Дмитрий Воронин - Чаша Торна

• Название: Чаша Торна
• Автор: Дмитрий Воронин
• Жанр: Научная Фантастика

Он создал мир... и покинул его. Но Творец не исчез бесследно — в мире осталась часть его Силы, заключенная в древнем артефакте. Теперь к Чаше Торна тянутся руки тех, кто жаждет власти и могущества, кто готов без колебаний пустить в ход самую черную из всех видов магии — некромантию. И лишь по странной случайности пересеклись пути некроманта и небольшого отряда искателей приключений, подрядившихся выполнить несложную, как им казалось, работу...

---

Непонятные, но крепко заученные слова ложились свободно, как будто я всю жизнь занимался этим делом. Заклинание шестого уровня — мне вообще не приходилось подниматься выше четвертого, так что правильность словоформ исключительно на совести Учителя… его памяти, точнее. Память услужливо подсказывала мне фразу за фразой — заклинание длинное и сложное, выучить его не так просто.

Наконец оно стало подходить к концу; Лэш, заранее проинструктированная, зажгла факел и ткнула им в щедро политую фигуру. Взметнулось пламя, охватив и Серого Паладина, и большую часть держащих его зомби. Жаль, но ими придется пожертвовать — Серый куда важнее, чем еще два десятка смердящих мертвецов, которых в конце концов можно будет заменить другими.

Коптящий столб пламени вздымался на высоту в два, а то и в три моих роста — жидкость горела просто изумительно. Интересный, кстати, состав — некоторые используют его как оружие. Сам я не видел, но, говорят, корабли герцога оснащены катапультами, стреляющими этим составом. Им это очень даже часто помогает, когда они с пиратами дерутся, — один выстрел, и на месте пиратского корабля факел. И никакой тебе магии.

И вот я произнес последние слова заклятия — огненный столб внезапно скрутился в воронку, затем полыхнул в разные стороны, разметав державших Паладина зомби и сразу превратив половину из них в обгорелые остовы… Передо мной стоял огненный дух, огромный, намного выше меня, и очень злой.

Паладина больше не существовало — дух, возникший из живого пламени, охватившего Серого со всех сторон, вобрал Паладина в себя, растворив его в потоках огня, но и для самого духа это не прошло бесследно. Я мог бы сейчас произнести формулу освобождения, но это было опасно — уходя, дух мог оставить Паладина целым, с него станется. Смешение этих двух существ причиняло элементалю страшные мучения, если, конечно, он вообще способен ощущать боль. Сейчас он умирал, и лишь произнесенное заклинание не давало ему наброситься на меня, своего хозяина. А духу этого явно хотелось, он пытался двигаться ко мне, но выходило у него это медленно, натужно — вся его сущность протестовала против нападения на господина. Поэтому мне было достаточно время от времени делать шаг назад, чтобы сохранять дистанцию. Дух корчился в агонии — ждать оставалось недолго.

Наконец раздался долгожданный стон, в последний раз полыхнуло пламя, и элементаль исчез. Лишь оплавленные камни свидетельствовали, что еще несколько секунд назад здесь бушевало древнее огненное существо. Камни… и два десятка заживо… ну, в общем, до костей обгоревших зомби. Они теперь, конечно, никуда не годились, хотя и продолжали слабо шевелиться — вложенные в них заклинания были достаточно сильны.

От Серого Паладина не осталось ничего — ни меча, ни доспехов, ни даже пепла. Он исчез. Навсегда.

Глава 11 НАЕМНИКИ. ПОГОНЯ.

— Хо-хо, а вот и мои друзья! — заплетающимся языком провозгласил Тьюрин, из чего мог быть сделан только один достоверный вывод. Гном, похоже, пьянствовал весь период их отсутствия, иначе нельзя было объяснить его состояние — напоить гнома дело весьма и весьма непростое.

— Приветствую, Тьюрин, — поздоровался Рон, опускаясь на скамью.

— Хорошо ли прошла ваша п… поездка? — слегка заикаясь, поинтересовался гном, протягивая лапищу к новой кружке эля. Брюхо его основательно раздулось, похоже, этих кружек туда было вылито уже превеликое множество.

Рон жестом подозвал хозяина таверны и потребовал пива — в горле першило от пыли. Сделав несколько жадных глотков, он перевел дыхание и кивнул:

— В некотором роде, дружище. Могло бы быть и лучше, но…

— Фее ани такие! — убежденно заявил гном, икнув. — Нихто, па-анимаешь, камандир, нихто не хо-тит ваевать… Я этих… ик… трусов уга-аваривал, я их золотом… ик… соблазнял. Ба-аятся, смер-рды!

— Слушай, Тьюрин, может, тебе пойти поспать? Мы завтра выступаем.

— Ты шо, думаешь, я пьян? Я не пьян. Я немного выпил… ик… са-авсем немного. И я хачу ишо. Эй, ты… у меня кружка уже сухая… а па-ачему, спраш-вается? А патаму, што здеся все трусы и… ик… лентяи. Даже кружку налить не хатят, зар-разы!

