Мишель Моран - Нефертари. Царица египетская

• Название: Нефертари. Царица египетская
• Автор: Мишель Моран
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-43266-0

Египет, 1283 год до н. э. Восемнадцатая династия фараонов, самыми яркими представителями которой были фараон-еретик Аменхотеп IV и его жена Нефертити, прекратила свое существование. Из рода Нефертити осталась в живых только ее племянница Нефертари, живущая при дворе фараона Сети I. Девочка чувствует себя изгоем, ее постоянно попрекают тем, что она принадлежит к семье вероотступников. И хотя ее связывают нежные чувства с сыном фараона Рамсесом, будущее остается неопределенным до тех пор, пока ее не берет под свое крыло тетка Рамсеса, верховная жрица богини Хатор[1]. С этого момента для Нефертари начинается новая жизнь, полная борьбы за свою любовь, за место на царском престоле, за уважение народа.

---

Я подавила страстное желание остаться.

— Да. Или стану выполнять обязанности писца.

Рамсес смотрел на Ашу, словно проверяя — верит ли тот.

— Но почему вдруг?

— А что мне еще делать? — рассудительно спросила я. — Во дворце для меня нет места. Ты женат и все время сидишь в тронном зале. Скоро вы с Ашой отправитесь на войну.

— Так мы же не на год уезжаем! — сказал Рамсес.

Появилась Исет и, увидев, что Рамсес беседует со мной, застыла на месте.

— Исет! — позвал он. — Иди попрощайся с Нефертари.

— Зачем? — спросила она. — Разве царевна нас покидает?

— Уезжает в храм Хатор, — сообщил Рамсес так, словно сам не верил. — Хочет стать жрицей.

Исет подошла, напустив на себя сочувственный вид.

— Рамсес будет скучать. Он всегда мне говорил, что ты ему как младшая сестрица.

Исет улыбнулась, и я прикусила язык, чтобы не съязвить.

— Какая жалость, что мы так поздно узнали. Устроили бы прощальный пир. — Исет посмотрела на Рамсеса сквозь длиннющие ресницы. — Ведь она может и не вернуться.

— Нефертари обязательно вернется, — резко возразил Рамсес. — Обучение занимает только год.

— Но потом она будет служить богине Хатор. За рекой.

Рамсес быстро моргнул; в тот миг, несмотря на присутствие Исет, он готов был обнять меня. Аша тоже хотел что-то спросить. Тут появилась Уосерит, а за ней — моя няня во главе целой процессии слуг с корзинами.

— Вы сможете навестить ее, когда захотите, — пообещала Уосерит. — Пойдем, Нефертари. Ладья ждет.

Я протянула руку к затылку и сняла с шеи ожерелье, сплетенное из буйволовых волос, которое Мерит всегда терпеть не могла.

— Что это? — презрительно усмехнулась Исет.

— Это я ей сделал, — объяснил Рамсес и посмотрел мне в глаза.

— Да. Мне было семь лет. — Я улыбнулась. — Возьми его на память.

Я вложила ожерелье Рамсесу в руки и направилась к пристани, стараясь не оглядываться на его унылое лицо.

С палубы корабля я все же оглянулась — попрощаться с привычной мне жизнью. С берега мне махали Рамсес и Аша, а потом к ним присоединились несколько учеников из эддубы.

— Ты хорошо сделала, что отдала ему ожерелье. Умно.

Я вяло кивнула, думая, что ум тут ни при чем, просто я люблю Рамсеса. Мерит обняла меня за плечи.

— Это же не навечно, госпожа моя.

Я сжала губы.

На удаляющемся берегу виднелась только одна фигура. В красном.

— Хенуттауи, — кивнула Уосерит, проследив за моим взглядом. — Думает, что ты сдалась и теперь все только дело времени: Рамсес тебя забудет и обратит свой взгляд на Исет.

Я молилась, чтобы чаяния Хенуттауи не сбылись, но держала язык за зубами — все мои надежды были теперь в руках Уосерит.

Путь к храму Хатор оказался недолгим. Когда корабль подходил к пристани, Мерит поднялась с места и уставилась на целый лес гранитных колонн над безукоризненно чистым внутренним двором.

— Неудивительно, что сестра ей завидует, — шепнула мне няня потихоньку от Уосерит.

В небо поднимались высоченные обелиски, а внизу к священной роще богини Хатор спешили работники в голубых набедренных повязках. Молодые побеги сикоморов зеленели, словно грани изумрудов.

— Не ожидали? — спросила Уосерит.

Мерит призналась:

— Я знала, что этот храм — самый большой в Фивах, но даже и не думала…

Жрица улыбнулась.

— У моей сестры и за полгода не бывает столько паломников, сколько приходит к богине Хатор за месяц.

— Потому что храм Хатор больше? — поинтересовалась я.

— Потому что, когда паломники приносят в дар дебены или лазурит, — ответила жрица, — они знают, что их пожертвования пойдут на украшения для богини, на разведение священных рощ, на содержание храма. А пожертвования Исиде переплавляются в золото, и украшения из него носит Хенуттауи на пирах у нашего брата. Самое красивое помещение в храме Исиды — не святилище богини, а покои моей сестры.

