Андрей Богданов - В нужное время в нужном месте

• Название: В нужное время в нужном месте
• Автор: Андрей Богданов
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-045855-4, 978-5-9713-6297-5, 978-5-9762-4310-1

Между земной Россией и планетой Русь, куда еще в XVI веке успели удрать от Ивана Грозного обитатели Великого Новгорода, возникли довольно сложные отношения. Началось все вполне невинно – с трагической гибели тещи уважаемого начальника новгородской тюрьмы Бонифация Македонского… Но не успел Македонский вздохнуть полной грудью – понеслось! Террористы отстреливают царскую династию. Зреет колоссальный дворцовый переворот. А кланы оборотней и члены тайного Братства Фехтовальщиков вносят в ситуацию дополнительный хаос и сумятицу. А распутывать узлы интриг и заговоров предстоит бедняге Македонскому, которого призрак теши денно и нощно призывает стать спасителем Руси!..

---

Беда с этим замком! Ведь когда действительно надо было открыть ранец, своенравный замок упирался, и – ни в какую! Это создавало большие проблемы, особенно в начале урока. Когда же упрямый механизм наконец поддавался уговорам и слушался, на парте оказывалась гора макулатуры. Строгие учителя делали Марату строгие замечания. А измочаленный дневник стали украшать справедливые и бесполезные записи о неудовлетворительном состоянии учебников и тетрадей.

На новый ранец в семье денег не было. Другим путем Марат ходить почему-то не хотел. Ситуация запутывалась все больше и больше.

В конце концов Марат плюнул и попросту перестал пользоваться замком. Таскал ранец под мышкой, как толстую папку. А перед традиционной экзекуцией аккуратненько прислонял его к ближайшему деревцу. Так одной проблемой стало меньше. Но ненадолго. Прибавилась другая.

2

Марат влюбился.

И не просто влюбился. Как вы уже поняли, легких путей Марат не выбирал. Наверное, именно поэтому голодранец Марат Раевский отчаянно втрескался в единственную дочь одного из богатейших людей Руси – Герду Филатову.

Они сидели за одной партой. Марат раньше никогда близко не общался с девчонками. В младших классах к нему за парту сажали только мальчишек, и Марата это вполне устраивало. Но в том году Марат еще не успел обзавестись соседом. И когда директор в начале урока представил классу новенькую, она обвела всех оценивающим взглядом и прямиком направилась в сторону Марата.

– Тут свободно?

Марату только и оставалось, что кивнуть и подвинуться.

– Меня зовут Герда. А тебя?

– Марат.

– Очень приятно.

Класс тут же загудел, послышались идиотские смешки… Но Марату на это было наплевать. Он весь день вроде бы незаметно, рассматривал соседку. Точнее – любовался. Когда прозвенел последний звонок, Герда спросила его:

– Ну, как я тебе?

– Что «как»?

– Подхожу? Ты же весь день с меня глаз не сводил.

Марат собрался было протестовать, но против воли тихо ответил:

– Подходишь.

– Вот и здорово. Ты мне тоже.

С каждым днем новенькая нравилась Марату все больше. В ней, как ему казалось, не было ни одного изъяна. Как у куклы Барби, что на витрине детского магазина. Умная, аккуратная, веселая, красивая. Не выскочка и не ябеда. Всегда давала списать, если что. В ее присутствии Марат чувствовал себя легко и уверенно. И самое главное – она никогда не спрашивала, почему его ранец, учебники и тетради в таком жутком состоянии.

Однако все это было как-то не по-настоящему.

«Настоящее» началось с прогулки по той самой «запретной территории».

Точнее, с бунта на уроке литературы. Бунт затеяла Герда. Отвечая у доски, она честно призналась, что совершенно не уважает великого русского поэта А. С. Пушкина.

– Стихи-то у него еще ничего, хорошие. Особенно сказки, – сообщила она всему классу. – Но вот характер у Пушкина был прескверным.

– То есть? – встревожилась учительница.

– Он был жестокий, коварный и закомплексованный… Зачем же надо было непременно так изуверски убивать этого глупого Дантеса?

– Но Дантес приставал к жене Пушкина…

– Ха! Ну и что? Может, у них любовь была? А Пушкин-то, кстати, и сам был не прочь гульнуть на стороне. Великолепный пример мужского эгоизма – мочить любовников своих жен.

– Герда, деточка, но это же была честная дуэль…

– Ничего себе честная! Пушкин здоровски стрелял, гораздо лучше Дантеса. И вызвав косого Дантеса на дуэль, фактически подписал тому смертный приговор. Дантес был обречен. И Пушкин это прекрасно знал. Это был не вызов на дуэль, это было вежливое приглашение на казнь. Недаром Дантес постоянно отказывался стреляться с Пушкиным. Что он, дурак, на верную смерть идти? К тому же Пушкин не имел ни малейших представлений о чувстве такта.

– А это еще почему?

– Стрелять человеку в нос – это дурной тон и форменное издевательство над родственниками усопшего. Пушкин подумал о том, как Дантес в гробу смотреться будет с раскуроченной физиономией? Родственникам и друзьям положено покойника в лоб целовать. Занятие само по себе не особо приятное, а тут еще и носа нет. Если бы Пушкин был благородным человеком, то стрелял бы, как все приличные люди, – в живот.

