Антон Мякшин - Домой, во Тьму

• Название: Домой, во Тьму
• Автор: Антон Мякшин
• Издательство: АРМАДА; «Издательство АЛЬФА-КНИГА»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 5-93556-840-3

Говорят, демоны Потемья обладают силой буйвола, скоростью гюрзы, чутьем волка. Говорят, ни сталь, ни пламя, ни свинец не страшны им. Говорят, они владеют магией и раны их затягиваются сами собой… Говорят, один из них прошел когда-то через мир людей, изведав любовь и ненависть в долгих поисках своего пути. Пути домой, во Тьму.

---

Тот, с переломанной ключицей, возмущенно вопя, прыгнул на спину Николасу. Николас, не оборачиваясь, чуть сгорбился, встретив тяжелое тело острыми клинками своего позвоночника. «Козел», истекая кровью из множества ран, рухнул на землю, испустив единственный стон.

И этот стон послужил сигналом.

Обезумевшие люди набросились на Николаса, перед которым еще недавно опускались на колени, признавая в нем плоть от плоти того, кому они пришли сюда поклоняться.

Их было слишком много, и воспринимать каждого как отдельного противника не имело смысла. Николас перекрестил на лице руки, выставив вооруженные изогнутыми клинками локти, и крутанулся на пятках.

Один оборот, другой – шестеро повалились в грязь, зажимая страшные сеченые раны. Вокруг стало посвободнее – теперь можно было бить прицельно. Дважды он ударил обоими кулаками, один раз – стопой, с полного разворота. От этого удара ближайшего к нему переломило надвое – с хрипом, едва сочащимся из размозженной грудной клетки, он подлетел высоко в воздух и обрушился на головы стоящих позади. В сплошной человеческой стене обнаружился прогал – там, кажется, мелькнул свинорылый: туда-то и метнулся Николас.

Над ним снова замаячили ветвистые рога чудовищного черного козла. На одном из ответвлений судорожно извивалось щуплое тело… Уцепившись за воздетое к небу копыто, готовился спрыгнуть на землю свиномордый.

Он обошел его по краю ложбины?

Николас ринулся к истукану, ожесточенно пробивая дорогу кулаками. Через десяток шагов основная масса осталась позади, но несколько мужчин – они, кажется, были пьяны менее других – опередили его и теперь преграждали ему путь.

Они успели похватать оружие, сваленное у факелов. Двоих, бросившихся к нему с ножами, он смел одновременным ударом обеих рук. Перехватил летящие в него вилы, перекинул их в правую руку и, левой доставая из мешочка на поясе сюрикен, обломил черенок о голову подвернувшегося брюхатого мужика в лошадиной маске. Увернулся от свистнувшего у лица топора, поймал в захват вооруженную топором руку и сломал ее о колено, как ломают древесную ветку. Заоравшего от боли нападавшего он, стиснув поперек туловища, перевернул вниз головой и с силой ударил о землю. Хрустнули шейные позвонки, и крик смолк.

Теперь вокруг Николаса образовалось довольно широкое свободное пространство – впереди, у подножия черного истукана лежали в переломанных позах трупы. Позади медленно отступали оставшиеся в живых. Николас метнул сюрикен в ветвистые козлиные рога и тут же развернулся. Толпа колыхнулась и подалась назад.

Стальная четырехконечная звездочка, свистнув сквозь темноту, рассекла веревку. Тело, в этот момент дернувшееся особенно сильно, перевернулось и шлепнулось у подножия деревянного истукана плашмя.

Николас облегченно выдохнул. И тут увидел свиномордого, который пытался скрыться в сильно поредевшей, недоуменно копошащейся толпе. Он метнул второй сюрикен почти наугад, и сразу услышал вопль.

Теперь можно было не торопиться. Он нагнулся, сунув пальцы за отвороты сапог, и молниеносно выпрямился. Развел руки, демонстрируя сжатые в ладонях кинжалы.

– Как ты?! – не оборачиваясь, крикнул он мальчику.

– Хвала Пресвятой Деве… – ответил ему голос: сиплый, едва слышный, но совершенно очевидно принадлежащий взрослому мужчине, а не мальчику, – благодарю тебя, господин…

В этот момент толпа, взревев, покатилась на Николаса. Он метнул один за другим оба кинжала, проследил, как двое из передних рядов рухнули ничком, создав сумятицу и порядочно затормозив движение остальных; повел плечами, разминая руки…

Изготовился. Но атака захлебнулась. Десятеро или девятеро, среди большинство которых были женщины, подвывая и выкрикивая ругательства, отступали к подъему из ложбины, оставляя на дне ее валявшиеся тут и там в грязи трупы. Раненых не было ни одного.

Удивленный такой резкой сменой настроения нападавших, Николас заозирался – и услышал позади нарастающий треск.

Спасаясь от опасности, которую не видел, но почувствовал ясно, он прыгнул вперед и влево.

Совсем рядом с ним тяжко грохнул в грязь невидимый снаряд, холодные брызги стегнули разгоряченное тело. И сразу что-то еще зашуршало сверху, рассекая воздух, и Николас немедля перекатился еще дальше.

