Кэти Райх - Могильные секреты

• Название: Могильные секреты
• Автор: Кэти Райх
• Жанр: Полицейский детектив

В жаркой Гватемале, доктор Темпи Бреннан выкапывает останки двухлетнего ребенка на месте, на котором, как говорят, захоронены тела двадцати трех женщин и детей. Потрясенная своим открытием, Темпи пытается отстраниться от увиденного ужаса, но тут в Гватемала-Сити без вести пропадают ещё четыре молодые девушки. На заднем дворе захудалого отеля найден скелет, и только опыт Темпи может выяснить, кто была жертва и как она умерла.

Её работа блокируется на каждом шагу. Кажется, кто-то предпочел бы, чтобы тайны Гватемалы остались неразгаданными…

Кэти Райх — судебный антрополог, чьи работы получили широкое международное признание. Она работала в самых разных уголках планеты, устанавливая личности погибших во время Второй мировой войны, жертв конфликтов в Юго-Восточной Азии и теракта 11 сентября в Нью-Йорке.

Книги Кэти Райх, в которых он раскрывает перед читателями самые разные аспекты своей совсем не женской профессии, неизменно становятся бестселлерами.

---

— Это вуки[30], да? — спросил Гальяно.

Минос удивленно уставился на него.

— Чубакка[31]?

Ни тени понимания в глазах.

— «Звездные войны»?

— А! Американский фильм!

В защиту Миноса можно сказать что на испанском шутка вовсе не звучит.

— Проехали. Ну и что вы нашли?

— Ваш безымянный образец это шерсть кота.

— Вы уверены?

— В том что это шерсть или в том что это именно кот?

— Что это кот, — встряла я, заметив реакцию Гальяно.

Минос откатился на своем стуле вправо, выбрал один из образцов-слайдов в стопке на столе. Подъехал обратно к микроскопу и уложил образец под окуляр. После настройки он жестом пригласил меня присесть.

— Посмотрите.

Я взглянула на Гальяно, он махнул на стул.

— Вы предпочитаете говорить на английском?

— Если вас не затруднит.

Я чувствовала себя тупицей, но мой испанский был слабоват, а мне хотелось бы понять все подробности.

— Что вы видите?

— Выглядит как кусок проволоки с острым концом.

— Это неотрезанный волос. Один из двадцати семи образцов из «Параисо».

Он разговаривал странным образом повышая и понижая интонацию, что придавало его английской речи удивительный акцент.

— Обратите внимание что у волоса нет определительных черт.

— Определительных?

— У некоторых видов определительные черты отличный идентификатор. Конский волос — жесткий, с острым узелком у корня. Шерсть оленя волнистая, с очень узкой луковицей. Очень определяющие формы. А вот волосы из «Параисо» ничего подобного не имеют. — Он поправил очки. — А теперь посмотрите пигментацию. Видите что-нибудь определяющее?

Он явно любил слово «определительный».

— Выглядит определенно однородным.

— Так и есть. Можно?

Он вынул образец, подъехал к другому микроскопу, установил, настроил фокус. Я приблизилась к соседнему столу на своем кресле и уставилась в окуляр. Теперь волос выглядел как толстая трубка.

— Опишите сердцевину волоса.

Я сфокусировала окуляр на полой области, очень похожей на внутреннюю часть длинной кости.

— Напоминает лестницу.

— Великолепно. Форма сердцевин очень варьируется. У некоторых видов она двойная, и даже множественная. Прекрасный пример тому — ламы. Очень определительная черта. У лам к тому же и сильный пигментационный механизм. Когда вижу такую комбинацию, всегда первым делом вспоминаю ламу.

Какая еще лама?

— У ваших образцов сердцевина однородная. Такая же как эта.

— Это значит — кот?

— Не обязательно. Домашний скот, коза, шиншилла, норка, ондатра, барсук, лиса, бобер, собака. Вообще-то многие виды имеют однородную сердцевину. У ондатры чешуйчатый узор, так что я исключил его.

— Чешуя? — Удивился Гальяно. — Как у рыб?

— Вообще-то, да. Кратко поясню вам классификацию. У домашнего скота полосатое распределение пигмента, так что я исключил скот. Не похоже на козу.

Казалось Минос рассказывал скорее сам себе, нежели нам, словно описывал вслух ход своих мыслей.

— Так же я исключил барсука из-за пигментации. Я исключил…

— Кого вы не смогли исключить? — вклинился в размышления Гальяно.

— Собаку, — по интонации стало понятно что Минос уязвлен таким минимальным интересом к шерсти млекопитающих.

— О боже, — выдохнул Гальяно. — И как часто шерсть собак оказывается на одежде?

— О, очень, очень часто. — Минос не заметил сарказма детектива. — Поэтому я два раза проверил.

Он подошел к столу, вытащил из стойки для бумаг папку.

— Сперва я исключил всех кроме собак и котов, провел замеры и составил, то что я называю «процентный анализ сердцевин».

Он вынул из папки лист и положил рядом со мной на стол.