Причалив, мы увидели, как велик, оказывается, храм Хатор. Покрытые краской колонны, увенчанные изображениями богини-коровы, купались в золотистых лучах солнца. На пристани наш корабль встречали жрицы; тут же собрались слуги, чтобы разгрузить вещи.

К нам приблизилась молодая женщина в голубом одеянии, протянула Мерит пару сандалий, сказала, что в храме запрещено носить кожаные вещи. Сандалии должны быть из папируса.

— Спасибо, Алоли, — поблагодарила ее Уосерит.

Молодая жрица поклонилась, тряхнув копной рыжих волос.

— Покажи, пожалуйста, госпоже Мерит и царевне Нефертари их комнаты.

— Слушаю, госпожа.

Алоли подождала, пока мы с Мерит переобуемся, а я, снимая кожаные сандалии, подумала: «С чем еще из прежней жизни придется распрощаться?»

— Пойдемте, я вас провожу, — пригласила молодая жрица.

Мы прошли через тяжелые бронзовые ворота храма, мимо комнат, отведенных для паломников. Идя вслед за Алоли, я все время старалась не наступить на ее длинный подол. Жрица соблазнительно покачивала бедрами, и я подумала: «Где же она научилась так ходить?»

— Вот сюда.

Алоли повела нас под прохладные своды храма, где в курильницах лежали ароматные золотистые шарики благовоний и повсюду были жрицы.

— Верховная жрица велела отвести вам комнаты рядом с ее покоями, — сообщила Алоли. — Правда, видеться с ней вы будете редко. В храме много дел, а она все время занята: то во дворце, то в священных рощах, беседует с паломниками. А здесь мы едим.

Алоли жестом указала на трапезную, которая мало чем отличалась от Большого зала в Малькате.

— Утром и на закате трубы призывают жриц выполнять ритуалы. После службы мы встречаемся в этом зале. Едим мы примерно то же самое, что едят во дворце фараона. — Она посмотрела на меня. — Правда, пить на твоем месте я бы не стала. Жрицы любят крепкое винцо, а такая девочка, как ты, может после него и не проснуться.

Алоли засмеялась, довольная шуткой, а Мерит поджала губы.

— Здесь, — продолжала жрица, — молятся богине.

Под мозаичными изображениями Хатор раскинулся большой зал. У подножия блестящей статуи молящиеся оставляли горшочки с мясом и лепешки.

— В месяце шему приходила сюда женщина, у которой было пять выкидышей. Мы ее застукали в темном уголке — с мужем.

Алоли, хихикая, указала на темную нишу позади статуи Хатор, и Мерит кашлянула.

— Они, верно, сильно горевали? — спросила я.

— Конечно. Зато через девять месяцев она родила двух здоровеньких сыновей.

Мерит сурово глянула на меня, словно хотела сказать, что мне о таких вещах знать ни к чему.

Мы вышли в ухоженный внутренний двор, засаженный сикоморами.

— Здесь останавливаются самые важные гости, — многозначительно произнесла Алоли и показала на выходящие во двор окна. — Вон там вы будете жить.

Мы вошли в комнату, выложенную голубыми плитами с нарисованными на них рыбами. На западной стене были изображения коров, а у южной стояла на помосте кровать черного дерева с ножками в виде львиных лап.

Алоли прошла через комнату, открыла тяжелую деревянную дверь.

— Комната госпожи Мерит.

Стены этой смежной комнаты были выкрашены светлой краской, на низеньком столике из кедра лежали стопкой чистые простыни.

Мерит удовлетворенно пробормотала:

— Неплохо, неплохо. Пойду присмотрю, как там слуги разбирают твои вещи.

Когда она вышла, я повернулась к Алоли.

— Что мне теперь делать?

— А разве верховная жрица тебе не говорила? — удивилась Алоли. — Нам она сказала, что ты приехала сюда обучаться.

— Чему?

— Нашим ритуалам, игре на арфе… — Рыжеволосая красавица пожала плечами. — Наверное, она хочет, чтобы ты стала следующей верховной жрицей Хатор.

В другом конце храма затрубила труба. Алоли поспешно собрала свою гриву в узел.

— Увидимся в трапезной. — В дверях она остановилась. — Царевна, я рада, что ты к нам приехала. Я много о тебе слышала.

Прежде чем я успела спросить, что же такое она слышала, жрица ушла. Я прошлась по комнатам и остановилась у окна в комнате Мерит, глядя на сикоморы. На другом берегу Нила Рамсес будет сегодня обедать с Ашой и Исет. Как стемнеет, в Большом зале начнутся танцы. Все будут обсуждать новость — мое решение сделаться жрицей Хатор. Интересно, поверит ли Хенуттауи в выдумку своей сестры?

— Красиво, правда?

Ко мне неслышно подошла Уосерит.

От неожиданности я вздрогнула.

— Очень.

— Послушай, Нефертари, о чем ты думаешь, когда смотришь на эти рощи?

Я не спешила с ответом. Солнце стояло над самой рекой, между стеблями папируса порхали, перекликаясь, птички, в полях работали крестьяне.

— Похоже на вылепленные из глины макеты, которые помещают в гробницы. Только тут фигурки — живые.

Уосерит подняла брови.

— Какое у тебя воображение!