Антон Краснов - Душеприказчик

• Название: Душеприказчик
• Автор: Антон Краснов
• Издательство: АРМАДА: «Издательство Альфа-книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-93556-676-1

Казалось бы, что может испортить жизнь молодому бездельнику Рэмону, сыну могущественного ллерда Вейтарволда?.. Нелепое и трагическое происшествие на торжестве, непостижимый случай, в результате которого усопший вельможа, дальний родственник Рэмона, встает со своего могильного холма! И при чем тут он, Рэмон?.. Но, верно, что-то кроется за чередой таинственных событий, раз даже ему, Рэмону Рраю, сыну Предвечного, приходится начинать жизнь с нуля и бежать, бежать с родной планеты Аррантидо куда-то на окраину галактики. В страшную глушь, да еще в сопровождении этого ужасного Гендаля Эрккина, каторжника с планеты Керр! И кажется, весь мир замер вокруг тебя, как зверь перед решающим и роковым прыжком. И нелепо даже предполагать, что, возможно, именно ему, этому ничтожеству Рэмону, предстоит остановить зло, перед которым бессилен даже сам ллерд Вейтарволд, командующий Звездным Флотом, Предвечный.

---

— Да как вам сказать… — начал было Табачников, но тут же кот Мех, который терся спиной об мою ногу, вдруг подскочил на месте едва ли не на метр в высоту, испустив дикий вопль. На приболотную траву он приземлился с уже выпущенными когтями, вздыбленной шестью и круглыми глазами, в которых, казалось, проскакивали длинные искры. Он вопил на одной ноте и смотрел прямо на трясину. На гладкой поверхности болота, из которой торчали камышины, вдруг начал вздуваться пузырь. Но вместо того чтобы лопнуть, распространив вокруг себя едкий запах сероводорода, он стал нарастать, словно волна, накатывающая на сушу.

Я смотрел на зашевелившееся болото и не мог оторваться. Тяжелое, как эти низинные запахи перегнивающей тины, чувство забродило во мне. Донесся короткий возглас Табачникова:

— Что за?.. Ох!

Глава 15 ТРЯСИНА

Аррант!.. Еще один аррант, единственный после того, что был ВЗЯТ неподалеку отсюда! Он почувствовал страх этого молодого парня, неотрывно смотревшего на топь. Зог'гайр знал, что ему потребуется тело этого арранта. Ненадолго, лишь на тот срок, чтобы набраться сил, приток которых — только вопрос времени. Времени… времени! Он не отдавал себе отчета в том, ЗАЧЕМ ему потребуется это, новое, существование, что он будет делать, когда вернет себе первородную мощь. Была лишь жажда жизни, самоидентификации как ощущения своей значимости, жажда неукротимая, заложенная в самой сути любого живого существа. Потом, потом будут расставлены цели, определены методы…

Сейчас же ему нужен этот аррант.

Рэмон оцепенел. Голову вдруг наполнили мощные, чистые аккорды. Музыка текла и переливалась, как дорогое терпкое вино через край чаши. Рэмон Ррай не был ценителем музыки, хотя именно музыкальное искусство, в отличие от многих других, особо ценилось на Аррантидо. Нет, он не был специалистом, но эту мог оценить даже он. Рэмон замер завороженно… Аня скосила на него взгляд и рассмотрела, что у арранта сделались совершенно невидяшие глаза, как у новорожденных младенцев — словно затянутые полупрозрачной радужной пленкой. Аня схватила его за руку и рванула, потому что и лицо у него стало безжизненное, блаженное.

А в нескольких шагах от Рэмона уже нарастал холм из вязкой болотной жижи, он тускло отливал на солнце, а бурая масса у самой границы топи начала отходить от берегов, отхлынула, мало-помалу обнажая изрытое дно с торчащими из него корешками и подводными растениями. Табачников открыл рот. Его нижняя челюсть прочно улеглась на грудь, и до поры до времени он даже не пытался ее поднять.

Даже сектанты-аррантопоклонники, которые (можно судить вполне определенно) не очень адекватно воспринимали окружающую действительность, — и те окаменели. В их догматических мозгах как-то не укладывалось явление ожившего болота. Между тем горб из болотной жижи продолжал расти. Люди оцепенело смотрели, как обнажаются берега внушительной котловины… Высота вала достигла уже пяти метров, и Рэмону Рраю, не отрывавшему от него глаз, вдруг почудились в бесформенной громаде грунта очертания почти человеческой фигуры, а в тусклых отсветах, оставляемых солнцем на боках вала, — тяжелый, холодный блеск глаз. Более образованному Олегу Павловичу вдруг полезли в голову легенды о големах, о том, как некий иудейский мудрец в Праге XVII века вдохнул жизнь в мертвые песок и глину[52]… Конечно, Рэмон Ррай не думал ни о чем подобном. Он все выше поднимал голову, следя за верхушкой поднимающейся топи, которая вдруг напомнила ему древний могильный курган. Рэмон никогда не видел могильных курганов, и на его родине погребали совершенно по-иному, — откуда же такие мысли?..

По поверхности «кургана» пробежала рябь, и в остановившемся вокруг Рэмона воздухе вдруг стало жутко и стыло. И тут трясина прыгнула на него.

Она прыгнула, как дикая кошка, и сначала показалось, что вся масса топкого грунта, ила, воды, что заполняла болото, взмыла в воздух и выстелилась в этом прыжке. Позже (когда рассудок всех видевших это вернулся в привычные берега) удалось выяснить, что, конечно же, вверх взмыло далеко не все болото. Рукав придонного ила, густого, зловонного, густо взбаламученного, метнулся в сторону Рэмона, словно огромная змея.

