Олег Синицын - Скалолазка и мировое древо

• Название: Скалолазка и мировое древо
• Автор: Олег Синицын
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-93556-725-3

Все религии и мифы содержат легенду о древе, которое находится в центре мира. Скандинавский бог Один пригвоздил себя к его стволу, чтобы познать магические руны, Будда Шикьямуни под его кроной получил божественное откровение. Считается, что крест Иисуса тоже символ мирового древа — как и ель, которую мы ставим в центре квартиры под Новый год. Но существует ли древо в реальности? Если да, то где его искать?

Алену Овчинникову, московскую переводчицу и скалолазку, эти вопросы абсолютно не интересуют. Авантюристка и искатель приключений, она теперь редко путешествует и живет тихой жизнью. Но однажды, когда столица погружается во мрак, девушку похищают. Она оказывается в горной долине, где нет цивилизации, жители разговаривают на древнем санскрите и видели живого Шиву. Похитителям требуются знания Алены, чтобы добыть еще одну легенду о мировом древе. Только если Алена влипла в историю, то она сама во всем разберется. И найдет намного больше, чем даже может себе представить...

---

Эффект звукового воздействия уже применяется для лечения. Я говорю о музыке. Музыкальная терапия часто используется для снятия стрессов, для лечения нарушений сна и нервных болезней. Могу предположить, что здесь человек опять использовал магическую силу прелюдийского санскрита. Ведь музыка не просто близка ему, она является его частью. Потому что санскрит это не монотонное бормотание, а волшебная песнь. Иероглифы образуют слова, передающие смысл, но кроме этого они рисуются в форме нот.

Проблема в том, что настоящий прелюдийский санскрит давно забыт и потерян. Могучие фразы разбиты, а осколки рассыпались по всему миру, влились в разные языки и видоизменились. Восстановить их не представляется возможным. Носители языка, прелюдии, давно оставили наш мир. Шаманы и колдуны пытаются воспроизвести те великие слова, но чем больше проходит времени, тем сомнительней их успехи. Полагаю, что дальше всех в изучении основ праязыка продвинулась я. Я долго изучала его по священным текстам индийских брахманов. Это тоже санскрит, только упрощенный. И в нем нет фраз, которые будят природу. Где искать такие? Где они спрятаны? Не потеряны ли они навсегда?

И тогда я наткнулась на легенду о Будде, который излечил полоумного бродягу...

— Пожевать тут ничего нет? — раздался Лехин голос из темноты. — А то во рту сегодня даже крошки не было.

— Не знаю... на кухне поищи... не мешай.

Я несколько раз пробежала взглядом по строкам, заучивая слова, чтобы произнести их без запинки. Леха за перегородкой загремел посудой, затем затих, после чего я услышала приглушенный хруст. Что-то нашел.

Мама на диване стала раскачиваться взад-вперед. Овчинников вновь появился в комнате, хрупая сухарем.

— Заморил червячка?

— Если взглянуть с философской стороны... Да, в общем, с любой стороны — заморил.

— Тогда превратись в статую.

— Сделано.

Я некоторое время задумчиво смотрела на его темный силуэт.

— Сейчас я начну говорить на другом языке. Если что-то в моих словах тебе покажется забавным или смешным — не вздумай пикнуть. Если увидишь что-то необычное — дрожь пола, движение предметов, странные свечения — ради бога, молчи и не рыпайся. А еще ты можешь услышать звуки, странные голоса, почувствовать тошноту, головокружение. Держи себя в руках, не сходи с места и продолжай представлять себя статуей. Иначе хуже будет всем. Вопросы есть?

— Нету, — ответил заинтригованный Леха.

Легенда гласит, что возле Магадхи Будца Шакъямуни однажды встретил бродягу, потерявшего рассудок. Свидетели утверждают, что Будца остановился возле него, пристально посмотрел на человека, словно заглянув в его голову. А затем произнес несколько фраз, которые никто не понял, но после которых случилось чудо. К человеку вернулся разум. Свидетелем этого события стал ученый брахман Шарипутра. Он максимально точно записал произнесенные Буддой слова. По моим сведениям, на этой самой тряпице.

Наше сознание — хрупкая штука. Маленькая лодка в огромном бессознательном море, заполняющем голову. Лодка моей мамы сбилась с курса и ушла во тьму. Она потерялась и блуждает где-то там, далеко от берега, между мутных образов сновидений и жутковатых архетипов души. Для того чтобы она нашла путь назад, я зажгу маяк. Я использую изначальные, древние слова прелюдийского санскрита, которые использовал Будда. Они станут светом, который пробьет тьму в ее разуме и вернет лодку к берегу.

Я повернулась к маме и опустилась перед ней на колени. Огонек свечи отражался в ее темных глазах.

— Алена, — позвала она.

Я ощутила укол в сердце. Овчинников в дверях неловко кашлянул и переступил с ноги на ногу.

Я взяла маму за руки и попыталась сосредоточиться, отрешиться от всего. От Овчинникова, который конечно же мешал. От лезущей в нос пыли и запаха валокордина. Я попыталась забыть про щитовой домик, в котором мы расположились. Я должна сконцентрироваться только на словах. На их произношении, на мелодии, которую они образуют. Мне придется петь. Я должна вложить в пение всю душу, всю себя — от далеких воспоминаний о детстве до невыносимой тоски, которую испытываю сейчас по матери.

