Николай Петри - Колесо превращений

• Название: Колесо превращений
• Автор: Николай Петри
• Жанр: Научная Фантастика

---

Он проснулся от тишины. Это было непривычно, но очень приятно. Утро давным-давно хозяйничало за пределами их земляного убежища. Кудесника рядом не оказалось. Милав поискал его глазами - кроме трухи, которую они использовали вчера вместо подстилки, в нише ничего и никого не было. Кроме того, убежище ошеломило его букетом запахов, большинство из которых явно не принадлежали к благовониям. Милав сморщился и торопливо выбрался наружу. Ярила он нашел недалеко от импровизированной пещеры, сидящим перед массивным камнем голубоватого цвета и что-то рисующим на песке тонким пальцем.

Как часто бывает после скоротечной бури, вокруг царило солнышко, ветер едва шевелил листву деревьев, и даже птицы пели вполголоса, наслаждаясь редким спокойствием и умиротворением. Кузнец стащил сапоги, раскисшие от влаги, и опять сморщился от неприятного запаха, бьющего в нос. Да в чем дело наконец?!

- А-а-а, проснулся, ночной путешественник, - произнес кудесник, не оборачиваясь. Фраза прозвучала весьма двусмысленно.

Милав поскреб пятерней взлохмаченные вихры, выцарапывая из них грязь, солому и еще что-то смутно знакомое. Слова Ярила требовали объяснения.

- А что это за запах - словно сдох кто неподалеку?

- Это у тебя надо спросить, - ответил кудесник, и Милав понял, что без Ухони здесь не обойтись.

- Кто-нибудь может мне объяснить, что здесь происходит? - Милав пытался быть вежливым.

- Конечно, напарник, - отозвался ухоноид, - тебе по порядку или самое интересное?

- Давай по порядку, - буркнул Милав, - ты же все равно не отстанешь!

И Ухоня приступил к повествованию. По его словам выходило, что Милав всю ночь напролет только тем и занимался, что менял личины. Когда он принял облик Красного Волка, это никак не задело его спутников, но потом метаморфозы стали происходить, как в калейдоскопе. Первым спасительную пещерку покинул кудесник - сонный Милав, превратившись в мерина-тяжеловоза, попытался сложить на бедного старика все свои четыре ноги! Две, может быть, Ярил и стерпел бы, но четыре! В общем, он выполз на улицу в тот момент, когда Милав в обличий Мечка Стервятника стал кататься по подстилке в поисках наиболее удобного места. Потом был матерый вепрь, не отличавшийся любовью к омовениям, потом потный изюбр, а потом... короче говоря, Ухоне надоело наблюдать нескончаемую беготню из тела в тело, и он последовал примеру кудесника.

Милав почувствовал себя виноватым перед спутниками - сам, значит, валялся всю ночь в свое удовольствие, а на их долю выпала малоприятная обязанность следить за его трансформациями...

- Не кори себя, Милав, - сказал кудесник, заканчивая чертить таинственные письмена, - нет в том вины твоей. Умойся, да пойдем не торопясь. Близок двор Годомысла.

Умывшись в огромной луже и кое-как расчесав пальцами спутанные волосы, Милав предстал перед кудесником.

- Покушать бы чего... - пробормотал он, - у меня желудок уже размером с орешек кедровый!

Ярил на эти слова только улыбнулся:

- Длиннее пояс - короче жизнь!

- Надеюсь, обратной силы ваши слова не имеют, - пробурчал Милав, - а то получится, что с поясом длиною в ноль жизнь не будет иметь конца?

- Кто знает, Милав-кузнец, кто знает... - загадочно ответил кудесник и легкой походкой двинулся по подсохшему оврагу.

Чем ближе они подходили к осажденному двору Годомысла, тем труднее становилось прятаться от многочисленных сторожевых разъездов и тайных засад. В конце концов, пришлось остановиться в какой-то болотине и обсудить положение. Воинственный Ухоня предложил наскоком прорваться к Туру Орогу и все ему рассказать. Кудесник охладил его пыл:

- Аваддон рядом - кто может поручиться, что он не контролирует кого-либо из окружения воеводы или даже его самого? - Кузнец и ухоноид промолчали. - Нужно попасть в лагерь тихо, не вызывая подозрений, и понаблюдать за тысяцким издалека.

- Но как? - поинтересовался непоседливый Ухоня.

- Да есть тут одна задумка... - задумчиво проговорил Ярил.

... По широкой наезженной дороге двигалась живописная процессия: высокий худой старик в облачении непонятного цвета и в низко надвинутой на глаза широкополой шляпе вел на тонком ремешке огромного бурого медведя. Медведь возвышался на целую голову над самым высоким воином из числа тех, которые вызвались проводить старика с его питомцем в лагерь росомонов. Медведь особого беспокойства не выказывал, лишь крутил огромной головой с безразличным видом. Его вальяжная походка более всего поражала невольных зрителей.