— Конечно, ты не пьян, почтенный гном, — миролюбиво сказал Рон, движением брови давая понять хозяину таверны, что больше наливать гному не следует. Тот, как будто давно ожидавший этой команды, с напускной деловитостью начал обслуживать других клиентов.

— Па-ачему мине не наливают? — обиженно поинтересовался гном, внимательно разглядывая пустую кружку в слабой надежде, что на дне еще что-то осталось. — Я щас обижусь. А ты знаешь, камандир, шо будет, ежели я обижусь? Вижу, не знаешь… я эту паганую таверну, Чар ее задери… по бревнышкам раскачу… Будут знать, жлобы, как пачтенного гнома… ик… пива лишать. Я им… па-кажу… смер-рдам… удумали… тоже… пива… им… жалко…

Рон подумал, что гном последние часы держался только за счет своего могучего организма да из стремления дождаться их возвращения. Теперь же, когда Тьюрин убедился, что его спутники живы и здоровы, сопротивляться выпитому он уже не мог, его речь становилась все бессвязней, пока он наконец не упал лицом на стол и не захрапел так громко, что все взгляды обратились в его сторону.

Рон кивнул Брику, и они вместе, подхватив низенького, но чудовищно тяжелого гнома, потащили его наверх, в комнату, где уложили подземного воителя на койку и оставили отсыпаться.

Им же еще предстояло сделать немало дел. Вьючные лошади, запас провизии, карты — много чего требовалось подготовить заранее, и командир, как самый опытный, и Брик, как самый молодой, отправились решать эти важные проблемы. Айрин же, как Рон и ожидал, заперлась в комнате, потребовав у хозяина таверны здоровенную охапку свечей, и снова углубилась в изучение своего сокровища, полностью отключившись от иных забот. Правда, прежде чем уйти, Рон позаботился о том, чтобы девушка хотя бы поела.

Сам он отправился к мэру — надо было объяснить ему, что охотиться на грифона больше не стоит.

* * *

Эти сны опять вернулись… Тьюрин уже начал было надеяться, что та боль оставит его, ну или хотя бы станет чуть помягче, не заставляя его кричать во сне и просыпаться в холодном поту. Со времени последнего кошмара прошло больше месяца. Да, пожалуй, уже больше — их встреча с толпой ходячих мертвецов, закончившаяся отчаянной стычкой, была еще зимой. Та драка, из которой он единственный вышел невредимым, дала облегчение, и он уже решил, что это навсегда.

И ошибся. Они снова вернулись — Тайрина и Твар…

Может, дело было в том, что он остался один. Друзья… ну, пусть не друзья, пусть просто спутники… в общем, Рон и остальные уехали искать этого своего грифона, а он остался совсем один, и не было ничего, что смогло бы отвлечь его от тягостных мыслей. В то, что Торном проклятые химеры окажут помощь их отряду, он не верил. Куда больше надежд он возлагал на людей и гномов, но все усилия пошли прахом: каким бы плохим оратором ни был сэр Сейшел, сам Тьюрин в этом искусстве был еще более далек от совершенства. У него ничего не вышло, что и следовало ожидать. Ничего не вышло… как и тогда, много лет назад…

Корона третьего колена подгорного племени лежала в мешке, надежно укрытая от посторонних глаз, но гном явственно ощущал тяжелый металл на своей голове. Корона… Эх, вернись она в этот мир раньше, вернись вместе с рассказом великого дракона — и многое бы изменилось. Они бы остались живы, Тайрина и Твар… его жена и его сын.

Народ, потерявший своего короля… Люди немало переняли от гномов, как, впрочем, и от других народов. Тьюрин слышал, что, если полк терял свое знамя, оставшихся бойцов разгоняли по другим частям, а название полка, сколь бы гордым и грозным оно ранее ни было, предавали забвению. Но эта традиция была лишь жалким подобием того, что обрушилось на третье колено, когда им не удалось обнаружить в подземных лабиринтах ни своего короля, ни его тело, ни на худой конец корону.

Ни один человеческий пария не испытывает такого унижения, такого всеобщего презрения, как гном, принадлежащий к «проклятому» роду. Даже сейчас, спустя столетия, это презрение осталось столь же бескомпромиссным, что и раньше. Гномы сильны своими традициями, даже когда они им же во вред. Третье колено было сильным родом, богатым — и в одночасье лишилось всего, тем самым ослабив и весь род гномов в целом, но кому до этого дело, если традиция требует подвергнуть виновных унизительной процедуре «отлучения от гор». И отлучение состоялось…

При всем притязании на всеведение люди многого не знают. Они рады, что гномы куют им оружие, строят им замки или просто участвуют в их войнах, зачастую вынося на своих плечах основную тяжесть битв. Какое им дело до того, что гномы идут на это только ради одного — чтобы быть хоть кому-то нужными. Пусть даже и людям — ведь соплеменники, не принадлежащие к проклятому роду, не скажут «отлученным» ни одного доброго слова, не откроют двери своих пещер, не пустят к столу даже умирающего от голода, а к очагу — замерзающего на их глазах. Традиции сильны…