Андрей Быстров - Империя Дамеона

• Название: Империя Дамеона
• Автор: Андрей Быстров
• Издательство: АРМАДА: «Издательство Альфа-книга»
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-93556-403-3

Их трудно было отличить от землян. Их облик, просчитанный и сформированный машинами с давно погибшей планеты, был почти точной копией человеческого. И все же Ордену Илиари удалось остановить вторжение. Враги человечества были уничтожены… Все, кроме одного. Того, кто сумел проникнуть в тайны Времени.

---

Так как посадка в Сайгоне маячила в необозримом будущем, полковник предложил майору Кэлбертсону — единственному из попутчиков, с кем был немного знаком, — партию в карманные шахматы. Выигрыш оценили в пять долларов, разыграли цвет, и Данбэр двинул вперед белую пешку. К середине партии он убедился, что безнадежно проигрывает. Но полковник не был суеверен, и это не показалось ему плохим предзнаменованием.

32

19 июня 1968 года

Ханой

Звонок телефона внутренней связи отрывисто тявкнул в кабинете Волкова. Капитан снял трубку, послушал:

— Иду!

Он вышел в коридор, запер дверь и энергичным шагом направился к лестнице, ведущей в подвал. У большой шероховатой металлической двери с надписью «Склад торговых образцов» он отодвинул в сторону сливающуюся со стеной пластину, прикрывающую спрятанный в углублении кодовый замок, набрал сегодняшнюю комбинацию. Массивная дверь бесшумно отъехала вправо. Волков вошел, и дверь задвинулась за ним.

Он оказался в бетонированном помещении, своего рода бункере. Здесь в электрическом полумраке подмигивали индикаторы радиоаппаратуры (последние разработки секретных оборонных институтов), крутились катушки магнитофонов. В воздухе стоял низкий гул спрятанных под полом генераторов — оборудование радиоцентра не боялось постоянных перепадов напряжения и отключений в ханойских сетях.

За пультом сидели лейтенант Бурцев, шифровальщик Митя Доронин и техник-радист Володя Мазырин в наушниках.

— Как прием? — вполголоса спросил Бурцева капитан.

— Качество приема отвратительное. Волков уселся в кресло у другого пульта, жестом подозвал Доронина:

— Митя, я буду прослушивать записи…

— Да, товарищ капитан.

Волков надел наушники. Митя отошел к своему пульту, остановил бобины одного из магнитофонов, перемотал пленку назад, перекинул пару проводов на коммутационном щите.

Едва услышав слабый сигнал передатчика Ха Ньона, Волков с досадой прищелкнул языком. Расшифровать это будет непросто. Ха Ньон пользовался кодом с малой избыточностью, в котором важна каждая группа цифр, и если отдельная группа пропадала, значение целого слова или даже предложения могло остаться неясным.

Со слуха Волков переводил некоторые цифровые сочетания на русский язык, но потом запутался, плюнул и дальше уже старался разобрать только сами цифры.

Передача закончилась не предписанным кодовым знаком, а всеобщим торжеством помех. Волков снял наушники, положил на пульт. Митя напряженно корпел над расшифровкой.

— Лейтенант, радиомаяк есть? — обернулся Волков к Бурцеву.

— А как же, товарищ капитан… Четко и громко. — Он подошел к висящей на стене карте. — Вот здесь.

— И американцам слышен так же хорошо? — сердито дернул щекой Волков.

— Наверное. Ну и что? Он же не несет никакой информации.

— Ладно. — Волков крутанулся в кресле, встал, подошел к Доронину. — Как успехи, Митя?

— Да вот, товарищ капитан… — Шифровальщик передал Волкову ворох исписанных и исчерканных листков. — Начало довольно устойчивое, потом все хуже и хуже.

Капитан с кислым видом перетасовал листки:

— Я заберу это, а ты принеси в мой кабинет остальное, когда будет готово…

Вернувшись к себе, Волков позвонил Бадмаеву:

— Товарищ полковник, получена радиограмма от Ха Ньона. Текст неясен, пытаемся разобраться.

— Как только будет что доложить — сразу ко мне!

Полковник отключил связь. Волков сдержанно улыбнулся. Предложенная им операция настолько захватила Бадмаева, что он, похоже, уже считает идею своей и жалеет, что не может лично принять участие.

Митя Доронин появился через полчаса — и с неутешительными известиями. Расшифровка середины передачи состояла из разрозненных фраз, а конец пропадал совсем.

Волков взял чистый лист бумаги и попытался организовать текст передачи Ха Ньона в более или менее понятное целое. Однако приходилось ставить слишком много вопросительных знаков… Потайной радиопередатчик Ха Ньона и так-то не отличался мощностью, но, видимо, с ним еще и случилась какая-то неприятность. Может быть, зашалили аккумуляторы — в джунглях такая влажность…

Дотошно изучив свои записи, Волков поскреб подбородок. Больше отсюда ничего не выжать, надо отправляться к полковнику.