Снова тяжелый удар, сотрясший почву, и брызги в спину.

Тут же он вскочил.

– Бог ты мой… – просипел тот же голос.

Два массивных корневых отростка, выточенные в виде передних копыт громадного козла, подломившись у основания, опустились к земле; заостренными концами они вонзились в грязь. Николас выхватил еще два сюрикена и, зажав их между пальцами обеих рук, осторожно стал приближаться к покореженному истукану. Он не сводил с него глаз, лишь изредка подглядывая на собственные следы в грязи. Вот тут он стоял – точно в это место ударило первое копыто. Вот сюда он перекатился – туда ударило второе.

Это никак не могло быть случайностью, но и среди корней никого, кто мог бы подрубить или подпилить «копыта», найти не удалось. Убедившись, что врагов поблизости нет, Николас спрятал стальные звездочки. Вокруг сильно потемнело – почти все факелы были сбиты во время схватки и захлебнулись в грязи; те же, что стояли за спиной истукана, повалило сотрясением почвы – когда падали тяжелые «копыта». Лишь один факел остался светить. Николас обернулся к тоненькому силуэту, скорчившемуся под задними копытами черного козла.

– Боже всемогущий… – донеслось от силуэта. – Пресвятая Богородица, славлю тебя за спасение недостойного раба твоего…

Одетый лишь в драные панталоны, низенький и тощий человечек с длинной всклокоченной бородой, под которой болтался обрывок удавки, вскинул глаза на подходящего к нему Николаса и поспешно добавил:

– И вас, конечно, господин, тоже славлю…

– Ты это видел? – спросил Николас. – Они подпилили копыта!

– Что, господин? Какие копыта? Здесь такая темень, а в ушах у меня шумит от проклятой удавки… Но, кажется, дикари разбежались?

– Где мальчик?

Человечек запустил руки себе под бороду, потер шею:

– Я, господин, молил Господа нашего и спасителя Иисуса Христа и матерь его Богородицу о легкой смерти от удушья в мешке, в котором они тащили меня сюда. Проклятая дерюга воняла тухлой рыбой и совсем не пропускала воздуха! И едва-едва мои молитвы не были услышаны… – Он выразительно оттянул конец веревки. – Правда, в мешке честному христианину и слуге Христову помирать предпочтительнее, чем в позорной петле, истекая кровью от мелких ран… Но, хвала Господу, я еще жив! А ведь на волосок был от смерти. Ближе даже, чем тогда, в прошлом году, в…

Человечек явно намеревался перейти непосредственно к рассказу о своих прошлогодних злоключениях, но Николас его прервал.

– Где мальчик? – повторил он свой вопрос.

– Отрок, которого принес сюда Гагл? – уточнил человечек.

– Именно… Тебе знаком свинорылый?!

– Гагл-то? Конечно, господин. Они все мне знакомы. И Гагл, и Вуг, и Лисия… Ах да, отрок! – воскликнул бородатый, очевидно заметив нетерпеливое движение Николаса. – Они готовили его к обряду причащения, как и меня. Вон он!

Бесчувственное тело мальчика оказалось скрыто накинутым на него пустым мешком – потому-то Николас не заметил его сразу. Он поспешно подбежал к мальчику и склонился над ним, проверяя биение сердца в груди.

Сердце билось.

Мальчик находился в глубоком обмороке, из которого, судя по багровому кровоподтеку, расползсшемуся на поллица, не выйдет еще долго. На шее у него обнаружилась петля. Николас попробовал, растянув, снять ее, но петля была нескользящей. Тогда он просто разорвал веревку. И тотчас же его всколыхнула неожиданная мысль. Эльваррум! Николас отыскал среди обугленных обломков повозки мешок с железной шкатулкой. Мешок не успел сильно обгореть Взвалив его на плечо, Николас вернулся к мальчику. И присел рядом. Вокруг ничего не было слышно, кроме слабого потрескивания единственного оставшегося стоять факела. Бородатый человечек, все еще покашливая и потирая горло, ползал среди трупов, что-то ища. Шарил руками, ойкал, натыкаясь на мертвые тела. Видимо, он был подслеповат. Впрочем, об этом можно было догадаться и раньше – чудом спасшись, не пытался бежать во тьму, как сделали бы многие на его месте. Да еще и называл Николаса «господином», не видя в нем того, кого видели участники шабаша.

На всякий случай Николас закрыл глаза и на мгновение сосредоточился. Нет, опасности рядом не чувствуется. Только… Немного странное ощущение исходит от громадного черного козла. Будто истукан не бездушный предмет, а враг, живой и еще опасный, лишь затаившийся на время, выжидающий момент, чтобы ударить в третий раз…

Оставшиеся в живых бежали и вряд ли вернутся. Да если и вернутся… Николас посмотрел на изуродованное лицо мальчика и стиснул зубы. Ему, пожалуй, даже и хотелось, чтобы они вернулись. И пусть их было бы впятеро больше, вдесятеро…