Рэмон Ррай попытался отпрыгнуть, хотя захолодевшие ноги упорно отказывались слушаться. Он перекатился по траве, чувствуя, как неотрывно смотрит на него тысячеглазая топь… Что-то тяжелое ударило его по коленям, оплело щиколотки, молодой аррант вцепился пальцами в траву, вырывая целые пучки. У него сразу же отнялись ноги. Он просто перестал их чувствовать, потому что мертвый холод властно вошел в жилы. Он трепыхнулся и понял, что это конец.

…Гендаль Эрккин вышел из оцепенения быстрее всех. Он видел, как надвинулась на Рэмона Ррая огромная вязкая масса, непостижимым образом спаявшаяся в тугое, почти живое тело. Из него выдвинулись один за другим несколько похожих на щупальца рукавов, и одно из этих «щупалец», длиной метров в десять и никак не меньше метра в диаметре, накрыло молодого арранта и начало всасывать в себя. Мелькнуло перекошенное, белое лицо. Движения Рэмона, сломанные, конвульсивные, казались похожими на дерганья куклы, повисшей на веревочках и управляемой нетрезвым кукловодом… Пес не медлил и не колебался. Он выхватил ММР и, вскинув его, стал стрелять.

Сначала ничего не произошло. Потом от «щупальца» отвалились несколько внушительных грязевых пластов, и, наконец, оно переломилось и упало наземь, уменьшившись в объеме не меньше чем на треть. Рэмон Ррай, надо отдать ему должное, мгновенно пришел в себя и, остервенело смахнув с бедер липкую, напитанную илом слизь, отпрыгнул подальше от берега.

Но это была лишь короткая передышка.

Вся масса воды, ила, придонных торфяных отложений, глины, топкого грунта, в котором засели длинными извилистыми корнями многочисленные болотные растения, — двинулась на сушу. Один за другим из толщи монстра выстрелили несколько щупалец, подобных тому, что разрушил Гендаль Эрккин. Тварь была быстра, дьявольски быстра, она вывалилась на берег, и только теперь стало возможным оценить размеры этой махины…

Пес уже не снимал пальца с клавиши пуска ММР. Он задрал голову, оглядывая нависающий над ними холм, по поверхности которого упругими струями циркулировала вонючая зеленая волна — не стекая на траву. Он стрелял, не думая о том, что будет дальше, после того, когда кончится заряд аккумуляторов. Не думая, что у этой громадной тысячетонной твари нет уязвимых мест. О том, что даже ММР не может причинить осязаемого вреда даггону.

— Дядя Генда-а-аль!!!

«Первый раз мальчишка так меня назвал, — очень спокойно для такой-то ситуации отметил Эрккин. — А то все Псом, и каторжником, и скотиной. По сути, все оно правда. Пес, каторжник, скотина. И, верно, умру, как пес, защищающий своего…»

— А-а-а!..

Рэмон Ррай перехватил лопату, которой еще недавно они отбивались от сектантов (двое из них уже был подмяты и забраны трясиной). Он подскочил к одному из щупалец и с силой вонзил в него лопату, как будто это смехотворное усилие могло остановить ожившую топь. Лопата легко вошла в податливую «плоть» и накрепко засела в ней, как ни пытался Рэмон вырвать ее обратно.

— Кретин! — закричал Эрккин, уничтожая еще одно щупальце, едва не подмявшее Рэмона. — Отходи, быстрее!..

Ррай попятился и, споткнувшись о неподвижно сидевшую на земле Аню, упал. Гигантская масса нависла над ним и тяжело, ощутимо вибрировала в воздухе, рождая упругие волны, от которых гнулась трава, а в ноздрях глубоко застревал запах [тошнотворной гнили.

И вдруг — едва ли не на расстоянии протянутой руки от арранта — громада замерла. Рэмон завороженно смотрел, как вода, циркулирующая по поверхности живого холма, вдруг начала замедлять свой бег. Он моргнул раз-другой, а вода уже замерзала со скоростью, не поддающейся осмыслению. Он видел, как блеснули кристаллы льда, как накрепко схватились морозом верхние пласты, а из трещин повалил вдруг холодный белый дым.

Лекх Ловилль много мог бы порассказать о таком дыме…

Страх…

Древний страх, вернувшийся вместе с ним из небытия, вдруг заставил его застыть на месте, не в силах шевельнуть новым ТЕЛОМ. Нет, не этот молодой аррант!.. Хотя и в нем было нечто, чему Зог'гайр никак не мог дать истолкования. Но тут — другое. Точнее, другой. И Зог'гайр прекрасно чувствовал его астральный облик, его мощь, переливающуюся, словно энергетический вихрь, совсем близко. Асахи!.. Неужели тут еще сохранились те, кто изгнал даггонов в прошлое Пришествие? Нет, нельзя в это верить, потому что вера легко овеществляется и обрастает плотью, подобно тому, как воплощается в реальность ночной кошмар.

Страх!.. ОН изгоняет Зог'гайра из его временной телесной оболочки, и источником этого страха был неясный, слабо светящийся контур на склоне холма. Боль нарастала. Нужно выбрать всю энергию из этого комка грязной земли, в который Зог'гайр вдохнул жизнь, — нужно покинуть оболочку.