Бадмаев кивнул капитану на стул:

— Слушаю вас, товарищ капитан.

— Вот что получилось, товарищ полковник… — Волков взмахнул листом. — Тут у меня, в общем… Вы сами прочтете или мне изложить своими словами?

— Изложите.

— Есть! — Капитан оглядел текст сверху донизу так, будто надеялся наткнуться между строк на не замеченный им ранее волшебный ключ. — Начало передачи Ха Ньона вполне разборчиво. Англичане приказали ему вывести группу в как можно более уединенную и отдаленную деревню. Следуя нашим инструкциям, он подчинился и привел их в селение Ран, координаты которого подтверждаются сигналом радиомаяка. При завладении вертолетом Андерсон убил пилота Харгретта — не правда ли, узнается хватка Мерца, Дмитрий Петрович?

— Да будет тебе, продолжай…

Волков украдкой посмотрел на полковника. Да, тому и впрямь безразлично — пока! — Мерц это или нет, зато очень хочется узнать, зачем англичан понесло на плато Тайнгуен. Справедливо. С Мерцем разберемся, надо решать вопросы по мере их поступления.

— Дальше начинаются неясности, — снова заговорил капитан. — Через Ха Ньона англичане будто бы объявили жителям, что они врачи и намерены провести медицинский осмотр населения деревни и профилактические прививки. Приняли их хорошо, выделили хижину. Что произошло позже, можно в большей степени угадать, чем узнать из текста. Началось нечто вроде повальной эпидемии тропической малярии, причем она убивала людей невероятно быстро…

— Малярия? — удивился полковник. — Но это не смертельная болезнь.

— Слово «малярия» есть в тексте радиограммы, — пояснил Волков, — а перед ним — ряд пропавших слов. Так что допускаю ошибочное толкование. Но знаете, о чем я подумал, Дмитрий Петрович? А не связана ли эта странная эпидемия с теми опытами, что Мерц проводил в Бухенвальде?

— Опять Мерц, — поморщился полковник. — Да оставь ты его в покое! — Бадмаев обращался к Волкову то на «ты», то на «вы», в зависимости от эмоциональной окраски реплики. — Давай дальше.

— Англичане не пострадали, так как надели защитные костюмы, белые, типа комбинезонов… Кстати, в подтверждение моей догадки… Зачем бы им такие комбинезоны, если… Но ладно. Потом, видимо, вспыхнул какой-то конфликт или серия конфликтов… Или это случилось раньше, непонятно. Кроме плохого качества приема, он непоследовательно излагает, очень сбивчиво… Эйерс — это командир экипажа вертолета, с которым договаривался Фаррис в Сайгоне, помните? — напал на доктора Хелмса, возможно, ранил его… Дальше пропуск слов в тридцать… Мерц… Простите, Андерсон стрелял в Ха Ньона, но тому удалось бежать в джунгли. Не исключено, что он заразился… Сейчас он милях в пяти восточнее селения Ран. Непосредственно перед концом передачи, точнее перед затуханием сигнала, слышимость внезапно улучшилась, но он передавал только бессмысленные цифры, не относящиеся ни к какому коду, мы проверили. А затем при нарастании помех удалось расслышать только одно слово, открытым текстом, по-русски.

— Какое слово?

— Смерть.

Полковник исподлобья взглянул на Волкова, протянул руку. Капитан вложил в его раскрытую ладонь лист со своими записями. Бадмаев принялся читать слово за словом, делая пометки карандашом.

— Так, — тяжело обронил он. — Следовательно, главное нам известно. Англичане в настоящий момент находятся близ девятнадцатой параллели в селении Ран. Опознать их с воздуха будет нетрудно, так как они в белых защитных комбинезонах и вряд ли снимут их в очаге эпидемии. Они могут покинуть деревню, верно, а наша задача — их опередить…

— Товарищ полковник, прикажите начать операцию. Бадмаев поднялся, обошел стол. Встал и Волков. Полковник остановился напротив капитана, не говоря ни слова.

— Мы никогда не простим себе, если смалодушничаем, отменим операцию, — тихо произнес капитан. — Товарищ полковник, как офицеры и коммунисты, мы обязаны захватить и покарать нацистского убийцу.

Полковник продолжал молчать. На другой войне, завершившейся двадцать три года назад, он не боялся сумасшедших рейдов в тыл врага, в нем не было страха, когда он потерял товарищей за линией фронта и в одиночку с ножом напал на двоих вооруженных «шмайсерами» немецких солдат, обезоружил их, убил одного и на собственной спине утащил второго в качестве языка. Тогда страха не было, только злость… А теперь он боялся. Именно как офицер и коммунист — боялся неудачи, боялся гнева Москвы.