— Так как шерсть собак и котов частый гость на местах преступления, я провел дополнительный анализ на различия между ними. Я проверил сотни образцов и составил базу данных.

Он перевернул страницу и указал на лист поделенный на две половины диагональной чертой. Линия разделяла джину треугольников сверху и столько же кружков в нижней части. Нарисованные вручную символы пересекали этот метрический Рубикон.

— Я рассчитал процент, разделив ширину сердцевины на ширину волоса. В этой графе фигуры указывают процент, напротив — ширина волоса указанная в микронах. Как видите, с некоторыми исключениями кошачьи данные находятся в верхней части, в то время как собачьи внизу.

— Это означает что у кошачьей шерсти сердцевина волоса шире.

— Да.

Он благосклонно взглянул на меня, ни дать ни взять, учитель довольный своим учеником. Затем он указал на линию треугольников выше линии.

— Вот эти числа показывают данные случайно выбранных волос из «Параисо». Каждый из них упал с кота.

Минос нырнул снова в папку и достал оттуда еще несколько цветных копий.

— Вот вы, детектив, спрашивали про чешую. Чтобы хорошенько рассмотреть структуру поверхности волоса, я поместил образцы из «Параисо» в электронный микроскоп.

Минос вручил мне листок пять на восемь. Гальяно склонился над моим плечом.

— Вот это луковица волоса из «Параисо» увеличенная в четыреста раз. Посмотрите на поверхность.

— Похоже на пол в ванной, — сказал Гальяно.

Минос протянул другую фотографию.

— Вот увеличение.

— Как цветочный лепесток.

— Прекрасно, детектив. — В этот раз уже Гальяно получил свою порцию улыбок. — То что вы так красочно описали, мы называем чешуйчатой прогрессией. В данном случае узор складывается сначала из, так называемой, неправильной мозаики и переходит к тому, что мы называем лепестковой мозаикой.

Минос происходит из группы так называемых лабораторных монстров. Но парень действительно знает все о волосах.

Фото номер три. Чешуйки теперь выглядят более ячеистыми, их края более щербатые.

— Это кончик волоса. Его чешуйки мы называем правильной мозаикой. Края выглядят более рваными.

— И как это относится к собакам и кошкам? — снова не выдержал Гальяно.

— У собак больше вариантов чешуек. А у котов, по-моему, они уникальны.

— Итак, шерсть с джинсов кошачья, — заявил Гальяно и выпрямился.

— Да.

— А кошка одна и та же?

— Нет ничего что говорило бы об обратном.

— А что с образцом Спектеров?

Минос снова обратился к своей папке.

— Это образец номер четыре. — Он улыбнулся. — Кошка.

— Итак, все указывает на кошачьих. — Я некоторое время поразмышляла. — А образец из отеля соответствует остальным трем?

— А вот это уже интересно.

Минос достал отсканированный текст.

— У образца номер два средняя длина волоса длиннее чем все остальные. — Он поднял на нас глаза. — Более пяти сантиметров. — Снова принялся читать. — К тому же шерсть более подходила к мелким видам. — Опять посмотрел на нас. В противоположность к крупным. — Снова глаза в текст. — И структура поверхности указывает на смешение частиц с гладким краем правильной мозаики и таких же частиц чешуйчатой конструкции.

На этом он закрыл папку, но не стал ничего пояснять.

— И что это значит, сеньор Минос? — спросила я его вежливо.

— Образец два — от другого кота. Думаю, и это только моя догадка, ее нет в отчете, что этот кот номер два персидской породы.

— А остальные образцы не от персов?

— Нет. Стандартные короткошерстные.

— Но образец из отеля совпадает с двумя другими образцами.

— Да, совпадает.

— И откуда второй образец?

Минос еще раз заглянул в папку.

— Эдуардо.

— Должно быть это их Батеркап.

— Он перс? — одновременно спросили мы с Миносом.

Гальяно кивнул.

— Значит это не шерсть Батеркапа была в отеле, — сказала я.

— В отеле была найдена шерсть не персидского кота, — поправил меня Минос.

— Это исключает Батеркапа. А что насчет котов Джерарди и Спектера?

— Определенно они кандидаты на рассмотрение.

Я внезапно ощутила прилив оптимизма.

— Как и еще миллионы короткошерстных в Гватемала-Сити, — добавил он.

Мой оптимизм ухнул вниз как сорвавшийся лифт.

— Вы разве не можете определить совпадает ли один из образцов с шерстью на джинсах? — Воскликнул Гальяно.

— У обоих одинаковые параметры. Индивидуальность не возможно установить основываясь на морфологии волоса.

— А как же ДНК? — вставила я.

— Это возможно.

Минос бросил папку на стол, снял очки и принялся протирать их краем своего лабораторного халата.

— Но не здесь.

— Почему?

— Здесь анализ человеческих образцов занимает полгода. Вы справите следующий день рождения пока дождетесь результатов кошачьего ДНК.

Я обдумывала услышанное, как зазвонил телефон Гальяно.

Его лицо мрачнело, пока он слушал.

— ¡Ay, Dios mio! Dónde?[32]