с ним одежей, наизнанку ее вывернули. Лешачиха нас и не заметила… Поозиралась, поозиралась и за вами побежала. А мы за ней… Бегает она шустро, только ветки позади трещат. Потеряли мы ее было да тут ваши голоса и услышали…

– Горазд ты брехать! – унял смех Лис.

– Я?! – У Бегуна чуть слезы на глаза не навернулись. – Я видел ее! Видел! Огромная, будто туча, Да такая же дымная!

– То, верно, туча и была… – не успокаивался Лис.

Бегун рукой махнул, отвернулся обиженно. Видел он Лешачиху иль примерещилось только, а коли говорил Хитрец, что надобно портами поменяться да надеть их наизнань, то так и делать следует. Он дурного не присоветует…

– Одежей меняйтесь! – велел я охотникам и сам первый свою срачицу сбросил.

Не знаю, одежа вывернутая помогла иль еще что, но шли мы недолго – почти сразу тропу сыскали и голосов неведомых более не слышали. А к закату на лядину вышли… Расстилалась она пред нами большая, пустынная, только деревца чахлые на ней ютились, да и то с краю самого.

– Будто домой попал… – вздохнул Лис.

Верно подметил – походила лядина на места наши, лишь более топкой и нелюдимой была.

– Соколий Мох, – сказал Хитрец, обратно свою рубаху натягивая. – Трясина опасная, коварная. Говорят, будто через нее одна лишь тропа верная есть, а другие все по кругу торены. Может, обойдем?

Нет, обратно в лес Волхский, где уводны играют да мертвая вода бежит, я не вернусь! Вот передохнем на краю ледины, переночуем, а с утра, на светлую голову, и начнем верный путь сыскивать. Что ж мы, люди болотные, в болоте верной тропы не найдем?!