Добравшись до места, откуда были видны и поднятый мост над речкой Малахиткой, и огромные походные шатры воеводы и княгини Ольги, стоявшие рядом, старик устроил небольшое представление. Медведь плясал и приседал под дружные хлопки зрителей, потом несколько раз колесом прошелся по кругу, уморительно кланяясь после каждого кувырка. Успех был полный. Воины, боявшиеся вначале подойти к свирепому хищнику ближе пяти саженей, после выступления осмелели настолько, что стали тесниться вокруг него, стараясь похлопать бурого гиганта по плечу. Милаву - а это был именно он в медвежьей ипостаси - такая фамильярность не понравилась. А когда некоторые из храбрецов стали дергать его за длинные, свалявшиеся космы на животе, пытаясь, наверное, определить - настоящие ли? - тут он не выдержал. Оскалив огромную пасть, недвусмысленно намекая на желание отобедать чьей-нибудь особенно глупой головой, он шагнул на рассыпавшихся сразу зрителей. Однако и эту выходку медведя многие приняли за часть представления и продолжали тесниться вокруг него, требуя повторить наиболее понравившиеся номера. Кудесник незаметно подмигнул Милаву, на что тот ответил тяжелым вздохом.

Добрых полчаса пришлось валяться Милаву в пыли, пока старик не потребовал отдыха для медведя. Он повел зверя ближе к лесочку, что тянулся к самому шатру тысяцкого. Воины медленно разошлись, громко обсуждая каждую ужимку медведя-танцора. Остался лишь один, который никак не хотел оставить лохматого плясуна в покое. Он то забегал перед медведем, делая зверские рожи, то отставал, изображая походку косолапого, и при этом смеялся тонким икающим смехом.

- Ну и забавная, и - ик у тебя морда, и - ик! - гнусавил прилипчивый зритель.

Это переполнило чашу терпения Милава. Он повернулся к назойливому зеваке и, четко выговаривая слова, произнес, глядя в поросячьи глаза надоевшего икалы:

- А ты свою-то морду в ручье видел?

Икала перестал хихикать, и очередной "ик" запечатал ему горло. Он бесшумно открывал и закрывал рот - как рыба, выброшенная на берег, и круглыми глазами смотрел на медведя, который, потеряв к нему всякий интерес, последовал за стариком.

- Что ж ты, Милав, подождать не мог? - укоризненно проговорил кудесник.

- А чего он?..

- Ухоня, - попросил Ярил, - посмотри за этим пустоголовым - как бы чего не выкинул.

- Ну, это мы мигом! - отозвался ухоноид, обрадованный тем, что и его помощь наконец-то потребовалась.

Старик с медведем расположились на взгорке в пределах прямой видимости от шатра тысяцкого.

Милав опустился на траву и недовольно проговорил:

- Получается, что я зря представление устраивал, - хоть бы чего пожевать перепало...

Кудесник ничего не ответил. Он внимательно осматривался по сторонам, иногда замирая и прислушиваясь к своему внутреннему голосу. Вернулся Ухоня и доложил, что бестолковый "икун" оказался местной достопримечательностью пожинал лавры незабвенного юродивого Рыка, так что его горячечной болтовни можно не опасаться.

- А что новенького у вас? - вопросом закончил свой доклад неунывающий ухоноид.

Медведь пожаловался на то, что фурор, произведенный его выступлением, не принес ему ничего, кроме боли в спине и прилипшего к позвоночнику желудка.

- Тихо... - вдруг сказал кудесник, глазами показав на приближающегося к ним росомона в богатой одежде. Ярил сразу узнал милостника князя Вышату и поглубже нахлобучил на глаза мятую шляпу.

Вышата шел уверенным шагом. Глаза его спокойно смотрели на старика, в них не было ничего, кроме счастливой молодости.

- Воевода Тур Орог просит посетить его шатер, - сказал, подойдя, Вышата.

Слова его были обращены к старику, но смотрел он на медведя. Впрочем, ничего настораживающего в его взгляде не было. Старик поклоном ответил на предложение и потянул за ремешок своего лесного друга.

- Пойдем, косолапый, покажем твое искусство воеводе, - сказал кудесник низким хриплым голосом, и Милав сразу понял, о каком "искусстве" идет речь. Он резво вскочил на задние лапы, смешно отклячив тугой зад: уж больно кушать хотелось!

Стражников у входа стояло шестеро и в самом шатре столько же. Кудесник внимательно приглядывался ко всему - особенно обращал внимание на то, как вели себя воины. Их поведение особых волнений не вызывало - в меру разговорчивы, в меру настороженны в присутствии странных гостей. Кудесник внутренне вздохнул с облегчением - незримого присутствия Аваддона он не чувствовал. Осталось приглядеться к Туру Орогу, и можно будет спокойно раскрыть свое инкогнито.