Я начала с первой строки и начала очень удачно. Тихое горестное пение вдруг возникло из пустоты и, казалось, принадлежало не мне. Овчинников от удивления разинул рот с недожеванным сухарем.

А я пропела текст до конца и, не останавливаясь, пошла по второму кругу. Запела громче, увеличивая темп и добиваясь неразрывности мелодии. Мама попыталась выдернуть руки, но я крепко их сжимала. Я продолжала петь, глядя в ее заслезившиеся глаза. Будда своим пением избавил бродягу от сумрака сознания. Слова бывшего принца влились в человека и вылечили его разум. Я верю, что могу сделать то же самое.

После четвертого повтора текста я вдруг обнаружила, что стены и пол прошила вибрация. Мама перестала вырываться и смотрела куда-то за мое плечо. Овчинников в дверном проеме превратился в реальную гипсовую статую — настолько побелело его лицо. Ободренная успехом, я запела максимально громко, выкладываясь до сладостной дрожи, пронзающей внутренности.

Стены и пол тряслись уже нешуточно. Из-под земли донесся рокот. Стол медленно поехал по полу, стоявшая на нем вазочка с сухими цветами опрокинулась. Звенели тарелки на кухне. Цокала забытая где-то ложечка в стакане. Я чувствовала, что цель близка. Только не останавливаться, только не терять это чувство...

По глазам резанул пронзительный свет. От неожиданности я выпустила мамины руки и свалилась на пол. В голову ворвался нестерпимый грохот...

— Поезд, — сказал Овчинников, глянув в окно. — Товарняк.

Я обессиленно прислонилась к шкафу. В теле не осталось ни капли сил, ни грамма эмоций. Сжатая в кулаке тряпица, пять минут назад наполненная силой, теперь выглядела как обычный носовой платок.

— Аленушка, — произнесла мама. — Где ты? Почему ты покинула меня?

Охватило такое горькое разочарование, что захотелось заорать во все горло. Ничего не вышло. Ничегошеньки! А я так надеялась... Эти фразы с тряпицы оказались не действеннее оправданий пятиклассника. Может, я буквы перепутала? Или ошиблась в интонациях? Нет. Невозможно. Я штудирую санскрит каждый день. Я не могла ошибиться.

— А ты неплохо пела, — сказал Овчинников. — Как Катя Лель. Может, тебе на эстраду податься?

— Заткнись! Заткнись! Заткнись!

Я вскочила с пола и бросилась на улицу. Уже оказавшись снаружи, вновь помяла бабушкины грядки. Куда я бегу? Да куда угодно, лишь бы очутиться подальше от тесной комнаты, где сидит чужая для меня женщина и где я потерпела жесточайшее поражение.

На пути оказалась веранда, которую дедушка соорудил для летних чаепитий. Я влетела на нее. Товарняк, груженный по самое не хочу, исчез вдали, звук стучащих по стыкам колес постепенно стихал. Я припала к реечной решетке и уставилась в темноту, слушая этот звук.

Чудес не бывает. Можно мечтать о многом. Стремление к вершинам позволяет достичь невероятных успехов. Можно стать звездой поп-музыки, кассовым актером всех времен и народов, занять кресло президента газового концерна или просто получить прибавку к жалованью. Но есть вещи, которые невозможно осуществить ни в этой жизни, ни в какой другой. Я должна это понять. Нужно отказаться от иллюзий, в которых я плаваю последние полтора года, как в аквариуме. Нельзя изменить сознание при помощи слов. И уж тем более — никакие звуки из чрева человека не могут изменить окружающий мир. Что за глупость! Магии не существует. Все, что я нагородила про санскрит — чепуха и околесица. Легенда о Будде — очередная сказка.

Мне захотелось, чтобы под рукой очутился толстый учебник санскрита, чтобы запулить его подальше в темноту ельника. Жаль, нет его под рукой. А так бы сорвала на нем злость.

Я заплакала.

Сзади незаметно подошел Леха и дотронулся до плеча. Я уткнулась лицом ему его грудь, слезы промочили его рубашку насквозь. Какой он все-таки хороший, мой Лешка. Пил бы меньше — была бы его навеки.

Он обнял меня, а потом, кажется, поцеловал. Робко так, необычно для него. А потом... что же было потом? Я ничего не помню.

Глава 3 ВЕСЕЛЕНЬКИЙ ЮБИЛЕЙ СЕМЕНА КАПИТОНОВИЧА

После дикого сеанса психотерапии прошло около трех недель. За это время я написала отчет по малоизвестному трактату Плутарха, продублировала в нескольких сценах актрису на съемках фильма «Скалолазка и Последний из седьмой колыбели». О чем фильм, правда, так и не поняла. Про роддом, что ли? При чем там скалолазка?

Леху я почти не видела с того раза. Он много работал, у них в конце месяца много бумажных хвостов вылезает... А может, пил. С него станется окунуться в это занятие с головой.

Маме стало хуже. Если раньше она ела самостоятельно, то теперь потеряла к пище всякий интерес, поэтому ее приходилось кормить насильно. А еще она стала закрывать лицо бабушкиной шалью. Я читала об этом.