– Герда…

– Что Герда?! Пуля в брюхе, это, сообщу я вам, самое то, чтобы противника замочить. Попадания в живот – они самые удачные. Поэтому и целиться надо не в грудь или голову, а в пузо. Точнее говоря – в пуговицу на рубашке или что-то в этом роде… Этот нехитрый прием не дает глазу растеряться, живот-то большой, а пуговица маленькая, целишься в пуговицу – значит, больше вероятности угодить в живот.

– Детка, где ты набралась всей этой гадости?

– Это не гадость, а правда жизни. Я с отцовским телохранителем всю эту перестрелку по косточкам разобрала. Он – настоящий профи. И в подобных делах получше вашего разбирается.

Во время всей полемики, более уместной на занятиях по начальной военной подготовке, нежели на уроке литературы, Марат не отрываясь смотрел на Герду. В мальчишку стремительно врывалось какое-то сладостное и жгучее чувство. Оно наполняла Марата доселе неведомым восторгом… И когда ошарашенный педагог перевел взгляд на класс и растерянно спросил, что дети думают по данному вопросу, Марат вскочил, вытянул руку, и ликующе выдохнул:

– Я! Я согласен… С Гердой.

– Почему это, Раевский? – выронила указку потрясенная учительница.

– Потому… потому что… Я люблю ее.

Урок был сорван.

– А ты смелый, – сказала Герда, когда они с Маратом выходили из школы.

– Да нет, что ты… Это я просто так.

– Что «просто так»? Любишь меня «просто так»?

Марат опустил глаза и густо покраснел…

– Ладно, Марат, не обижайся. – Герда дернула его за рукав. – Я же все понимаю. Ты молодчага. И тоже мне нравишься. Пойдем, погуляем? Что-то домой совсем неохота.

И они пошли гулять. И совершенно случайно вышли на задний двор школы. Когда Марат это понял, было уже поздно. На них с большим интересом смотрела стая местных шпанят. Столкновение было неизбежно.

Ничего не подозревающая Герда пристально рассматривала разномастную группу оборванцев. А Марат с ужасом представлял, что сейчас произойдет. «Уж лучше смерть, чем позор», – решил Марат и, обняв покрепче свой несчастный ранец, двинулся к шпанятам.

– Здрасьте.

– Здорово, здорово… Ты че это? Раньше один приходил, а сегодня, значит, с подмогой? Нам даже как-то не по себе стало. Страшно.

Шпанята весело заржали.

Марат еще плотнее обнял ранец.

– Понимаете, тут такое дело… Девчонка ни при делах. Мы случайно сюда зашли. Если нужно, разбирайтесь со мной, а ее не трогайте.

– А кто она такая?

– Одноклассница.

– Влюбился, что ли?

– …Да.

– Что за куколка, как зовут? Лицо незнакомое…

– Герда. Герда Филатова.

– Ни фига себе! Что, того самого Филатова дочка?!

– Угу.

– Ну ты, брат, даешь! Сам себе приключения на задницу ищешь! Ее папаша тебе таких кренделей выдаст, что наши конфетами покажутся. А ты смелый, хоть и дурак. Звать-то как?

– Марат.

– Да-а… Марат. Мы с тобой вот что решим. Пацан ты конкретно безбашенный, это ясно. Трогать тебя больше не будем, смысла нет. Ты и так почти покойник. Идите себе куда шли. А про ее папашу не забывай – с огнем играешь. Завязывай, пока не поздно.

– …И как тебе только удалось пройти через этих хулиганов? – удивилась Герда, взяв Марата под руку. – Это же настоящие малолетние бандиты. Мне про них папа рассказывал. Я точно знала, что тебя сейчас отколошматят, а меня изнасилуют, как последнюю шлюху…

От этих слов у Марата натурально пропал дар речи. Его напрочь нокаутировала фраза «изнасилуют, как последнюю шлюху…» Об этой жуткой перспективе Марат как-то даже и не думал. Максимум, на что хватало его фантазии, – это личный позор под тумаками шпанят. И… И презрительно удаляющаяся в даль Герда: мол, тоже мне влюбленный хиляк с задрипанным рюкзаком, рыцарь, которого соплей перешибить можно…

– У тебя, Марат, ведь на самом деле не было ни единого шанса, – продолжала Герда, возбуждаясь все больше. – Я заинтригована. Они что, твои друзья?

– Да нет, в общем, – промямлил Марат. – Я, ну, короче… попросил, чтобы нас пропустили.

– И все?

– Ну да.

– Это гениально. У тебя талант влиять на людей. И хладнокровно анализировать обстановку, выбирая оптимальный вариант. К тому же ты справедливый и не трус. Точно говорю. Наверное, у тебя уже есть свое предназначение. Интересно, какое? Папа говорит, что у всех есть какое-нибудь предназначение. Может, ты станешь известным дипломатом, или журналистом. Или полицейским…

– Насчет таланта и предназначения не знаю… – пробормотал Марат, – только вот…